Пьесы [сборник] - Жан Жене
Внезапно из-за кулисы раздается выстрел. Юная причащающаяся падает навзничь. Над ширмой все смотрят друг на друга подавленно и исчезают. Внизу араб вынимает свой кулак изо рта Кадиджи. Вождь — в золотых одеждах — уходит, согнувшись пополам. Все арабы, кроме Кадиджи, выходят с испуганным видом. Темнота. Довольно долгая пауза. Вверху появляется на платформе вторая ширма, вся в золоте. На этой эстраде возвышается в центре сцены большой манекен — примерно 2,5 метра высотой. Он сверху донизу покрыт всевозможными знаками отличия. Рядом с ним, на треноге — подзорная труба. Женщина, взобравшись на стул или, скорее, поднявшись на лестницу, прислоненную к манекену, прилаживает наградной знак к плечу манекена. Рядом со стулом стоит пожилой господин — фрак и брюки в полоску — и держит обеими руками подушку, на которой помещено тридцать или сорок медалей самого разного вида.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. А к ушам?
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (сухо). Раз и навсегда: награды к ушам не прикалывают. К ягодицам… к рукавам… к бедрам… к животу… передай мне голубую… нет, небесно-голубую.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. Большой орден Святого Агнца!
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (пришпиливая). Почему бы и нет? Он наш. Он долгое время предназначался для сильных мира сего, потом стал предметом для насмешек… в конце концов его хотели запретить… Их не так много осталось, чтобы позволять себе плевать на него. Давай мне планку, я приклею ее к внутренней стороне левого бедра.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. Там, куда он мог бы получить пулю.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (презрительно). Пулю! Уж если он что и мог получить, так это удар дубинкой! Дай мне крест Полночного Великолепия и Божбы. Приколю его над Пальмами члена Французской Академии. (Делает то, что обещала, затем слезает со стула.) Прошу тебя отступить назад — потихоньку — вместе со мной и полюбоваться.
ОН И ОНА (вместе, любуясь). О!..О!.. А! А!.. О! О! А! А!.. О! Да, это великолепно…
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (делает не сколько шагов, выходя из декорации, и наклоняется, чтобы кого-то позвать, как если бы она высовывалась из окна). Господин Бонёй!.. Господин и Госпожа Бонёй!.. О, добрый день! Какая прекрасная погода, не правда ли? Ах, как чудесно! О! Откройте вторую половину окна… Ах, великолепно! (Мужу.) Жорж, пойди погляди на манекен господина и госпожи Бонёй… (В кулису.) Вы когда начали? Вы ведь просыпаетесь с петухами… Прекрасно придумано — поместить еще и в волосы…
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ (наклонившись так же, как и его жена). Те две, что висят на щиколотке, на правой щиколотке, это какие?..
Пауза.
О! О! Не знал, что у вашей семьи они есть.
Пауза.
Нам будет очень приятно. Ждем вас.
Муж и жена как будто вернулись к себе домой. Выкатывают манекен на середину комнаты.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (оценивающе). Не слишком много света?.. Прикрой немного занавески… так…
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. Он у них очень красив.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (ядовито). Если бы все зависело только от меня, наш был бы красивее.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. Тихо-тихо. Мои предки — мои — тоже кое-что добавили к этому. (Показывает на манекен.) И если бы не я, у тебя получилось бы не больше половины. Я внес половину от своей семьи.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА. Ты внес половину от половины своей семьи. А твой брат забрал остальное.
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ФРАНЦУЗ. Верно. А ты — только половину от твоей половины. И твоя сестра с зятем забрали остальное.
Входят Г-н и Г-жа Бонёй.
Г-Н И Г-ЖА БОНЁЙ (вместе). О! Это великолепно! (То приближаются, то удаляются, медленно.) Это замечательно!
Г-Н БОНЁЙ (один). Придется далеко идти, чтобы увидеть нечто подобное! На моря? Вскрыть чрево океанов, вырвать оттуда рыбу и кораллы? А после!
Г-ЖА БОНЁЙ. А после тереть себе глаза, покуда под веками не появится песок, а после!
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА. Но ваш!
Г-ЖА БОНЁЙ. О! Наш… он наш и есть! (Уязвленно.) А вы видели у Триулей?
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА. Он у меня здесь. Он в поле зрения. (Показывает на подзорную трубу.)
Г-Н БОНЁЙ. Ну и как это выглядит, отсюда?
ОЧЕНЬ ФРАНЦУЗСКАЯ ФРАНЦУЖЕНКА (устраиваясь у трубы, нацеленной в левую кулису). Она все вешает… вешает… вешает… а мы следим… следим… (Мужу, не отрываясь от цели.) Жорж, налей немного кофе Господину и Госпоже Бонёй. Кюльжаки тоже в поле зрения. И я видела там подделки. Даже галстуки-бабочки. А от вас многих видно?
Г-ЖА БОНЁЙ. Многих. Но мы предпочитаем наводить ближе к вечеру, из-за солнца.
Г-Н БОНЁЙ. Галстуки-бабочки! Несчастная родина!
Слышна очень тихая музыка. Возможно, «Тангейзер» или «Жизнь в розовом цвете», очень хочется понять, что это. Ширма в золоте, манекены и персонажи, находившиеся на второй платформе, остаются на месте. Внизу, перед укреплениями, арабы возвращаются на свои места. Вождь, одетый в золото и шелка, ссутулился. Кадиджа тоже здесь. Входит Сэр Гарольд. Он опирается на плечо своего сына, которому примерно лет шестнадцать — семнадцать. Он печален, но полон решимости. Нотабль склоняется перед ним.
СЭР ГАРОЛЬД. Как гласят знаменитые и вечные слова, вы все — вонючие шакалы.
Взрыв смеха — и на стене появляются все вышеописанные персонажи, за исключением Причащающейся. Кадиджа завладевает кулаком стоящего рядом с ней араба и властно запихивает его себе снова в рот. Араб вынимает его обратно.
КАДИДЖА (дрожа). Оставь свой кулак, где он есть, а то как заору.
Араб срочно запихивает свой кулак в рот Кадидже.
СЭР ГАРОЛЬД (продолжает)…Я трудился всю жизнь, чтобы оставить вам, мой сын, в наследство это владение. Ныне же все пошло прахом…
Знамена, а также и персонажи исчезают с верхней части ширмы.
…запустение, беззвучие. Сестра ваша в тот самый день, когда она принимала Бога, погибла, была убита. Но вы поможете мне все восстановить. (Повернувшись к арабам.) Не надейтесь, что я дам себя убить. Плохо же надо было понимать, кто мы такие есть, чтобы полагать, что мы спасуем перед трусами, укрывающими труса. (Арабскому вождю.) Что можешь ты ответить? Ты дрожишь?
ВОЖДЬ. Йес, Сэр Гарольд, я дрожу, дрожу от всех нас.
СЭР ГАРОЛЬД (своему Сыну). Спроси его, кто научил его дрожанию.
Сын совершенно явно колеблется.
Ты не решаешься, ты, мой сын?
СЫН. Кто, кто научил тебя дрожанию?
ВОЖДЬ. Прямота вашего взгляда и наша рабская сущность.
СЭР ГАРОЛЬД. Хорошо. (К арабам.) Но ничего не бойтесь, я не причиню вам зла… (Оглядывается вокруг себя.) Но… я вижу здесь совсем немного
