Марина Цветаева - Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922
1 декабря 1914
«Радость всех невинных глаз…»
Радость всех невинных глаз,— Всем на диво! —В этот мир я родилась —Быть счастливой!Нежной до потери сил,… … … … … … … … … … … …Только памятью смутилБог — богиню.
Помню ленточки на всехДетских шляпах,Каждый прозвеневший смех,Каждый запах.
Каждый парус вдалекеЖив — на муку.Каждую в своей рукеПомню руку.
Каждое на ней кольцо —Если б знали! —Помню каждое лицоНа вокзале.
Все прощанья у ворот.Все однажды…Не поцеловавший рот —Помню — каждый!
Все людские имена,Все собачьи…— Я по-своему верна,Не иначе.
3 декабря 1914
1915
«Безумье — и благоразумье…»
Безумье — и благоразумье,Позор — и честь,Всё, что наводит на раздумье,Всё слишком есть
Во мне, — все каторжные страстиСвились в одну!Так в волосах моих — все мастиВедут войну.
Я знаю весь любовный шепот,— Ах, наизусть! —— Мой двадцатидвухлетний опыт —Сплошная грусть.
Но облик мой — невинно-розов,— Что ни скажи! —Я виртуоз из виртуозовВ искусстве лжи.
В ней, запускаемой как мячик,— Ловимый вновь! —Моих прабабушек-полячекСказалась кровь.
Лгу оттого, что по кладбищамТрава растет,Лгу оттого, что по кладбищамМетель метет…
От скрипки — от автомобиля —Шелков — огня…От пытки, что не все любилиОдну меня!
От боли, что не я — невестаУ жениха.От жеста и стиха — для жестаИ для стиха.
От нежного боа на шее…И как могуНе лгать, — раз голос мой нежнее,Когда я лгу…
3 января 1915
«Легкомыслие! — Милый грех…»
Легкомыслие! — Милый грех,Милый спутник и враг мой милый!Ты в глаза мои вбрызнул смех,Ты мазурку мне вбрызнул в жилы!
Научил не хранить кольца, —С кем бы жизнь меня ни венчала!Начинать наугад с конца,И кончать еще до начала.
Быть как стебель, и быть как стальВ жизни, где мы так мало можем…— Шоколадом лечить печаль,И смеяться в лицо прохожим!
3 марта 1915
«Сини подмосковные холмы…»
Сини подмосковные холмы,В воздухе чуть теплом — пыль и деготь.Сплю весь день, весь день смеюсь, —должно бытьВыздоравливаю от зимы.
Я иду домой возможно тише.Ненаписанных стихов — не жаль!Стук колес и жареный миндальМне дороже всех четверостиший.
Голова до прелести пуста,Оттого, что сердце — слишком полно!Дни мои, как маленькие волны,На которые гляжу с моста.
Чьи-то взгляды слишком уж нежныВ нежном воздухе, едва нагретом…— Я уже заболеваю летом,Еле выздоровев от зимы.
13 марта 1915
«Хочу у зеркала, где муть…»
Хочу у зеркала, где мутьИ сон туманящий,Я выпытать — куда Вам путьИ где — пристанище.
Я вижу: мачта корабля,И Вы — на палубе…Вы — в дыме поезда… ПоляВ вечерней жалобе…
Вечерние поля в росе,Над ними — вóроны…— Благословляю Вас на всеЧетыре стороны!
3 мая 1915
«Мне нравится, что Вы больны не мной»
Мне нравится, что Вы больны не мной,Мне нравится, что я больна не Вами,Что никогда тяжелый шар земнойНе уплывет под нашими ногами.Мне нравится, что можно быть смешной —Распущенной — и не играть словами,И не краснеть удушливой волной,Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мнеСпокойно обнимаете другую,Не прочите мне в адовом огнеГореть за то, что я не Вас целую.Что имя нежное мое, мой нежный, неУпоминаете ни днем ни ночью — всуе…Что никогда в церковной тишинеНе пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукойЗа то, что Вы меня — не зная сами! —Так любите: за мой ночной покой,За редкость встреч закатными часами,За наши не-гулянья под луной,За солнце не у нас на головами,За то, что Вы больны — увы! — не мной,За то, что я больна — увы! — не Вами.
3 мая 1915
«Какой-нибудь предок мой был — скрипач…»
Какой-нибудь предок мой был — скрипач,Наездник и вор при этом.Не потому ли мой нрав бродячИ волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбыРукой моей — абрикосы,Виновник страстной моей судьбы,Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,Вертел между губ — шиповник.Плохой товарищ он был, — лихойИ ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,И всех молодых соседок…Еще мне думается, что — трусБыл мой желтоглазый предок.
Что, душу черту продав за грош,Он в полночь не шел кладбищем!Еще мне думается, что ножНосил он за голенищем.
Что не однажды из-за углаОн прыгал — как кошка — гибкий…И почему-то я поняла,Что он — не играл на скрипке!
И было всё ему нипочем, —Как снег прошлогодний — летом!Таким мой предок был скрипачом.Я стала — таким поэтом.
23 июня 1915
«С большою нежностью — потому…»
С большою нежностью — потому,Что скоро уйду от всех —Я все раздумываю, комуДостанется волчий мех,
Кому — разнеживающий пледИ тонкая трость с борзой,Кому — серебряный мой браслет,Осыпанный бирюзой…
И всé — записки, и всé — цветы,Которых хранить — невмочь…Последняя рифма моя — и ты,Последняя моя ночь!
22 сентября 1915
«Заповедей не блюла, не ходила к причастью…»
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.— Видно, пока надо мной не пропоют литию, —Буду грешить — как грешу — как грешила: со страстью!Господом данными мне чувствами — всеми пятью!
Други! — Сообщники! — Вы, чьи наущения — жгучи!— Вы, сопреступники! — Вы, нежные учителя!Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, —Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!
26 сентября 1915
«В гибельном фолианте…»
В гибельном фолиантеНету соблазна дляЖенщины. — Ars Amandi[9]Женщине — вся земля.
Сердце — любовных зелийЗелье — вернее всех.Женщина с колыбелиЧей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!Губы — близки во мгле…— Бог, не суди! — Ты не былЖенщиной на земле!
29 сентября 1915
