Марина Цветаева - Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922
22 сентября 1915
«Заповедей не блюла, не ходила к причастью…»
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.— Видно, пока надо мной не пропоют литию, —Буду грешить — как грешу — как грешила: со страстью!Господом данными мне чувствами — всеми пятью!
Други! — Сообщники! — Вы, чьи наущения — жгучи!— Вы, сопреступники! — Вы, нежные учителя!Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, —Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!
26 сентября 1915
«В гибельном фолианте…»
В гибельном фолиантеНету соблазна дляЖенщины. — Ars Amandi[9]Женщине — вся земля.
Сердце — любовных зелийЗелье — вернее всех.Женщина с колыбелиЧей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!Губы — близки во мгле…— Бог, не суди! — Ты не былЖенщиной на земле!
29 сентября 1915
«Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!..»
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!Не надо людям с людьми на земле бороться.Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,И под землею скоро уснем мы все,Кто на земле не давали уснуть друг другу.
3 октября 1915
«Два солнца стынут — о Господи, пощади!..»
Два солнца стынут — о Господи, пощади! —Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца — прощу ли себе сама? —Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!И то остынет первым, что горячей.
6 октября 1915
«Цыганская страсть разлуки!..»
Цыганская страсть разлуки!Чуть встретишь — уж рвешься прочь!Я лоб уронила в руки,И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,Не понял до глубины,Как мы вероломны, то есть —Как сами себе верны.
Октябрь 1915
«Полнолунье и мех медвежий…»
Полнолунье и мех медвежий,И бубенчиков легкий пляс…Легкомысленнейший час! — Мне жеГлубочайший час.
Умудрил меня встречный ветер,Снег умилостивил мне взгляд.На пригорке монастырь светелИ от снега — свят.
Вы снежинки с груди собольейМне сцеловываете, друг.Я на дерево гляжу — в поле,И на лунный круг.
За широкой спиной ямщицкойДве не встретите головы.Начинает мне Господь — сниться,Отоснились — Вы.
27 ноября 1915
«Лежат они, написанные наспех…»
Лежат они, написанные наспех,Тяжелые от горечи и нет.Между любовью и любовью распятМой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
И слышу я, что где-то в мире — грозы,Что амазонок копья блещут вновь.— А я пера не удержу! — Две розыСердечную мне высосали кровь.
Москва, 20 декабря 1915
«Даны мне были и голос любый…»
Даны мне были и голос любый,И восхитительный выгиб лба.Судьба меня целовала в губы,Учила первенствовать Судьба.
Устам платила я щедрой данью,Я розы сыпала на гроба…Но на бегу меня тяжкой дланьюСхватила за волосы Судьба!
Петербург, 31 декабря 1915
1916
«Посадила яблоньку…»
Посадила яблоньку:Малым — забавоньку,Старому — младость,Садовнику — радость.
Приманила в горницуБелую горлицу:Вору — досада,Хозяйке — услада.
Породила доченьку —Синие оченьки,Горленку — голосом,Солнышко — волосом. —На горе — девицам,На горе — мóлодцам.
23 января 1916
«Никто ничего не отнял…»
Никто ничего не отнял —Мне сладостно, что мы врозь!Целую Вас через сотниРазъединяющих верст.
Я знаю: наш дар — неравен.Мой голос впервые — тих.Что Вáм, молодой Державин,Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:— Лети, молодой орел!Ты солнце стерпел, не щурясь, —Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротнейНикто не глядел Вам вслед…Целую Вас — через сотниРазъединяющих лет.
12 февраля 1916
«Ты запрокидываешь голову…»
Ты запрокидываешь голову —Затем, что ты гордец и враль.Какого спутника веселогоПривел мне нынешний февраль!
Позвякивая карбованцамиИ медленно пуская дым,Торжественными чужестранцамиПроходим городом родным.
Чьи руки бережные трогалиТвои ресницы, красота,Когда, и как, и кем, и много лиЦелованы твои уста —
Не спрашиваю. Дух мой алчущийПереборол сию мечту.В тебе божественного мальчика, —Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущейЦветные бусы фонарей.Я доведу тебя до площади —Видавшей отроков-царей…
Мальчишескую боль высвистывай,И сердце зажимай в горсти…— Мой хладнокровный, мой неистовыйВольноотпущенник — прости!
18 февраля 1916
«Откуда такая нежность?..»
Откуда такая нежность?Не первые — эти кудриРазглаживаю, и губыЗнавала темней твоих.
Всходили и гасли звезды,— Откуда такая нежность? —Всходили и гасли очиУ самых моих очей.
Еще не такие песниЯ слушала ночью темной,— Откуда такая нежность? —На самой груди певца.
Откуда такая нежность?И чтó с нею делать, отрокЛукавый, певец захожий,С ресницами — нет длинней.
18 февраля 1916
«Разлетелось в серебряные дребезги…»
Разлетелось в серебряные дребезги —Зеркало, и в нем — взгляд.Лебеди мои, лебедиСегодня домой летят!
Из облачной выси выпалоМне прямо на грудь — перо.Я сегодня во сне рассыпалаМелкое серебро.
Серебряный клич — звонок.Серебряно мне — петь!Мой выкормыш! лебеденок!Хорошо ли тебе лететь?
Пойду и не скажусьНи матери, ни сродникам.Пойду и встану в церкви,И помолюсь угодникамО лебеде молоденьком.
1 марта 1916
«Гибель от женщины. Вóт — знак…»
Гибель от женщины. Вóт — знакНа ладони твоей, юноша.Долу глаза! Молись! Берегись! ВрагБдит в полýночи.
Не спасет ни песенНебесный дар, ни надменнейший вырез губ.Тем ты и люб,Что небесен.
Ах, запрокинута твоя голова,Полузакрыты глаза — чтó? — пряча.Ах, запрокинется твоя голова —Иначе.
Голыми руками возьмут — ретив! упрям! —Криком твоим всю ночь будет край звóнок!Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам,Серафим! — Орленок! —
17 марта 1916
