Симон Чиковани - Стихотворения и поэмы

13. Письмо с гор. Перевод А. Межирова

В Сванетию иду.        Плутаю в облаках,ветрам подставив грудь        с пылающею раной.Люблю тебя, люблю,        никто не знает как,никто не знает как        в Сванетии туманной.

В Сванетию иду        и думаю о том,что вечный снег вершин        поможет исцеленьюи что долинный зной        высокогорным льдомсумею остудить,        пройдя тропу оленью.

Мой путь пересекла,        заливисто трубя,игривая река,        стремнина вихревая.Над пропастью цветок,        похожий на тебя,к нему не подойдешь —        но я его срываю.

Вспорхнув над ивняком,        метнулась птица ввысь, —я опустил глаза,        чтоб не следить за нею.Но прежние мечты        в душе отозвались,и думы о тебе        зажглись еще сильнее.

В Сванетии        меня        ты бьешь, как птицу, влет,застреленный тобой,        я падаю, как птица.Долинную жару        высокогорный ледне в силах остудить —        она во мне клубится.

В Сванетию тропа        вторгается, как весть,в раздумье облака        толпятся над поляной.Заоблачных вершин        в Сванетии не счесть,но ты — превыше всех        в Сванетии туманной.

14. По пути в Сванетию. Перевод Б. Ахмадулиной

Теперь и сам я думаю: ужелипо той дороге, странник и чудак,я проходил?Горвашское ущелье,о, подтверди, что это было так.

Я проходил. И детскую прилежностьтвоей походки я увидел.Тыза мужем шла покорная,но нежность,сиянье нежности взошло из темноты.

Наши глаза увиделись.Ревнивовзглянул твой муж.Но как это давнослучилось.И спасла меня равнина,где было мне состариться дано.

Однако повезло тому, другому, —не ведая опасности в пути,по той дороге он дошел до дому,никто не помешал ему дойти.

Не гикнули с откоса печенеги,не ухватились за косы твои,не растрепали их.Не почернелиглаза твои от страха и любви.

И, так и не изведавшая муки,ты канула, как бедная звезда.На белом муле, о, на белом мулев Ушгули ты спустилась навсегда.

Но всё равно — на этом перевалеликует и живет твоя краса.О, как лукавили, как горевалиглаза твои, прекрасные глаза.

15. Задуманное поведай облакам. Перевод Б. Ахмадулиной

А после — шаль висела у огня,и волосы, не знавшие законовпрически, отряхнулись от заколоки медленно обволокли меня.

Я в них входил, как бы входил в туманв горах Сванетских, чтобы там погибнуть,и все-таки я их не мог покинуть,и я плутал в них и впадал в обман.

Так погибал я в облаке твоем.Ты догадалась — и встряхнула ситом,пахнуло запахом земным и сытым,и хлеб ячменный мы пекли вдвоем.

Очаг дышал всё жарче, всё сильней.О, как похожи были ты и пламя,как вы горели трепетно и плавно,и я гостил меж этих двух огней.

Ты находилась рядом и вокруг,но в лепете невнятного наречья,изогнутою, около Двуречьятебя увидеть захотел я вдруг.

Чуть не сказал тебе я: «О лоза,о нежная, расцветшая так рано…»В Сванетии не знают винограда,я не сказал. И я закрыл глаза.

Расстались мы. И вот, скорей старик,чем мальчик, не справляюсь я с собоюи наклоняюсь головой седою,и надо мной опять туман стоит.

Верни меня к твоим словам, к рукам.Задуманное облакам поведай,я догадаюсь — по дождю, по ветру.Прошу тебя, поведай облакам!

16. Альпинисты. Перевод В. Державина

Посвящаю семье Джапаридзе — известных альпинистов Советской Грузии

Передо мной не гаснут две вершины —Я их люблю, они живут во мне, —Два в облаках парящих исполина,Тетнульд и Ушба в снежной седине.

Двух альпинистов две горы позвали,И лег их след на синих ледниках.Туман и стужу преодолевали,Как туры настоящие, в горах.

Мне видится, как два отважных братаСтупени по льду скользкому кладут.Угрюмы горы, тучами объяты,И высоту без боя не сдадут.

Укутались вершины снежной шубой,Висит обвал в зловещей вышине.С Тетнульдом грозным, со свирепой УшбойОни вступили в спор на крутизне.

Бушует снег, летит сухой, колючий,И град шумит, и брата брат зовет.«Эгей!» — звучит с Тетнульда из-за тучи.Второй от Ушбы голос подает.

Два храбрых сердца да Тетнульд и Ушба…И, прозвенев в холодном серебре,Сквозь дождь и снег, как мост любви и дружбы,Зов протянулся от горы к горе.

Там, в облаках тумана ледяного,Бой одному последний предстоит,На волоске повисла жизнь другого;Кругом безмолвье звонкое царит.

Сверкнула молния в крутых изломах,Дыша бедой, лавина понеслась.И старший брат впервые сделал промах,И младшего веревка сорвалась.

Большому горю слезы не услада —Крутой дорогой, презирая страх,Сестра пойдет на льдистые громады,Чтоб письма братьев отыскать в горах.

