Хорхе Борхес - Алгорифма

АНГЕЛ

Да будет человек не недостоинАнгела, меч которого охранныйОгненным назван, как алмаз огранный,А стих — кагор, на травах что настоян.

И в человеке Ангел удостоенСмеха толпы, которой хохот бранныйНадменно переносит, предызбранныйНа эту казнь: «Вот как я непристоен!»

Но я стою, а ты шаткоустоен,Свободою зовущий плод возбранныйНарод поганый, в рог меня баранный

Скрутить хотевший — ил, что не отстоянИ грязь в тебе, язык английский. Сто енНе даст японец за твой юмор странный.

Кто видел его вхожим в лупанарийНи во дворец в квартале нуворишей,Который титулованным воришейВоздвигнут, ибо истинный он арий?

Нет, не поёт бомонду их он арий,Не кушает начинок, что внутри шейЛебяжьих запекают — изнутри шейОблатку кишкой тонкой, кулинарий!

Ангел хиникс пшеницы за динарийИ два хиникса ячменя, что ГришейЦарю — Чем, государь, благодаришь, эй? —

Предложен, не купил. Лукав Бинарий!У Ангела совсем другой сценарий.С женой, а не с сестрой он спал Иришей.

Ни разу не унизился до просьбыНи плача Ангел и в годину краха,Спокойно ожидая смерть, без страха,С которой, риск любя, не спал он врозь бы.

За райские кущи от изморозьбыОн спрятался бы с нею ради траха:«Желанная моя, ты так добра, ха!Вот я в тебе оставил свою рось бы!»

Перед изображеньем гистрионаНиц не упал, унизившись, ни разуОттачивающий как бритву фразу:

«Нуждаешься в огне, солома? О, на,Гори на мне, Татьяна как на Тате!»Зовётся Соломоном Ангел, кстати.

Другой на него смотрит. Но да вспомнит,Что никогда один уже не будет,И перед смертью больше глаз не томнитВор, если мать родную не забудет.

Иной себя парящим высоко мнит,А по утрам всех воплем своим будит,Хоть никакой нужды под утро в том нет.Вор потроха певца сперва добудет,

А после кости птицы не без мясаОстатков заполучит кот. Он лясаТочить умеет с Богом, на колени

Вскочив ему, когда тот коноплясаНакурится, внимая в сонной лени,Как Румпельштильхцен треск издал в полене!

В публичном свете дня или во тьмеСвидетельствует, не переставая,О каждом его вздохе тень живая,Но зеркало есть и в чтеца уме.

Стихи его на воле и в тюрьмеЧитают воры, Бога открывая,А фраеров вот пеня роковая:«Зачем я не бродяга при суме?»

Рукав рабочей робы в бахромеУ Соломона, не без торжества яПредсказываю. Кукла восковая

Пусть её носит! Сказ есть, как кумеПомог Мир, не готова что к зиме,Стеной кирпичной зал перекрывая.

Кристалл его слеза не затуманит,А зеркало смотрящих не обманет,Жить без заботы о завтрашнем днеСможет лишь тот, себе не прикарманит

Кто собственность, ничейную вполне.Не грезит наяву, словно во снеРаб денег и свобода не поманитТех, наркомана видит кто во мне.

На склоне дней под солнцем и луноюЯ чести Сатаны, ставшего мною,Не уроню, и крылья у меня

Из дыма в лучах утра за спиною.Но в ужасе ждёт завтрашнего дняТот, ходит кто за плотию иною.

СЛАВА

Видеть Буэнос Айреса рост бурныйИ его упадок скоротечный…Что-то ищет червь библиотечный,Каталог листая не сумбурный…

Вот, нашёл! «Птюч» есть журнал гламурный.Кризис сперва будет ипотечный…Наживётся фармацевт аптечный,Продавая эликсир амурный!

В «Птюче» цвет Москвы весь аж лазурный:«Я такой богатый и беспечный!» —Голосит бомонд новоиспечный.

Термин для него есть нецензурный,Воровской, позалитературный,Злой, как в нос толчок бесчеловечный!

Двора пол земляной, навес, беседкаИ водоём… Зачем нужна наседка?Затем и богачи. Вот после смертиКем станешь ты, надменная соседка

Деревни обнищавшей, но воссмердь иУмри, червём изъедена! Умерьте,Богатые, надежду: домоседкаПремудрость Божья, но — шагов измерьте

Количество! — земного шара сеткаОбегана не Горби ли? ФасеткаИ оммадитий в чьём глазу? Примерьте

Иное тело! Ты же, Маша, сет-каДля рифмы выиграй. Ну-ка, нахимерьтеКак я победу ей! Фон проб замерьте.

