Хорхе Борхес - Алгорифма

ЛАКОВАЯ ПАЛОЧКА

Маша Кодама принесла мне это.Вот так авторитет в руке поэтаЗабавно-легкомысленный! Кто знает,Что это, тот достоин статуэта.

Лишь тех, кому он совести пятнает,К богатству допускают. ВспоминаетЧиновник быстро свой пик пируэта,Когда его нога под зад пинает.

Ты знаешь, дорогая негриэтта,Что значит конгруэнт для конгруэта?Скандал на эту тему заминает

Масс-медиа и красна чем буква «э» та?А словом «экзекуция»! СминаетХолм славы поворот пескоструэта…

Я чувствую: империи он часть,Чьё время вечнотечно, и стеноюОтгородясь от праведных стальною,Вы разместили воинскую часть

В стране, где пахнет смертью, на злочастьЕё народу, и тому виноюОн, грех содомский. Пахнет там войноюЕго где запах, но ведь и запчасть

От человека, волосы ли, почкаНемало стоят. Набухает почкаСреди зимы, которая тепла,Бьётся кувшин и рвётся вдруг цепочка,

И колесо колодца, что дотлаСгорел, не оросит уже пупочка —В негодность злата перевязь пришла…

Я думаю о мудром Джуан Дзы,Которому приснилось, что летаетОн бабочкой… Лёд Гималаев тает,Пересыхает Ганг, да и Янцзы.

А населенье там растёт в разы.Кто тут людьми индусов не считаетИ жёлтыми китайцев почитает,Ибо они не в медные тазы

Блюют, а ставят в яшмовые вазыЦветы и вместе с нами смотрят в азы,Буки и веди. Звёзды говорят,

Что Джуан Дзы не вспомнил, кто приснилсяКому, но мудреца сон объяснился…Они же наяву это творят!

О кустаре я думаю, согнувшемБамбук (при этом с грацией какою!Приятно чтоб держать было рукою),Природу, но не Бога обманувшем,

Изящество придать не применувшемИзделию. Я думаю с тоскою,Что красота и с пошлостью людскоюПереспала не Джуан-Дзы вздремнувшим.

Звездою в кладязь бездны заглянувшимДенница светит чёрной. НикакоюНадеждой тот, не спорил кто с рекою,

Но по теченью плыл во дне минувшем,Не озарён. Вздрочнувшим и уснувшимЗияет он не к вечному покою.

Нас связывает нечто, вне сомненья.Не невозможно, Некто нас связатьУзлами мрака — тьмою наказать! —Намерен, и не будет поумненья,

Ибо глупец уверен: извиненьяДостойна его слабость, так сказать,И нет того, кто мог бы притязатьНа оправданье вместо обвиненья.

Не невозможно: универсум нашНуждается в окове самой мрачной,Как в позе подчиненья накарачной

Самец-аутсайдер — выгнулся он аж! —Перед самцом-вождём. У обезьяны— Смотрите! — те же, что у нас изъяны.

ПУСТЫНЯ

Прежде войти чем в пекло, солдатняПьёт долгими глотками из цистерны.Подошвы ног мне искололи стерны…Содома царь поймать велел меня,

Еретика, за проповедь гоняЛюбви, которой запахи не серны,А за поэму «Как рождают серны»Синедрион назначил приз, ценя

В тридцать монет главу мою на блюде.Ну а Иуда сколько стоит, люди?Не та же ли цена, что за Христа

Уплачена? Надменности в верблюдеХоть отбавляй. Позор перетерплю-де.И ящик у него — вместо креста.

Вода нарисовала иероглиф,Который и изящен, и уродлив:«Гомосексуализм», и прошептала:«Что я вошла, игрок, в твоё нутро — блеф,

Ибо я тут же потом твоим стала.Ты без меня брести будешь усталоИ да пожрёт в пути тебя пророк-лев —Рука его тебя уже достала!»

Здесь есть тайносказание. НекрозуПредать меня и прежде чем во адеТруп потопить, увидеть дали розу

Ликторы бога мне за к «Илиаде»Любовь и к «Одиссее». Роза эта —И мрак теперь и царство для поэта.

Мужчине розу женщина дала,А не наоборот, как цветок зла.Отважились на ложь последней встречи,И что рука искала, то нашла.

О новой лжи не может быть и речи.Стать одиноким — ты мне не перечи! —Я должен, чтобы соль в меня вошла,Как в рыбу, но есть к соли предобречь и

Любовь была, да только вся прошла.Я больше не прошу, чтоб ты пришла.Претит мне самый вкус небезупречи.

