Давид Самойлов - Избранное
Лев в неволе
Они не знают, что царя зверейДрессировать не удается.Я просто знаю, что они сильнейИ что в них мало благородства.
Ее мне жалко. Так она слаба,Так неумна, так лицемерна,Что может только быть рабынею раба.И пахнет от нее прескверно.
А я молчу. А надо, так рычуИ публику пугаю басом.Но огорчать бедняжку не хочу.Она меня к тому же кормит мясом.
Его я презираю. ПистолетОн прячет от меня под мышкой.От трус и неврастеник, в тридцать летСтрадающий одышкой.
Ему башку я мог бы размозжитьСвоей тяжелой лапой.Но не хочу. И оставляю житьНа радость этой, слабой.
А публика! Я знаю, что игратьЛьва перед ней почти что подло.Но как еще жалеть и презиратьНа нас глазеющее кодло.
«Жить так: без жалоб и обид…»
Жить так: без жалоб и обидНа мир, который нас не любит.И лишь велит, а не сулит,И недовольно брови супит.
Ну а за что любить-то нас?За что нас мир любить обязан?Что дал ему наш жадный разум?Мы отбираем, не чинясь.
Съедаем море, реки, лес,Вонючий воздух выдыхаем.Съедаем синеву небес,Земную зелень пожираем.Враждуем меж собой. И безСамоубийства умираем.
«Владеть всем тем, что нам дано…»
Владеть всем тем, что нам дано,Чем человек богат и чуток!Не опускаться до того,Чтобы руководил рассудок!
А отдаваться тем, земным,Слепым, глухим и безрассуднымЖеланьям — тем, что мы хранимНаперекор понятьям скудным,—
Любви, сочувствию, слезам,Прощенью, отвращенью к крови.Все это, относясь к азам,Естественно в своей основе.
«Поверить новым временам…»
Поверить новым временамНе так легко при ста обманах.И впрямь, нужна ли правда намВ разоблачительных романах?
И нужно ли разоблачатьТо, что давно уже знакомо:Умение не замечатьПопранье права и закона?
И неужели в том открытье,Что мы должны во все порыПравдиво освещать событья,А там пусть хоть в тартарары!
Поэтика
В поэзии — старение реалий.Но нет старенья страсти и печалей,Метафоры стареют и язык,Но не бессонница во мраке нощи.Стареет рифма. Ну а если крикПридет на рифму, то рифмуй попроще.
Поэтику пора бы отменить.Она — пустейшее из всех занятий.Но где тогда связующая нить,Преемственность стремлений и понятий?
Как быть с поэтикой? Один верлибр —Сторонник разлохмаченной кудели:С суровой нитью больше канителиИ страстотерпцам легче без вериг.
Лирика
Лирика! «Я», обращенное к «Вам»?Нет! Обращенное в ночь!Лирика — осуществление драм,Где никому не помочь.
Это не жалоба. Чистая кровь,Что вытекает из жил.Здесь, как беда, возвращается вновьТо, чем когда-то ты жил.
Это не песнь, не печальный мотив,Пусть он безмерно высок…А Маяковский, Ее проводив,Пулю пускает в висок.
«Не верь увереньям, наивный…»
Не верь увереньям, наивный,И, зрячий, ослепни скорей!Избавься от дрожи противной,И если стареешь — старей!
А если ты молод — будь молод,Поверь и друзьям, и любви.И если не будешь размолот,То лучше с мое поживи.
Но из молодых, но не ранний,Хочу, чтоб скорее постигСистему разочарованийИ очарований моих.
Тогда, мой поэт и наследник,Блюдя свою славу и честь,Привыкни, что ты — из последних.А вправду ли первые есть?
«Надо так, разбираясь толково…»
Надо так, разбираясь толково,Узнавать о своих сыновьях,Словно без толмача разбитногоПутешествуешь в чуждых краях.
Да и что нам толмач растолмачитВ их превратной и легкой судьбе!Только что-то в ней переиначит,Перешьет и примерит к себе.
Да и как нам, былым забиякам,Понимать своих хмурых котят?Разве что — по таинственным знакам?..Впрочем, пусть их живут, как хотят!
Хлебников
Не думал про стихосложенье,Как это было в том веку,Когда боролись за княженьеИ пелось «Слово о полку».
Он что-то вспомнил так правдивоИз темного праязыка,Что месяц в небе всем на дивоПреобразился в рог быка.
Сородич мифов быкорогих,Он солнце брал за удила,И шел от шалашей убогихБить Прометеева орла.
Он с соколом Бояна бился,Чтоб лебедей его сберечь…И так он жил. А к нам явилсяПроизнести и умереть.
Лаборатория поэта
Лаборатория поэта —Его черновики.На них есть верная заметаЕго души, его руки.
Священнодействует над темой,Колдует над своейПериодической системойЛюбвей и нелюбвей.
Здесь строят из веществ строптивыхСостав, который загремит,Воспитывая в тайных взрывахИзобретенный динамит.
Здесь тот подвал или мансарда,Где мыслят не по пустяку,Чтоб под карету АлександраМетнуть взрывчатую строку.
Могила поэта
О нем и память уж почти мертва.Ушла с друзьями.Камень и могилаЗаросшая. А та, что хоронила,Его забыла и еще жива.
Земная память, в общем, пустяки.Когда-то, может, вспомнятся стихи,Совсем в другом, нездешнем пониманье.Да не стихи! Две-три строки,отнюдьНе лучшие.Их нынешняя сутьСкорей всего не привлечет вниманья.
Партизаны
Спасаться от огня и от набега,Спасать скотов, добро, себя и чадПростительно.Пускай же нас простятГерои войн и мученики века.
Славнее те, кто не бежит от бед,Кто в страшный час свой край не покидает,А вместе с ним воюет, и страдает,И гибнет, не доживши до побед.
«Конец системы самооправданья…»
Б. 3.
Конец системы самооправданья —Начальный пункт самоуничтоженья.Подобно это разрушенью зданьяОт изверженья и землетрясенья.
1Јсть оправданье в самообвиненье:К самим себе являемся с повинной;Поэтому достойны снисхожденья.Вот вам сюжет комедии старинной.
«Когда сумеем угадать….»
Когда сумеем угадать,Что объявился новый гений,Когда прольется благодатьВ пустые окна наших келий,
Он завоюет нас легко,Он смыслы новые заявит,И скоро новое лицоСловесность наша миру явит.
Усвоим мы его язык,В ученики пойдем смиренно.От наших пут и от веригОсвободимся постепенно.
Пришел бы он! Пришел бы он!Чтоб его имя воссияло.А мы, чтоб стерлись в пыль времен,Как будто нас и не бывало.
«Добивайтесь, пожалуйста, смысла…»