Английский унаследовав, саксонскийНемного изучив, любить немецкий,А по латыни воздыхать… НенецкийИмеет вид Магистр жидомасонский.

«Перлина степу» сорт вина херсонский.Знать, правильно держал с войны хромец кий,Если в подол вкатил шар каменецкийХмельной матрос с повадкою гарсонской,

Сынок чей тоже вырос винопийцей.Брось херес, Мир! Беседовать с убийцейСедым в Палермо. Вежливым отказом

Почтить жасмин, гекзаметр, фигурыНа шахматной доске и тигров. УрыХалдейские есть — два их, по рассказам.

Читать как Маседонио Фернандес,Копируя его манеру фразуУтрировать. По радио ни разуХит друга не звучал, senor Orlandes,

Ни по ТВ. Хита кто переводчик,Небось, ты догадался уже, chico?Класс нуворишей, от стыда взмычи-ка!Не зря стучится в дверь водопроводчик…

Или стекольщик? Ну-ка, кто посмеетРассказ Бодлера напечатать? Страшно…Я Севе Новгородцеву дурашно

Заказываю хит… Сева немеет.В балладе есть сюжет, нет эскапады,Мелодия — пышней, чем у ламбады!

С десяток знать вселенной объясненийПрославленных, но не совсем понятных,Что зиждутся на терминах невнятных…Да врёшь ты, метафизик, без краснений!

Под солнцем никаких нет изменений…Из греческих философов занятных,Искателей путей не перенятныхСократ да Диоген — вне обвинений.

Клинки чтя, желать мира, что разумно.Высказыванье провокационно,Непацифично и реакционно?

Зато, свободолюбы, образумно.Пока язык содомский правит миром,Не грех на время медным стать кумиром!

К зданьям, лесам, лугам, архипелагамАлчным не быть, но, к книгам страсть имея,В библиотеке пропадать… Во тьме яЖиву теперь, как Бог. Тьма стала благом…

С содомским звёздно-полосатым флагомГей шёл по павильону, цель имеяПрославиться. Все слышат ваду Змея? —Овацию Лжецу везде с аншлагом!

Алонсо быть Кихано, не осмелясьСтать Дон Кихотом, докой быть учёнымВ таких вещах, в каких с носом точёным

Комар мне не чета. Язвлю, земелязь,Смертельно ядовитым я укусомТех, обладает кто вульгарным вкусом.

С почтеньем отказаться от даровПоля Верлена и луны: спасибо,Не надо. Но однако сын ТранссибаИ грешнику великому дал кров

В грядущем веке: Поль Верлен здоровСвятого Духа вздохами здесь, ибоХриста не постыдясь, смирил спесибо,И к кающимся Бог не так суров.

Десятисложник некий замышлять,Быв возвращённым для историй древних,Но не Жених лжецеркви Я, а Ревних.

Еретикам Содом будет башлять,А те Христа ученье опошлять:Господь-де искупил грех очкобревних.

Жаргону сего века предписатьПятьдесят шесть метафор. Не дать взяткуНи взять ни разу в жизни, но десяткуРуками заработать, раз писать

Статьи нельзя в газеты, но кусатьРазрешено лишь локоть, и вприсядкуО том, как передёргивал гусяткуНа зоне вор, не стану я плясать.

Быть гражданином Аустина, Женевы,Монтевидео и (как и все люди)Вечного Рима. Англофоны! Мне вы

Ничем не интересны (ишь, в верблюдеГордыни сколько!) Все вы бизнесменыИ пошлы ваши киносупермены.

Поклонником быть Конрада: не Чарльза,Не Джозефа, а Николая. ДажеПри деспоте писать можно стыда жеНи сраму не имея. С Хорхе Шарль за

Меня молился: «Не спеши гостинцемИх угощаться — прояви гордынюИ заплати за пир, не евши дыню!»Слепым стать… Вот что значит аргентинцем

Прослыть. Таков вещей список обычныхКоторый меня сделал знаменитым,Не знаю почему, среди набычных

Господ (красная тряпка что магнит им!),Прославив, как того тореадора.Я, впрочем, никогда не писал вздора…

ИСТИННЫЕ