Она идет по их следам упорно,Ревниво на вершины гор глядит.С Тетнульда снег белеет в косах черных,В плаще дыханье Ушбы шелестит.

Сестра отважно место братьев заступила!Она идет, по плечи в облаках,Похожая на мать, что уловилаДва зова на далеких ледниках.

И, ледорубом кованым крошимый,Ей уступал ледник за шагом шаг…И альпинистка вносит на вершинуПобеды знак, земли Советской флаг.

Впервые Ушба терпит пораженьеИ покоряется Тетнульд седой.День ясен, даль прозрачна, и в волненьеЯ мужества любуюсь красотой.

Пусть утвердится жизнь! Пусть без изъятьяРассеется глубокая печаль!И горы за тобой идут, как братья,—Вся в снежных кряжах утренняя даль!

И в сердце стих поет, как ключ горячий:«Ты победила смерти вопреки!..»Лазурно небо, светел день прозрачный,Заводят перекличку ледники.

Под солнцем Ушба и Тетнульд красивый,На горизонте — как сестра и брат.В моей груди те горы вечно живы.В горах две жизни вечные горят.

17. По следам Важа Пшавела. Перевод П. Антокольского

Сзади оставивши долы,Перевалили в горах мыДихчо. Но все-таки дологПуть по верховьям Арагви.Глохнем в Арагвином шуме,Входим, стихи повторяя,В Гудамакари, в Лутхуми,В дебри обильного края.Взмыли стервятники смелоИ в синеве потонули.Вот и деревни Пшавела:Чаргали, Мигриаули.Нас провожает по этойМестности горец толковый.Там, где серьгою продетоСолнце в утес ледниковый,Там, над хевсурским селеньем,Брошен ничком, у обвалаПлачет о крови оленьейСиндаурай, как бывало.Гнал он когда-то с откосаЗверя в свирепом веселье —Так и застрял тут и сроссяС пропастью в зубьях расселин.Глохнет от грохота, замер,Путь потерял, будто не был.Тщетно пустыми глазамиМерит дождливое небо.Эй, продержись, сколько можешь,Там, у предела природы!Может быть, завтра уложишьТигра могучей породы.Тигр оцарапает камень,Кровью его обагряя,Брошенный в пропасть рукамиПризрака Синдаурая.Горы, на нас нависая,Смотрят легендами дико.Вспахана рать их косаяВременем, будто мотыгой.

В Орцхали вцепились друг в другаДве разных Арагви. ВыходитНавстречу из бражного кругаК нам пшав и беседу заводит:«Привет, молодцы из долины,Зарей освещенные люди!Примите и тост мой недлинныйИ выпейте горное луди.Мы тут, как отара овечья,В расселину сбиты и сжаты,Но чуем, что время далечеУдарило в бубен набата.В глазах ваших вижу, как будтоНеведомой азбуки словоНа радость хевсурам оттудаПо горной тропе привело вас».Он молвил и, выгнувши локоть,Как жахнет в ущелье двустволкой!Откликнулась пропасть. И охатьПошло в ней отчетливо долго.У неба в глазах потемнело.Завыла гора, убегая.Покрытая пеной, как мелом,Гремела Арагви нагая,Зачатая за ледниками,Сгибалась волною горбатойПо этой стране, где стихамиУсердствуют даже ребята.Брюхатые овцы пыхтели,Столпясь на отвесной дорожке,И шустрые шуртхи слетелиИ взмыли с откоса сторожко,И, смутную ночь карауля,Виднелась тропа еле-еле,Где Чаргали, МигриаулиВ Арагвином горле гремели.И ночь, рассыпавшая щедроДары свои, дальше вела.Врезаясь в скалистые недра,Ломала река удила.

Арагви вцепились в ОрцхалиДруг в друга и рвут на куски.И пшав повествует нам далеПреданье хевсурской тоски.Нам зверь подвывает, ощерясь,За щебнем пробитого русла,Где ветер стихает в пещере,Туманы сползаются тускло.Как девушка мчалась по круче,Забывши адат родовой.Как луч издалека зыбучийЛуна протянула ей свой.Как мчалась по следу беглянки,Стреляя, родня женихова,Как билась у дикой стоянкиАрагви от стона глухого.Несла она девушку мертвую,От холода остервенев,В стремительном беге наверстываяНа кручах растраченный гнев.Нам пшав эту сказку рассказывалНад кручей, над пеной Орцхали.Он рану свою перевязывалИ хмуро оглядывал скалы.«Там некогда сросся оплечьемСо скалами Синдауридзе,И высох костяк, искалечен,И жаждет в долину спуститься.Но в голые зубья расселин,Где сумрачен быт бедняка,Врезается, ясен и зелен,Свет, видимый издалека.Деревни, висящие в тучах,Влачили безвыходно ночь.Но там быть приветливым учатИ слова там ведают мощь.И ждем мы сегодня такогоРассказа иль песни такой,Чтоб нам объяснили толковоО жизни долин городской», —Так, руша гнездовья адата,Сказал нам приветливый пшав.Арагви неслась, как когда-то,Столетьями в лица дыша.И ночь разверзала нам щедроСозвездья и дальше вела.Врезаясь в скалистые недра,Ломала река удила.

18. Вечер застает в Хахмати. Перевод Н. Тихонова