Хорхе Борхес - Алгорифма

СОН

Сон: в пустынной местности ИранаБашня без дверей стоит, без окон,Вход подземный вверх ведёт, что раноИли поздно замечаешь. Кокон

Каменный таков, что нет таранаНа него — мощна стена! Восток, онМудр, и башне не нужна охрана.Только ставит на смертельный кто кон

Жизнь свою, ища вход в башню этуПод землёй, что отдана поэту,На меня похожему? Он пишет

О другом поэте, тоже в башне,Тот — о третьем, энный же — об аж неВесть каком по счёту. Бог их слышит.

НА ПОЛУЧЕНИЕ ЭНЦИКЛОПЕДИИ

Циклопия Брокгауза обширна.А буквы пропечатаны как жирно!Ряды многих томов и том отдельныйДля атласов, чтоб время не транжирно,

Двойник мой, тратил ты, как мот бездельный.Нечего делать? Скука? Совет дельный:Брокгауза открой. Не дебоширноНапейся, алкоголик беспредельный!

Автобус зарулил уже в пакгаузИ на сиденья грузится Брокгауз.«Закон распределенья вероятий

И плотность их открыл Ганс Фридрих Гаусс», —Читаю не без еров текст и ятей.Есть время уклоняться от объятий…

Вся набожность Германии. Все нео —Платоники с агностиками. ПервыйАдам и Адам Бременский. Опер выйПтенцов и флора острова Борнео.

И тигр, и ад. Столбцы чёрного текстаБез опечаток с карт голубизною.Да. Время — лабиринт, что глубиноюДо тысяч эдак лет нисходит тех ста.

Смесь знаний, превышающая всё то,Что знает человек отдельно взятый.Ну-ка посмотрим, что про то да сё-тоПоведал ум немецкий непредвзятый!

Бодрствований ночных и сумма бдений,Это глаза, своё что отслужили,И руки, что том снятый отложили.Привычки живы и без соблюдений…

Сомнительная тьма слепого этоДа стены, что становятся длиннееИ вдаль уходят… Слепоты темнееКакая тьма? Свети в ней, ум поэта!

Но есть также и новые привычкиК привычке старой — дому. ПритяженьеВещей, чьё на местах их положеньеПодобно слову, взятому в кавычки.

Любовь вещей таинственна: не знаютО нас они, да и о себе тоже.Ну что ж, Борхес, с печалью подытожи:И книги о тебе не вспоминают…

ТОТ

О дни, преподнесённые в дар скуке,И годы, посвящённые безделью!И не живую воду я в скудель лью,А разливаю мёртвую в докуке.

Зарёкся биографию поэта,Созвездья над которым из другогоКалендаря астрального, нагогоЯ вспоминать. Снят Агнец с силуэта.

Ады и звёзды дали ему тело,Которое не оставляет сына.Коль выстоишь, то судные весы на.Над Шивой поглумятся оголтело…

И слепота, а мрак — это застенок,И старость, утро смерти. ПресловутостьЗовущаяся славой. Назовут остьСтернёй: не золотист уже оттенок…

Новую Тантру ткать — десятисложникРазматывать. Кружится мотовило…В руку твою войдёт само то вило,Если ты — Шива, а не мужеложник.

Любовь к эенциклопедиям и картам,Тонка чья каллиграфия: слоновойЦвет кости с бирюзой… Книгою новойСвод атласов пахнул — сгинул Икар там…

Недуг есть — по латыни ностальгия.Виденья Эдинбурга и Женевы…Медаль, что шоколадна, из фольги яНе нацеплю. Святого града вне вы.

Имён и дат забвенье. Культ Востока,Который многолик и чьи народыНе все культ этот чтут в роды и роды.К основе поперечна нить утока…

Это закат мерцающей надежды.Это этимологии обуза…Свежи лобзанья мякоть как арбузаИ ярки разноцветные одежды.

Железо и силлабика саксонца,Луна, что нас всё время удивляет,И этот Буэнос-Айрес, ослепляетВо снах который, снова полный солнца.

Вкус винограда и воды, какаоИ мексиканской сласти. Звон монеты,Песок мгновений… Как подобен мне ты,Туземец дикий с острова Макао!

И вечер, что подобен стольким прочим,Смиряется, стихам моим покорен,А к старости песчинок ток ускорен…Ученье мы своё не опорочим!