«Вновь лгать вдвоём? Да ты с ума сошла!»Способен кто к такой самоотречи?Надежда вся — на Старого Козла.

СОН

Сон: в пустынной местности ИранаБашня без дверей стоит, без окон,Вход подземный вверх ведёт, что раноИли поздно замечаешь. Кокон

Каменный таков, что нет таранаНа него — мощна стена! Восток, онМудр, и башне не нужна охрана.Только ставит на смертельный кто кон

Жизнь свою, ища вход в башню этуПод землёй, что отдана поэту,На меня похожему? Он пишет

О другом поэте, тоже в башне,Тот — о третьем, энный же — об аж неВесть каком по счёту. Бог их слышит.

НА ПОЛУЧЕНИЕ ЭНЦИКЛОПЕДИИ

Циклопия Брокгауза обширна.А буквы пропечатаны как жирно!Ряды многих томов и том отдельныйДля атласов, чтоб время не транжирно,

Двойник мой, тратил ты, как мот бездельный.Нечего делать? Скука? Совет дельный:Брокгауза открой. Не дебоширноНапейся, алкоголик беспредельный!

Автобус зарулил уже в пакгаузИ на сиденья грузится Брокгауз.«Закон распределенья вероятий

И плотность их открыл Ганс Фридрих Гаусс», —Читаю не без еров текст и ятей.Есть время уклоняться от объятий…

Вся набожность Германии. Все нео —Платоники с агностиками. ПервыйАдам и Адам Бременский. Опер выйПтенцов и флора острова Борнео.

И тигр, и ад. Столбцы чёрного текстаБез опечаток с карт голубизною.Да. Время — лабиринт, что глубиноюДо тысяч эдак лет нисходит тех ста.

Смесь знаний, превышающая всё то,Что знает человек отдельно взятый.Ну-ка посмотрим, что про то да сё-тоПоведал ум немецкий непредвзятый!

Бодрствований ночных и сумма бдений,Это глаза, своё что отслужили,И руки, что том снятый отложили.Привычки живы и без соблюдений…

Сомнительная тьма слепого этоДа стены, что становятся длиннееИ вдаль уходят… Слепоты темнееКакая тьма? Свети в ней, ум поэта!

Но есть также и новые привычкиК привычке старой — дому. ПритяженьеВещей, чьё на местах их положеньеПодобно слову, взятому в кавычки.

Любовь вещей таинственна: не знаютО нас они, да и о себе тоже.Ну что ж, Борхес, с печалью подытожи:И книги о тебе не вспоминают…

ТОТ

О дни, преподнесённые в дар скуке,И годы, посвящённые безделью!И не живую воду я в скудель лью,А разливаю мёртвую в докуке.

Зарёкся биографию поэта,Созвездья над которым из другогоКалендаря астрального, нагогоЯ вспоминать. Снят Агнец с силуэта.

Ады и звёзды дали ему тело,Которое не оставляет сына.Коль выстоишь, то судные весы на.Над Шивой поглумятся оголтело…

И слепота, а мрак — это застенок,И старость, утро смерти. ПресловутостьЗовущаяся славой. Назовут остьСтернёй: не золотист уже оттенок…

Новую Тантру ткать — десятисложникРазматывать. Кружится мотовило…В руку твою войдёт само то вило,Если ты — Шива, а не мужеложник.

Любовь к эенциклопедиям и картам,Тонка чья каллиграфия: слоновойЦвет кости с бирюзой… Книгою новойСвод атласов пахнул — сгинул Икар там…

Недуг есть — по латыни ностальгия.Виденья Эдинбурга и Женевы…Медаль, что шоколадна, из фольги яНе нацеплю. Святого града вне вы.

Имён и дат забвенье. Культ Востока,Который многолик и чьи народыНе все культ этот чтут в роды и роды.К основе поперечна нить утока…

Это закат мерцающей надежды.Это этимологии обуза…Свежи лобзанья мякоть как арбузаИ ярки разноцветные одежды.

Железо и силлабика саксонца,Луна, что нас всё время удивляет,И этот Буэнос-Айрес, ослепляетВо снах который, снова полный солнца.

Вкус винограда и воды, какаоИ мексиканской сласти. Звон монеты,Песок мгновений… Как подобен мне ты,Туземец дикий с острова Макао!

И вечер, что подобен стольким прочим,Смиряется, стихам моим покорен,А к старости песчинок ток ускорен…Ученье мы своё не опорочим!

ТРЕТИЙ