Хорхе Борхес - Алгорифма
ДЕЛАТЕЛЬ
Река и Гераклитово мы время.В его неосязаемом теченьеЛьвы отразились и холмы — влеченьеНапечатлений для реки — не бремя…
Плачевная любовь, пепел услады,Злокозненность несбыточной надежды,Названия империй, без одеждыЧьи статуи. Ни Рима, ни Эллады…
Римлянина гекзаметры и грека.Хмурое море под рассвета мощью…Они страдали бледною немощью,Которая есть срам для имярека…
И сон, в котором — смерти предвкушенье.Оружие и воин. Монументы…За пышные свободы те моментыСурова кара — языка лишенье.
Два Януса лица, что друг о другеНе знают ничего, и лабиринтыНа шахматной доске ходов… Низрин тыПредчувствуешь с горы, плывущий в струге?
Рука кровавой Макбет, что способнаЦвет моря изменить и труд секретныйЧасов во мраке… Бомба? — Да. КонкретныйОтвет. «Бэби» вполне боеспособна.
Непрекращающееся смотреньеЗеркал друг в друга — их никто не видит…Язык английский Дух возненавидитИ выскажет к нему своё презренье.
Клинка сталь и готическая буква.Брусок серы в шкафу… МеталлозвонныйЯзык бессонниц… Кал неблаговонныйНоздрям их вожделен, иже испуква.
Могущественные авроры, но иЗакатов зори на пол неба тоже…Ни Римлян нет, ни Эллинов. Вы что же,В Аттическом ошиблись Арсеное?
Песок, шум волн, лишайник, эха, грёзы…Есмь всё, явил что случай и чьё имяПроизнесло моё устодвоимя…Благословен край, где белы берёзы!
Слепец разбитый, стих небезупречныйЯ сочиняю — долг мой и спасенье…Неужто не прочтёт — прочь опасенье! —Его русский язык многонаречный?
СОУЧАСТНИК
1Когда меня солдаты распинают,Я должен быть крестом своим с гвоздями.Сократ был демократии вождямиПриговорён к цикуте… Вспоминают
Об этом редко, хотя имя знаютТого, кто обвинял его, грудямиВстав на защиту нравов желудямиКормящихся, что в прах бисер вминают.
Когда мне подают чашу с цикутой,Я должен быть и чашею, и ядом.Душа уже покинула моя дом,
Знобит который, как его ни кутай.Когда мне лгут, я быть обязан ложью…Поэт не чужд стиха десятисложью!
2Я должен славить каждое мгновеньеИ принимать его с благодареньем,А не ему отказывать с презреньем.Самоубийство — это дерзновенье.
Уверен ли ты, что исчезновеньеТвоё из жизни не глум над твореньемГоспода Бога? Мукой и бореньемКрасна жизнь. Вечны память и забвенье.
Зачем надобно было омовеньеУченикам ног? — Дабы со смиреньемПоднял пяту и с умиротвореньем
Иуда на Христа в благоговенье.Пламя свечи так ветра дуновеньеБлагодарит потухшим негореньем.
3Все вещи моя пища. Точный весВселенной, униженье, ликованье.Я удостоверять должен сбываньеВсего, что стало, верно, как отвес.
Пастушеский над странником навес…Люблю лежать под ветра завываньеВ печной трубе, а Бога лютованьеЕсть мельничного жернова повес
На выю извращенцу. Что есть счастьеИли несчастье, если мне злосчастьеВыпало быть поэтом на земле?
Но истинная радость есть сосчастье,А рай для одного — это несчастье:Ты — спасся, а весь мир лежит во зле…
ДЕКАРТ
1«Один лишь человек есть на земле,Хотя что ни земли, ни человекаНет, тоже может быть…» — Изрёк сын века,Который не поднаторел во зле,
Не знающий покуда: на челеЕго сошёлся клином свет и векаСвинец Вия тяжёл. На голове-каПостой, сидящий в пепеле и золе!
Есть четный вывод навсегда исчезны:«Я мыслю, значит я не только есть,Но и не есть». Небытия и бездны
Величие как может надоестьТому, кто сотворение вселеннойЗапечатлел в микрострофе нетленной?
2«Возможно, бог обманывает нас,Ко времени приговорённых, к этойПустейшей из иллюзий…» И в руке той,Что это пишет, бомбы ананас.
Кто в чём, а в афористике он ас:«Взорвётся ль плод сей, взмоет ли ракетой?»«Бананы вы гнилые с этикетой!»«Что есть гора Сион? — Русский Парнас!»
Луну видя, он видящим себяЛуну взором сторонним созерцаетИ Карфагена гибель прорицает,
Как я, язык Вергилия любя.Голгофский холм и римских три распятья…Неужто возродился в нём опять я?
3Мне снилась геометрия: «А» точкаНа плоскости и «В», а параллельных —Несметное число! Домов молельныхНет у Декарта, но зато есть дочка
И сын — на голой ветке два цветочка,А сколько ещё почек предапрельных!«Разбойным» прозван автор рулад трельныхИ юноши походка у дедочка.
Три круга мне приснились. Их оправа —Научного труда том. Весок, право,Поэта аргумент. Над стиховедом
Маститым молодого льва расправа,Которому вкус крови свежей ведом,И аспида смертельного в траве дом…
4Я видел сон о жёлтом, голубомИ красном, и о детской сон болезни,Мне снились карты, царства, лязг железниНа поединке — как во сне любом.
Ещё мне снился Автопед с горбомИ саркофаг. Ни вспухлости желез, ниВек красноты нет на вездепролезниЛоснящейся дельца с клеймёным лбом.
И снилась боль мне, что непостижима,И меч во сне я видел свой. О, голь,Взойдя по позвоночнику, глаголь:
«Лотосова рабы вы все отжима,Оргазмонаркоманы, одержимаПлоть ваша будет бесами доколь?»
5Богемская во сне ЕлизаветаЯвилась мне нагая с того света,Уверенность мне снилась и сомненье,Что Ангел я из нового завета.
У Ангела такое самомненье,Что смерти его явно поскромненьеПричиною не будет. Мэтр наветаХудожественного не в поумненье
Нуждается: «Да! Я — Звезда рассвета,И я к тебе, страна, не без приветаПришёл как, праздник (с праздником сравненье
Удачно, правда?) и не без ответаНа три русских вопроса. УравненьеС „икс“ решено. Есть Книги объясненье».
6Я грезил о вчерашнем дне. ВозможноВчера нет и я даже не рождался,И снится мне, что я не настраждался,Но, как под пыткой, корчусь изнеможно.
Всё, провиденье Божье беспоможно,Хотя бы я в нём сильно и нуждался,Но от вселенных я освобождался,Миров, в которых что нельзя, то можно.
Предсмертным хрипом, слышать что неможно,Возмездия акт мой сопровождался,Чем принцип талиона подтверждался.
Вне Бога те, кто сановновельможно,Глумясь над ближним, самоутверждался,Уверенный, что зло непереможно.
7Во сне возможно псевдопробужденье.Вдруг холодком повеяло со страхом:А ну как возвещающий в горах «Ом»Прав и мы просто Брахмы наважденье?
Себя проснуться тщетно принужденьеВеличественным я любуюсь крахомВеж вавилонских, что покрыты прахом,Но в чём оно, от сна освобожденье?
Мне снилась ночь сегодня над Дунаем,Но об отцах Декарта что мы знаемИ род его кто изъяснить сумеет?
Весьма нечасто он упоминаем.Себя вслух признавать не всякий смеетИмущим кару, но, стыдясь, немеет.
ВЧЕРА