Семен Кирсанов - Собрание сочинений. Т. 1. Лирические произведения

О простоте

Желанье есть, мечтанье есть —быть проще, проще, проще.Простым-простым, как пить и есть,простым, как тропка в роще,простым, как дудки голосок,несложный и нестрогий,простым, как сена желтый стог,как столбик у дороги,простым, как ровная черта,как дважды два четыре…— Но разве эта простотатебя устроит в мире?

Нет, я желаю быть простым,как прост комбайн, понятныйтому, кто вел его густыми жарким полем жатвы,как выбор в множестве дорогодной — вполне надежной!Простым, как прост простой итогработы очень сложной.Простым, как двинувшие насрасчеты пятилеток,простым, как прост мой карий глазс его мильярдом клеток…

Ведь простота, она не ждет,не топчется на месте,а в вузе учится, растетсо всем народом вместе.

Происшествие

Ах, каких нелепостейв мире только нет!Человек в троллейбусеехал, средних лет.

Горько так и пасмурноглядя сквозь очки,паспортную карточкурвал он на клочки.

Улетали в стороныиз окна — назадженский рот разорванный,удивленный взгляд…

Что ж такое сделаноею или им?Но какое дело нам,гражданам чужим?

С нас ведь и не спросится,если даже онвыскочит и броситсяс горя под вагон.

Дело это — личное.Хоть под колесо!Но как мне безразличноесохранить лицо?

Что же мы колеблемсякрикнуть ему: «Стой!»Разве нам в троллейбусекто-нибудь — ни свой?

«Шла по улице девушка. Плакала…»

Шла по улице девушка. Плакала.Голубые глаза вытирала.Мне понятно — кого потеряла.

Дорогие прохожие! Что же выпроскользнули с сухими глазами?Или вы не теряете сами?

Почему ж вы не плачете? Прячетесвои слезы, как прячут березыгорький сок под корою в морозы?..

Одна встреча

Я утром проснулся. Был воздух зимы — перламутр.Тебя я увидел глазами, смотревшими внутрь.В себе я увидел тебя — ты сияла внутрии мне улыбалась, и мне говорила: «Смотри:теперь не в себе я живу, а в тебе — я твоя…»Но это, как видно, в то утро ослышался я.

Тебя, тебя мне нужно до зарезу,чтоб приютить мое метеоритное железо,несущееся к молодой планете —к тебе, Земле, единственной на свете!Хладеют и сжимаются светила,и луны образуются из звезд,так и любовь — она сейчас скатиласькометным небом, волоча свой хвостмимо Земли, прекрасной, нежной сушейприльнувшей к Океану и уснувшей…

Позволь ты мне иметь воздушный замок,чтоб побродить в его воздушных залах,где будем мы, покинув город душный,сидеть вдвоем и есть пирог воздушный.Не в замке мы, не бродим, не пируем…Я разве сыт воздушным поцелуем,я разве рад, что в небо над бульваромлюбовь летит воздушным детским шаром?

Горы мрака и мокрого мелачерез душное небо таща,погрозилась гроза, погремелаи ушла без дождя,только молнией ломкой и скоройна ходу кое-где посветив…

Так и эта любовь, у которойникаких перспектив.

Дорогая, мой милый читатель,в этот день грозовой духоты,о, как ливень пришелся бы кстати, —понимаешь ли ты?

Я просил (так ведь было же!):правду вынь да положь!Ты смолчала и выложилаярко-желтую ложь.Что положено — принято.Хорошо. Я готов.Но дарить ведь не принятолживых, желтых цветов?

Это было не мыслями,это было не чувствами —чувства были немыслимы,мысли были бесчувственны.

Это было не зрением,а скорей — подозрением,что теперь уже прошлое,так сказать, дело прошлое.

Ляжешь, сядешь, подумаешь:ждать ответа? Подумаешь!Если даже останемся —все равно — мы останемсяжить, друг другом забытые,словно вещи забытые.

Это было сознание,что душа без сознания.

Есть такое слово: «загоилось».Это значит: боль, что была,не прошла и не успокоилась,а в привычку как-то вошла.

Рана вроде и безобидная,можно долго терпеть, не крича.Но привычка — вещь незавидная, —как курение по ночам.

Сердце обрывается мое:в поле — порыжевшее жнивье,в роще — листья желтые летят,их перед отлетом золотят.Солнце начинает холодеть,можно его в золото одеть,с ним уйти за горизонт, туда —в сумрак, в остыванье, в никогда.Помню я светлеющий восток,помню зеленеющий листок,поле, где колосьями по грудьзаслонен теряющийся путь,и вдали, у рощицы, ее…Сердце обрывается мое.

Этот мир

Счастье — бытьчастью материи,жить, где нитьнижут бактерии,

жить, где жизньвыжить надеется,жить, где слизьядрами делится,

где улитлипкие ижицык листьям липмедленно движутся.

Счастье — житьв мире осознанном,воздух пить,соснами созданный,

быть, стоятьоколо вечности,знать, что ячасть человечества,

часть мольбыголосом любящим,часть любвив прошлом и будущем,

часть страны,леса и улицы,часть страницо революции.

Счастье — дом,снегом заваленный,где вдвоемрано вставали мы,

где средилисьих и заячьихесть следылыж ускользающих…

Шар земной,мчащийся по небу.Будет мнойв будущем кто-нибудь!

Дел и сновмногое множествовсе равноне уничтожится!

Нет, не бытьРаю — Потерянным!Счастье — бытьчастью материи.

Уверенность

Пришел осторожный апрель.Полградуса плюс или минус.Но все-таки мир потеплел.Я словом с весной перекинусь.

Попробую свистнуть дрозду,чтоб он удивился и глянул.Попробую вызвать грозу,чтоб гром покорился и грянул.

А если я ночью умру,весны не увидя в расцвете, —что, разве поля на парувзойдут без меня на рассвете?

Я мир этот страстно любили облик его не забуду —я жизнью материи был,я жизнью энергии буду!

Не дух из долины теней,не втуне тоскующий призрак, —я буду у вас на стенедробиться в бесчисленных призмах.

Я буду как клетка расти,входить в сочетанья молекули даже как пыль на путилежать, где автобус проехал!

Я буду в значенье любомменять свое имя и облик,и в мире нет атомных бомб,меня уничтожить способных!

Перемена