Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
ПЕСНЬ СОФОКЛА ПРИ САЛАМИНЕ[502]
Перевод В. Рогова
Достиг я возраста эфеба[503],Шестнадцати лазурных лет;Война, владычица Эреба,Чей клич — суровый вестник бед,
Иду к тебе в ночи беззвездной!И пусть у Ксеркса больше сил,Я твой для славы, битвы грознойИ смерти; но молить решил
Тебя, в чьем взоре вспышки гнева,Кому пребудет меч слугой:Да будет избрана мне деваТвоей зловещею рукой,
Та, что смеется безмятежно,Не ведая житейских гроз,Та, что на мир взирает нежноИ чьи сосцы — бутоны роз.
Мой черен рок, но я от юнойМук не узнаю никогда —Так благотворна для НептунаРассвета яркая звезда.
Я крепко обниму ей плечи…О, дай мне сердца жар излить!Готов я пасть на поле сечи —Успеть бы только полюбить.
4 января 1876 г.ПОМОЩЬ МАЙОРИАНУ, ПРЕТЕНДЕНТУ НА ИМПЕРАТОРСКИЙ ПРЕСТОЛ
Перевод В. Рогова
Германия. Лес. Сумерки. Лагерь.
Майориан у бойницы. Все пространство до горизонта заполнено несметной ордой.
Человек из ордыТы хочешь помощи, Майориан. Прими.
МайорианА кто здесь?
ЧеловекОкеан, составленный людьми.
МайорианА кто вам вождь?
ЧеловекНикто.
МайорианВас кто-то угнетает?
ЧеловекДа, жажда с голодом.
МайорианА кто вы?
ЧеловекКто шагаетПо всем краям земли сквозь темень и грома.
МайорианОтчизна ваша?
ЧеловекНочь.
МайорианА имя ваше?
ЧеловекТьма.
МайорианСтрой ваших колесниц я вижу на равнине?
ЧеловекНичтожная их часть перед тобою ныне.То, что скопилось тут, — наш головной отряд.Увидит разом всех один лишь божий взгляд.
МайорианЧего ж вы на земле желаете?
ЧеловекСкитаться.
МайорианДо вашего числа возможно ль досчитаться?
ЧеловекДа.
МайорианНашего орла увидеть рати всей —Какой вам будет срок потребен?
ЧеловекВосемь дней.
МайорианЧто нужно вам?
ЧеловекТебе мы нашу мощь предложим.Из ничего создать мы государя можем.
МайорианВас Цезарь одолел.
ЧеловекКто, Цезарь?
МайорианВашу рать,Уверен я, Дентат смог в битве разметать.
ЧеловекОб этом ты спроси скелет Дентата белый.
МайорианСприкс вас погнал.
ЧеловекСмешно.
МайорианПобил вас Цимбер смелый.
ЧеловекУ кой-кого из нас побит стальной шелом —И только.
МайорианКто ж сюда пригнал вас?
ЧеловекВетер, гром,Дождь с градом, ураган, ненастье грозовое,Неистовство стихий — не что-нибудь живое.Сильней нас ничего не знает этот свет.Пред богом робки мы, пред человеком — нет.Нам нужен в мире край, где можем жить раздольно.Нам обещай его — и мы с тобой. Довольно.За нас ты? Мир. А нет — готов к сраженью будь.
МайорианЯ страшен вам?
ЧеловекНичем.
МайорианИзвестен вам?
ЧеловекЧуть-чуть.
МайорианЧто я для вас?
ЧеловекНичто. Так, человек из Рима.
МайорианЧего ж хотите вы?
ЧеловекЗемля необозрима,Цель — в бесконечности, и нам всю жизнь идтиТуда, где зарево сияет нам в пути, —И там лишь завершит поход свой наша сила.
МайорианА ты, что говоришь, как звать тебя?
ЧеловекАттила[504].
6 января 1860 г.ЦАРЬ ПЕРСИИ
Перевод М. Кудинова
Царь Персии себя охраной окружил.Жил в Исфагани он, в Тифлисе летом жил.Родных своих страшась, он на тропинках садаРасставил часовых из верного отряда.Однажды в том саду взяла его тоска,И вышел в поле он, и встретил старика,Который стадо пас, был юный сын с ним рядом.«Как звать тебя, скажи?» — царь смерил старца взглядом.«Карам, — ответил тот, песнь оборвав свою.—Живу я в хижине, стоящей на краюУщелья. Вот мой сын, и он моя отрада.Поэтому пою, когда пасем мы стадо,Пою, как пел Гафиз и как теперь поетСаади, радующий песнями народ».Пока он говорил, царь слушал и дивился.А юноша пастух перед отцом склонилсяИ нежно руку у него поцеловал.«Сын, любящий отца! Как странно!» — царь сказал.
