Эмиль Брагинский - Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Тамара. Не первая ты, Ася, не ты и последняя! Я тоже через это прошла!

Крутилина. Доктор, ну-ка окажи Асе Мартыненко скорую медицинскую помощь, а то я гляжу — момент и она окочурится!

Ася с силой отпихивает Зобову.

Ася (заставляет себя усмехнуться). Думаете, ошарашили? Я со вчера уже знаю, что он (резко повернулась в сторону Жоры, будем теперь именовать его так) никакая не Персона, а мастер спорта!

Жора (выдерживает Асин взгляд). Заслуженный мастер спорта!

Ася. Да! Он мне сам про это предупредительную записку написал, даже две записки! (Жоре хочется сбежать, но боится это сделать.) Да, он понравился мне, как мужчина женщине!

Тамара (в ужасе, Жоре). Ты… ей правду написал?

Крутилина (Жоре). Значит, ты, Жорик, записочку накатал и всех нас выдал?

Ася лезет в карман Жориного пиджака и добывает оттуда серую горстку.

Ася. Вот пепел остался, записки Жорочка поджег! (Тюбикову.) Всеволод Иванович, возьмите пепел на анализ, говорят, техника теперь такая — все слова можно восстановить!

Жора (пытается выкрутиться). Римма Петровна, иначе мне бы ее не уломать! Попортил бы вам праздник! Я через откровенность действовал!

Тюбиков. Откровенность требуется только при допросе!

Ася. А если в городе, наверху, узнают, что вы какого-то физкультурника выдаете, и за кого, спрашиваю? Что вы их привычки, приезды, приемы передразниваете и их самих передразниваете?

Крутилина (беззлобно). Угрожаешь?

Ася. Похоже, что так!

Крутилина три раза негромко хлопает в ладоши, и вся лихая команда исчезает. Все, кроме Тамары. У Аси наступает обычная женская реакция, она — плачет. Плачет навзрыд и сквозь слезы шепчет:

Изуверы! Выродки!

Тамара (утешает ее). Ну чего убиваешься? Ты скажи, над кем у нас не издеваются?…

Ася. Я себя оплакиваю!

Тамара. А то, что с тобой случилось, так доктор говорит: «Это для жизненной функции необходимый витамин». Думаешь, я пять лет назад после проверки не ревела?

Ася (вдруг насторожилась). А чего это ты меня утешаешь?

Тамара. Есть причина!

Ася. Не останусь я здесь, ни за что!

Тамара. Во человек, загадка природы! В живой жизни человек попадает в рай и норовит из рая удрать в кафе № 8!

Тем не менее, Ася решительно поднимается и уходит.

Входные ворота. Они на замке. И висит объявление: «Выхода нет. Обед». Ася и Жора, который принес ее чемоданы.

Ася. Сколько отсюда по шоссе?

Жора. Порядочно. Но ты, Ася-Вася, сильна! Как ты утром про мои записочки насочиняла! (Повторяет.) «Жора меня заранее посвятил, что он не Георгий Никитич».

Ася. На самом-то деле ты мне чушь писал — две любовные карамельки.

Жора (не согласился). Почему? Я ведь тебя предупредил: «Нас подслушивают!» И не выдал тебя утром, когда ты им мозги морочила!

Ася (с издевкой). Ты вообще честнейший парень!

Жора. В молодости я на велосипеде чуть ли не все велотреки мира обкрутил, а после мыкался — пока не попал сюда…

Ася. В прислуги!

Жора. По-твоему, лучше, как все городские людишки, маяться в очередях и жевать овощи, выращенные на химии? (Усмехнулся.) Есть даже специальное минеральное министерство, которое химией травит, избавляет страну от пенсионеров и от детей тоже!

Ася. Так ты меня агитируешь остаться, чтобы дальше со мною спать.

Жора. Да ты что, Ася-Вася! Я жене не изменяю никогда!

Ася (ахнула). Что-что?

Жора. И жена моя здесь, возле меня работает!

Ася. Доктор! И поэтому ей все про твои шрамы известно!

Жора. Нет, не она, Тамара!

Ася (потерянно). Значит, сначала Тамара, то есть твоя жена, вместе со всеми подсматривала, как ее муж и я… а позже меня утешала… Это даже не мерзость, это…

Жора. Именно потому утешала, что моя жена! Мы оба умеем поставить интересы коллектива выше личных интересов!

