Екатерина Таубер - Нездешний дом

ЕКАТЕРИНА ТАУБЕР. НЕЗДЕШНИЙ ДОМ

Четвертая книга стихов (Мюнхен, 1973)

Памяти мужа

«Не скажешь любящим: Забудь…»

Не скажешь любящим: «Забудь.Она не стоит… он не стоит…»Ведь в муке, раздавившей грудь,Быть может, самое святое.

Им не избыть ее вовек.Они ее приносят Слову,Как выкуп. Счастлив человек,Здесь ставший выкупом другого!

«Что знаем мы о них, прошедших с нами рядом…»

Что знаем мы о них, прошедших с нами рядомБольшой и трудный путь, безропотно, в тиши,Не выдавших себя ни жалобой, ни взглядом —Простосердечием распахнутой души?

Что можно разгадать в небрежнейших намеках,В молчаньи зреющим, в подчеркнутых стихахО счастье и о том, что до него высоко,Что «синей птицей» лишь… Да что о пустяках!

И недосказанность душе невыносима,Когда ответа нет, и некого спросить,И шаришь, как слепой, то около, то мимо,Осколков не собрав, чтоб все соединить.

«Море цвета серебра и стали…»

Море цвета серебра и стали.Парусник. Закат.Мы с тобой давно другими стали.Мы устали, брат.

Все молчать, улыбкой прикрываяГоды дум и мук.А душе нужна душа живаяНа путях разлук,

Чтоб отдать нательный даже крестик,Даже детства клад,Чтоб глядеть, не отрываясь, вместеНа морской закат.

«Когда последний дачник с парохода…»

Когда последний дачник с пароходаПлатком помашет, покидая юг,И опустеет пристань на полгода,И жизнь войдет в определенный круг, —

Безлюдные тогда дичают горы.И вот бредешь с утеса на утес, —Дождей осенних слушать разговоры.Недоуменье. Жалобу. Вопрос.

И летописи летних дней листая,С непоправимым встреч не избежать.Все повесть усложняется простая,Ее стереть — не жалко жизнь отдать.

К неведомому близишься с боязнью:Душа и осень нынче заодно.И северное небо неотвязнейЗаглядывает в южное окно.

Наш дом

Он — детище игры, любви, досуга,Неистощимой творческой мечтыС настойчиво-нетерпеливым: «Буди!»Ненужное не пустит в нем ростки,Пядь каждая — лишь памятка о чуде.

Скитанья, книги, вешний пир земли, —Все, что позвало и остановило, —К его порогу руки донесли,Как утешенье в горький день унылый.

Ты видишь дверь? Читали сказку мыПро братьев гномов тайное жилище…Соседей двери, словно дверь тюрьмы,А наша… И во сне такой не сыщешь!

В мое окно гляжу я вновь и вновь.И юность в нем, и лунная дорожка.В бессмертный час по ней пришла любовьК иному, бедному окошку.

Большой ковер — цветущие луга,Исхоженные в детстве босоногом.Их смысла ночь. Их занесли снега.Не занесут за этим лишь порогом!

Из дней войны

Храня табак в коробке от халвы,Скромнейшей «gris» — и тот ты экономил.Затяжки две, шуршание травы,И быстрый шаг, и смех, как ветер в поле.

Всегда в движеньи, в радостном труде,Усовершенствуясь, презревши неудачи,Влюбленный в жизнь, ты словно шмель гудел,Как тот в деревне, на отцовской даче.

А я сидела где-нибудь на пнеС починкой, иль вязаньем бесконечным.Стихи, как тучки, проплывали вне,Вдруг разряжаясь ливнем быстротечным.

И мы читали вместе, притаясьВ густой тени, то радуясь, то споря…Двух жизней ненарушенная связь,Ты над разлукой, старостью и горем.

«Здесь травы сухие сжигают зарею…»

Здесь травы сухие сжигают зарею, —Восходит прозрачный дымок.Окно моей спальни пошире открою, —Большое окно на восток.