* * *«Свидетель Архилох тому, что средь Афин…»
Перевод В. Рогова
Свидетель Архилох[505] тому, что средь Афин,Охвачен ужасом, сказал судья один: «Уйду приют искать в безлюдье.Прогнил Ареопаг[506], и страх — владыка дням!Закройтесь, небеса! Здесь чужд закон правам И судьям чуждо правосудье!»
То видел Цицерон: один центурион,Меч бросив, Цезарю промолвил: «Гистрион, Твои заветные стремленьяМне ясны. Армия — прислужница твоя,Не я лишь. Нет, тебе не подошел бы я Как исполнитель преступленья».
О гений-пария, Макиавелли злой,Ты помнишь, как вскричал апостол пред тобой: «Стыд! Папа над людьми глумится.Он Сатану избрал союзником своим,И агнца твоего теперь, Иерусалим, Сжирает римская волчица».
Позора океан глубок, и нет в нем дна,Людская совесть им навек поглощена И скрыта непроглядной мглою,Но на мгновение заметить может взгляд,Как из свирепых волн, что хлещут и гремят, Всплывет утопленник порою.
9 июня 1870 г.СТРАНСТВУЮЩИЕ РЫЦАРИ
Перевод М. Кудинова
Скитались рыцари когда-то по земле.Мелькнув перед толпой, как молния во мгле,Они невольный страх на лицах оставлялиИ оставляли свет там, где они блуждали.В глухие времена бесчестья и стыда,Когда царили гнет, и траур, и беда,Они, посланцы справедливости и чести,Прошли, карая зло, разя порок на месте.Бежали прочь от них измена и обман,И прятался разбой, и бледен был тиран,Бесчеловечность с беззаконьем отступалиПред неподкупным магистратом грозной стали;Тому, кто зло творил, одна из этих рук,Из мрака вынырнув, несла погибель вдруг.Так воле вопреки людей, что рядом жили,Они суд высшей справедливости вершили,Господни рыцари шли за нее на бойВ любом углу земли, везде и в час любой.Горел их свет в ночи, он был защитой хижинИ был защитой тех, кто беден и унижен,Их свет был справедлив и мрачны лица их.Но, ими защищен от алчных и от злых,Народ присутствию их радовался мало:Ведь одиночество всегда толпу смущало,Внушают страх все те, кто в мысли погружен,Кто продолжает путь, когда со всех сторонВой ветра слышится, и на лесной дорогеДождь хлещет по лицу, и ночь полна тревоги.Забрало опустив, объяты немотой,Как призраки, они прошли перед толпой,И гребни шлемов их над миром возвышались.Но кто они? Зачем из мрака вдруг являлись?И шла о них молва: они вершат свой судИ, покарав порок, вновь скроются, уйдут,Как сновидение, они неуловимы…
Наездник черный! Пешеход неутомимый!Везде, где при огне сверкала сталь их лат,Где появлялись вдруг, поставив наугадКопье свое к стене, в углу укромном зала,Везде, где тень их пред глазами возникала,Там люди чувствовали ужас дальних стран,Леса мерещились им, бурный океанИ смерть, бредущая на близком расстояньеОт тех, кто странствует. Казалось, что в дыханьеИх боевых коней таится шум лесов.Один лишь ветер знал, где их очаг и кров.Вот этот странник, не король ли он Бретани?Бродил он по горам или в речном тумане?Сражался с маврами иль племя покорил,Чьи крики дикие тревожат сонный Нил?Какой им город взят или спасен? КакоеЧудовище истреблено его рукою?
Не все их имена смыл времени поток:Бернаром звался тот, другой себя нарекЛаиром… В памяти все эти исполиныБудили отзвук битв в пустынях Палестины[507];Барон неведомый был в Индии царем;Знамена, рев трубы, великих схваток гром,Сраженья, боги, властелины, эпопеяВсплывали в сумраке, над их мечами рея,Напоминали о неведомых краях,О дальних странах, о волшебных городах,Сверкавших золотом, зарытых в мглу по пояс,Напоминали Тир, Солим, Гелиополис…Одни шли с севера, явились с юга те;Была у каждого эмблема на щите,Куда слетелись геральдические птицы.Долг начертал их путь, не знающий границы.Торжественна была их поступь, гул шаговСливался с вечностью, звуча во мгле веков;Но из такой они пришли безбрежной дали,Что часто ужас окружающим внушали,И отсвет мрачных горизонтов на гербахУ смолкнувшей толпы будил невольный страх.
ПЕСНЯ КОРАБЕЛЬНЫХ МАСТЕРОВ