Ася. Ну и интересы у вашего коллектива! Куда я попала?

Жора. В волшебный мир! (Рассказывает с улыбкой.) В прошлом году отдыхал у нас не то шейх, не то шах. Перед его отбытием выстроили рядком весь персонал, а он пошел по рядку, за ним его министр с подносом, а на подносе золотые монеты. Шах брал с подноса монеты, каждому вручал, и каждый говорил ему «данке шон», или «фенкыо», или «спасибо», кто как умеет. Шейх и министр шли себе дальше, не оглядываясь, а третьим вышагивал наш дяденька, серенький такой, неприметный и у каждого из нас монету отнимал и никакого даже спасибо не говорил…

Ася (машинально). Почему отнимал?

Жора. Он из каких-то финансов или банков.

В этот момент чья-то рука снимает плакат «Выхода нет. Обед». Очевидно, пришел вахтер, и Жора поднял чемоданы.

Чемоданы у тебя… один-то легкий, но второй — что ты туда напихала? Кирпичи? Вахтер будет проверять — так заведено.

Ася. Что выдумываешь?

Отбирает у Жоры чемодан, открывает и… высыпаются банки с зернистой икрой.

Икру подложили! Вот ублюдки!

Жора. Пойди докажи, что подложили!

Ася. Открой другой чемодан! Что там за сюрприз?

Жора. Этот вроде полупустой… (Открывает.)… Только вот! (Достает из чемодана двух дохлых крыс.)

В видеосалоне «Уют души», где подсматривают и подслушивают, раздаются аплодисменты.

Ася (проявляет редкую выдержку). Мои личные вещи доставите потом по домашнему адресу!

Направляется к выходу. Жора догоняет ее, буквально силой принуждает отойти в самый угол сцены.

Жора. Только здесь они нас не слышат и не видят по своему видео.

Ася (презрительно). Во техника на службе у народа!

Жора. Не уходи, Ася! Не бросай меня одного!

Ася. Ты же жене никогда не изменяешь!

Жора. Так это ведь я для них говорил!

Ася. Ты всех новеньких по штатному расписанию пробуешь?

Жора. Не надо, Ася! Ты мне в душу запала, сразу! Мы с тобой такую ночь провели…

Ася. Разве? Что-то я не припомню! (Делает попытку уйти.)

Жора (в отчаянии). Но я не могу без тебя!

Ася (по-прежнему с насмешкой). Тогда пошли вместе, разрешаю!

Жора. Но они меня всюду достанут! Я слишком много про них знаю. Лучше бы не знал! Ася. За одну ночь, Георгий Никитич, никакого серьезу быть не может! За одну ночь, извините меня кругом, бывают только блядки без оглядки!

На этот раз уходит из Дома окончательно.

Конец первого акта

Большая Гостиная — то есть «Уют сердца». Здесь накрыт стол всего на две персоны. За столом Крутилина. Ждет кого-то. Пряник вносит бутылку спиртного.

Крутилина. Что, горький пьяница, уже на ногах не стоишь?

Пряник. Я, как курица, всегда на ногах, покуда голову не отстригли! (Водружает бутылку на стол.) Шведская. Название «Абсолют». 42 градуса.

Крутилина. Ну и какова?

Пряник. Не вникал. Видите, откупориваю.

Крутилина. Ты и неоткупоренную разопьешь!

В дверях показывается Ася. Крутилина прихлопнула в ладоши. Пряник исчезает как по мановению ока.

Ася (она, как говорится, на взводе). В городе… такое безобразие… мне…

Крутилина (невинным голоском). Ты в городе сколько пропадала? Десять дней? Нет, двенадцать! Анекдот, хоть один, привезла новенький?

Ася (о своем). Ни в кадрах, ни в управлении меня без вашего согласия увольнять не хотят!

Крутилина. Да как я тебя отпущу, когда у меня другой официантки нету!

Ася. Мое какое дело! Что у нас, крепостное право?

Крутилина (продолжает насмешничать). Теперь любые анекдоты можно — даже политические… Шведской водочки не желаешь вкусить? Я ведь тебя поджидала. Мне с проходной позвонили, что ты наконец объявилась!

Ася. Не могу я здесь… Вы позвоните в кадры… пожалуйста!

Крутилина (помотала головой). Не, не позвоню!