И запах костра, и травы, и деревни,Как память утерянных дней,Где столько любви и печали, и терний,И нежности мудрой твоей.

«Слушай долгою ночью, как ливни идут…»

Слушай долгою ночью, как ливни идут,Размывая дороги, замывая следыТех, что больше сюда никогда не придутПоглядеть на надежды свои и труды.

А пришли бы, не скажут, что сад одичал,Что давно не протерто большое окно.Тот, кто долго боролся один и устал,Понимает, как трудно бороться одной.

Только светлое слово услышишь опять, —(Тем словам не забыться, не перевестись)Невозможное можно с тем словом принятьИ тебе улыбнуться, жизнь.

«Дом освещается солнцем, любовью…»

«Дом освещается солнцем, любовью,Тихим течением дней…»Так я писала, покинутость вдовьюНе сделав еще своей.

Воспоминанья пыльцой драгоценнойТронут тут каждый предмет.Можно ль отсюда уйти без измены,Будущему вослед!

«Ты поднял руку на прощанье…»

Ты поднял руку на прощаньеИ ринулся мотоциклетЗа поворот. За «до свиданья».За все, чему «названья нет».

И у калитки, над которойШуршанье листьев, звездный свет, —Я знака жду и разговора,И зов с неведомых планет.

«Мы в горы шли вдвоем, по бездорожью…»

Мы в горы шли вдвоем, по бездорожью,Руслом ручья и по лугам альпийским,И было все кругом ничье и Божье,И каждый камень над родным и близким.

И ты ушел вперед, а я отстала, —Ты был всегда стремительный и легкий —И солнце темно-розовым коралломРастаяло. Сгущалися потемки.

Но я дойду! Я отыщу по звездамТвой путь туда, к сияющей вершине.Пусть минул день, но ведь еще не поздно, —Я не боюсь ни ночи, ни пустыни.

«То еле слышное“ спасибо”…»

То еле слышное «спасибо»За лучшие земные дни,(Сквозь задыхание и хрипы,когда мы все одни, одни…)На койке в нищенской больнице,Я вечно в сердце сберегу.Пусть мне оно еще приснитсяНа том иль этом берегу.

«Есть дни, когда всего дороже…»

Есть дни, когда всего дорожеВ давно минувшее вглядеться,На зов откликнуться дорожныйОтветным зовом в новом сердце.

Враги? — Их нет и не бывало!Друзья? — Но с целым миром в дружбеТеперь подходишь к перевалу,У всех и у всего на службе.

«Смириться, до конца принять…»

Смириться, до конца принятьИ отреченья благодать,И скорби посланную милость.Она свечою засветиласьВ сырых пещерах катакомб.Туда прийти, как в тихий домИз коридоров Колизея,Очнувшись, до конца трезвея….И там, где каменный алтарь,И знаки рыб окрест, как встарь,С гонимыми соединиться,Перенестись — ведь нет границы!

«Тот лай собак по вечерам в деревне…»

Тот лай собак по вечерам в деревне,Курчавый дым из закоптелых труб,Твердят душе еще о жизни древней,О верности забытой рук и губ;

О сдержанных обетах, о величьиЕдинственной, несрочной и живой…О всех, о всех, не знавших безразличьяДо старости, до грани грабовой.

«Ложатся спокойные важные тени…»

Ложатся спокойные важные тени.Тропинка. Затерянный след.На каменных, треснувших, древних ступеняхВечерний торжественный свет.

Кто жил в этом доме? Распахивал ставни?Ждал из лесу стадо назад?Как нежно звенели копытца о камни,Летел колокольчиков град.

Веками все крепко и прочно стоялоИ прадед для правнуков строил домаИ тешился мыслью: начнется сначала —Любовь. Примиренность. Зима.

Мне больно, что этого больше не стало,Что скоро придут этот дом сломать…

«Лицо — послушная глина…»