Константин Ваншенкин - Прикосновенье
«Свободою пахнет весна…»
Свободою пахнет весна.Отчетливей звуки трамвая.Деревья очнулись от сна.Друг друга с трудом узнавая.
Светился окошками домНад черной рекою бульвара.Все было пустынно кругом,И только влюбленная пара,
Ведя разговоры своиПод этой безлиственной сеныо,Сидела на спинке скамьи,С ногами на мокром сиденье.
ПРИМИРЕНИЕ
Солнце плавит лед на речках синих…Помирились мы.Кое-где еще снежок в низинахПосле той зимы.
Затопляя вешние угодья,Странно широка,Мутная еще от половодья,Катится река.
И вдали, по самой серединке,Мой ныряет взгляд.А в крови оставшиеся льдинкиТоненько звенят.
ЛЕТНИМ ДНЕМ В КОМНАТЕ
Дышали блики теплые, дневные,Легко пронзая тюлевую сеть.На тумбочке твои очки цветные,Как бабочка, готовая взлететь.
Зеленые их стекла трепетали,В них возникали клеточки окнаИ облачко в той уменьшенной дали,Что над землею, собственно, одна.
Весь в переплетном золоте и в лаке,Таинственно светился книжный шкаф.Дом жил в глухом зеленом полумраке,Как в глубину ушедший батискаф.
Мне было так тревожно и приятноСидеть и ждать тебя и, как во сне,Смотреть на перепутанные пятнаЛиствы и солнца — рядом на стене.
И, словно бы какая-то другая,Забыв свои привычные дела,Зеленый свет рукою раздвигая.Ты с волосами мокрыми вошла.
Ты двигалась уверенно и смело,Прошла, на миг окошко заслоня,И, волосы расчесывая, села,Сквозь их завесу глядя на меня.
«Качнулась и раскололась…»
Качнулась и раскололасьСнов тоненькая гряда.Меня разбудил твой голос,Был свежий он, как вода.
И, счастлив невольным счастьем.Что ты навсегда со мной,Я слушал его с участьемИз комнатки за стеной.
В нем все меня занимало —Был утренний, чистый он…А я не любил, бывало,Чтоб мой прерывали сон.
Еще я смотрю беспечно,Шагаю густой травой…Хочу одного: чтоб вечноБудил меня голос твой.
«Всходит по ступенечкам…»
Всходит по ступенечкам —До чего мила! —Аккуратно веничкомНоги обмела.
На крючок повесилаВ угол пальтецо,Посмотрела веселоПрямо мне в лицо.
— Перестань ты хмуриться, —Тихо говорит, —Погляди, на улицеБелый снег валит.
«Любила его, молодого?..»
Любила его, молодого?Любила. Но, боже ты мой,Как вспомнится все это снова,Так ей это странно самой.
И если б он сгинул когда-то,Еще не успев ничего.Она бы чуть-чуть виновато,Но все же забыла его.
Любила его, молодого?Конечно. Но много сильнейЛюбила его, не другого,Она по прошествии дней.
И сердце больнее стучало,Чем в те отдаленные дни,Когда намечалось началоПровидческой этой любви.
Любила его, молодого?Любила. Ждала — не дыша.Но только была не готоваДля полного счастья душа.
ПОРТ ПРИПИСКИ
Ближе, ближе… И вот с высоты корабля —Как деталь из реестра —Золотые увидел внизу кренделяДухового оркестра.
Ближе, ближе… И вдруг — словно ждал это век —На причальной полоскеВсю ее, как во сне устремленную вверх,В незнакомой прическе.
СТРОЧКА
Поверил вашей строчке,И даже не одной, —Как верят малой дочкеИ женщине родной.
Иное в бездну канет,И вообще вранье…А эта не обманет,И верится в нее.
ПРОСНЕМСЯ ПЕРВОГО ЯНВАРЯ
Проснемся первого январяНа той планете,Где елка бросила якоря,А на паркетеКак бы мерцание янтаряПри зимнем свете.
Все ново в этот начальный миг —И запах елки,И корешки наших старых книгНа книжной полке,И в утренних волосах твоихДве-три иголки.
Все ново, ты и сама нова —Прохлада кожи.Твои проснувшиеся словаТак непохожиНа те, что были назад дня два,Что будут позже.
А снег и свет, что глядят в окноНа наши стены, —Все это было уже давно,Все неизменно,Но неожиданности полноОдновременно.
Пусть новым будет весь новый год,Как в день рожденья,Пусть рядом с нами всегда идетБез принужденья,Нас обновляя, как в поздний тотМиг пробужденья.