ТРЕТИЙ

Он, третий, со мной ночью повстречался,Не меньше Аристотеля таинственный,Ум логикой, как тело, накачался,А образ жизни третий вёл воинственный.

Была суббота. Ночь полна народа.Как первого не мнил, ни как четвёртогоЯ третьего. «Мы все его и рода» —Кто так сказал про через сито тёртого?

Не знаю, повстречались ли мы взглядом,Он ехал в Парагвай, а я так в Кордову,Но точно помню, что мы были рядом.Катушку покупал он там битфордову.

Его почти что выдумал я этимНабором слов, не знает его имениНикто почти… Фонариком посветим,Не доит ли коровьего он вымени?

Я знаю его вкус и предпочтенья.Я вижу его луносозерцания…Пока я не вхожу в круг его чтенья,Запрещены в России прорицания.

Он не умрёт. Нет, это невозможно.Читая строки эти, догадаетсяНеужто Мир, что я в нём беспоможноЖду, когда он без Бога настрадается.

В таинственном грядущем мы могли быДрузьями стать, однако и соперниками.Под полною луной часами глыбыЛюблю с ним созерцать зрачками-вперниками.

То, что я совершил, непоправимо.Связь моя с ним теперь неотчуждаемая,А время мчится неостановимо,Всё ближе цифра самоподтверждаемая.

На книгу Тысячи и Одной НочиТретьего жизнь похожа повседневная.Стихи читая, щурит ли он очи?Звучит ли в его чтенье нотка гневная?

Ни одного поступка нет на свете,Который не был бы еврейской рыбою.В великом Третий Ангельском СоветеБоднул Второго с нежною улыбою!

Ни одного такого нет деянья,Которое не стало б первым в серииЕму подобных. Ангел воздаяньяЗа зло и за добро стоит в придверии.

И почему, вздохну я, мрак со тьмоюНе скроют эти строки бесполезные?Когда слезами счастья я омоюЭти глаза свои, уже бесслезные?

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

По ту сторону двери человекИспорченность свою опять сугубитИ вопреки молитве душу губитСтранному Богу, жарптицеловек,

Единому в трёх лицах. Краток векТого, камнями кто в людском кругу бит,И со Христом кто чашу не пригубит,Увидит ад из-под закрытых век.

Ты этот грешник, сын мой. Что, страшна, даСмерть мёртвому? Червивых нам не надоВ корзине смокв. Забвенье навсегда…

Чувственное животное! Грешна даНе так же как твоя, злая менада,Душа Денницы. Ждать Его — когда?

ДЕЛАТЕЛЬ

Река и Гераклитово мы время.В его неосязаемом теченьеЛьвы отразились и холмы — влеченьеНапечатлений для реки — не бремя…

Плачевная любовь, пепел услады,Злокозненность несбыточной надежды,Названия империй, без одеждыЧьи статуи. Ни Рима, ни Эллады…

Римлянина гекзаметры и грека.Хмурое море под рассвета мощью…Они страдали бледною немощью,Которая есть срам для имярека…

И сон, в котором — смерти предвкушенье.Оружие и воин. Монументы…За пышные свободы те моментыСурова кара — языка лишенье.

Два Януса лица, что друг о другеНе знают ничего, и лабиринтыНа шахматной доске ходов… Низрин тыПредчувствуешь с горы, плывущий в струге?

Рука кровавой Макбет, что способнаЦвет моря изменить и труд секретныйЧасов во мраке… Бомба? — Да. КонкретныйОтвет. «Бэби» вполне боеспособна.

Непрекращающееся смотреньеЗеркал друг в друга — их никто не видит…Язык английский Дух возненавидитИ выскажет к нему своё презренье.

Клинка сталь и готическая буква.Брусок серы в шкафу… МеталлозвонныйЯзык бессонниц… Кал неблаговонныйНоздрям их вожделен, иже испуква.

Могущественные авроры, но иЗакатов зори на пол неба тоже…Ни Римлян нет, ни Эллинов. Вы что же,В Аттическом ошиблись Арсеное?

Песок, шум волн, лишайник, эха, грёзы…Есмь всё, явил что случай и чьё имяПроизнесло моё устодвоимя…Благословен край, где белы берёзы!

Слепец разбитый, стих небезупречныйЯ сочиняю — долг мой и спасенье…Неужто не прочтёт — прочь опасенье! —Его русский язык многонаречный?

СОУЧАСТНИК