«Моментальная вспышка сирени…»
Моментальная вспышка сирени,Что сверкнула почти как гроза,Положила лиловые тениНа стекло, на платок, под глаза…
«Стройное зданье построив…»
Стройное зданье построивВоображеньем своим,Женщины любят героевИ поклоняются им.
В облачке сладкого дыма,Благоразумью не в лад,Их награждают, помимоОфициальных наград.
Все из единого теста —Солнечным днем, как одну,Медь полкового оркестраРазом кидает к окну.
Любят во всю свою силу,Зная прощаниям счет,Старших, с кем все это было,Юных, кого это ждет.
Нежно целуя курсанта,Смутно жалеют его,Подозревая, что сам-тоНе понимает того.
Истины жизни усвоив,Веря в планиду свою,Женщины любят героев.Тех, что не только в строю.
Спросишь — и вымолвит сухо,Что выбирает самаСильных величием духа,Сердца и просто ума.
Перед собой-то не скроем:Хоть мы и ведаем страх,Хочется все же героемВыглядеть в женских глазах.
ОКОНЧАНИЕ РАЗЛУКИ
Ну, вот и окончание разлуки.Густеющего неба полоса.Привет вам, губы ждущие и руки,Поклон вам, полустанки и леса.
Холодного заката полыханье,И к дому открывающийся путь.Чем дольше вы задержите дыханье,Тем глубже вам захочется вдохнуть.
4
ВЕСНА
Начну с того, как по дороге вешней.Сверкающей и залитой водой,Вернулся я, заметно повзрослевшийИ в то же время очень молодой.
Себя на свете чувствующий прочно,Прошедший земли все и города,Вернулся я, еще не зная точно,Идти ли мне учиться. И куда?
Но если мама попросту пугалась,Что вдруг женюсь я в возрасте таком,То год спустя она остерегалась,Чтоб не остался холостяком.
— Ну что ты все за книжку да за книжку?Ведь этак вечно будешь одинок.Гляди, у Коли Зуева — мальчишка,А Коля помоложе ведь, сынок…
А я смеялся: — Не было заботы! —И, закурив, садился в стороне,Как будто знал особенное что-то,Доподлинно известное лишь мое.
Но я не знал (и в этом было дело),Как любят настоящие сердца.Я был самоуверен до пределаИ не был откровенен до конца.
Я делал вид, что мне неинтересноС девчатами встречаться при луне,А между тем мне было б очень лестноУзнать, что кто-то тужит обо мне.
Но потому, что деланно-привычноНе замечал вокруг я никого,Мне вслед смотрели тоже безразличноСтудентки института моего.
Однажды, помню, с тощею тетрадкойЯ в институт на лекции пришел.Был ясный день, и я вздохнул украдкой,Садясь за свой нагретый солнцем стол.
Косясь на белобрысую соседку,Которую, признаться, не любил,Я не спеша тетрадь придвинул в клетку,.Потом проверил, хватит ли чернил.
Мигнул друзьям, устроившимся рядом,Успел подумать: «Завтра выходной», —И в этот миг я вдруг столкнулся взглядомС веселой однокурсницей одной…
Мы много раз встречались с ней глазами,Но равнодушны были до сих пор,И лишь теперь почувствовали сами,Что не случайно глянули в упор.
Как будто вдруг, заметно еле-елеВеликий врач коснулся наших глаз,Чтоб мы в одно мгновение прозрели,Заметив, сколько общего у нас.
Увидел я: не нужно быть искусным,Стараться красноречьем покорить.С ней и веселым можно быть, и грустным,С ней, как с самим собою, говорить.
А все, что было свойственно мне раньше,О чем пришлось мне нынче рассказать,Весь тот налет мальчишества и фальшиХоть не исчез, но начал исчезать.
И это было как столпотворенье,Как в полночь — свет ликующего дня,Достойное Филатова прозренье,Внезапно поразившее меня.
Упала с глаз мешающая сетка,И яркий мир предстал передо мной,И даже белобрысая соседкаМне показалась милой и смешной.
Влюбленная в заслуженных артистов,Она сидела около окна,Вся сплошь в таких веснушках золотистыхКак будто впрямь на улице весна…
Быть может, раздавались за стеноюЗвонки трамваев, чьи-то голоса.Не слышал я. Сияли предо мноюПочти родными ставшие глаза.
Раздумье их, улыбку и слезу ихЯ так пойму, я так смогу им внять,Как даже твой хваленый Коля ЗуевНе смог бы, мама, этого понять.
Произносил красивые слова яИ в школе, и порою на войне,Едва ли даже смутно сознавая,Какие чувства кроются во мне.
Прошедшая дорогою военнойБыла нелегкой молодость моя.Но тут я глубже понял жизни ценуИ смысл того, что мог погибнуть я.
НАДПИСЬ НА КНИГЕ
