Эмиль Брагинский - Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Тамара. Ничего, ничего, я одна сграбастаю весь банк! Вы недооцениваете способностей Георгия Никитича!

Пряник. Не из каждой курицы можно сварить бульон!

Крутилина. Слушайте все.

Голос Георгия Никитича. Славная девочка, Ася, как же это до сих пор ты жила на рядовую зарплату? Какая тут тайна заложена?

Голос Аси. Никакой! Просто я плохо жила!

Голос Георгия Никитича. Повтори, пожалуйста, отчетливо!

Голос Аси. Плохо жила! Бедно! Очень даже бедно жила! Я через день работала, через день досыта питалась…

В диспетчерской, она же пультовая, раздается громовой хохот. Хохочут все пятеро.

Тамара. Через день досыта. Нет, у меня от этой гадины красная сыпь по телу пойдет!

Крутилина. Плохо жила!.. Это нам никому в голову не приходило!

Зобова. Естественно, Римма Петровна! Кем надо быть, чтоб жить бедно, когда запросто можно жить богато! Она ведь официанткой работала, а у них всегда варианты!

Тамара. И внешность у этой Аси денежная! Бедно жила! Дура она, и все!

Пряник. Глупость женщины — это подарок мужчине!.. Курица — птица глупая, но все равно петух за ней бегает!

Тюбиков. Поэтому кадры ее к нам и прислали! Вроде соблюли демократию, вроде человек из народа, передовик производства, но она-то кругом дура! В кадрах это усекли! А дура — она обязательно будет благонадежная и совершенно для всех нас безопасная!

Крутилина (громко). Тихо, товарищи!

Голос Георгия Никитича. Теперь смотри, Ася, включаю полный свет! Настольную лампу, прикроватную и вторую прикроватную, с той стороны, верхнюю люстру тоже включаю!

Голос Аси. Для чего иллюминация, Георгий Никитич?

Голос Георгия Никитича. В твою честь, Ася! Видишь свечи, я их тоже зажигаю, и собственноручно! А теперь раздевайся, Ася!

Пятеро подслушивающих затаили дыхание. Долгая пауза. Наконец доносится:

Голос Аси. Это я мигом!

Голос Георгия Никитича (голос знатока). Вот мигом не надо!

Тамара (мрачно). Ура! Можно считать — она уже в койке! Я выиграла! (Лезет в вазочку за деньгами.)

Крутилина (больно бьет ее по руке). Лапы-то убери! Ты же, Тамара, ставила, что у Георгия Никитича ни хрена не выйдет!

Тамара (обалдело). Да как же это, Риммочка Петровна…

Крутилина. Я одна ставила, что Георгий Никитич мастер этого дела и от него не сбежишь!

Тюбиков (искренне). Свидетельствую по совести: единственная угадала и выиграла — Римма Петровна!

Пряник (тоже искренне). Стыдно, Тамара, жулить среди своих!

3обова. Не ожидала от тебя, Тамара! У тебя от злости идет выброс адреналина в кровь! Дозлишься до инсульта, Тамара!

Тамара сообразила, что нужно сдаваться, и поскорее.

Тамара. Простите, Риммочка Петровна, это я от азарта перепутала! Это я сначала хотела поставить на Георгия Никитича… Вы понимаете… А потом подумала, что по себе знаю — мы женщины — непробиваемые! Ошибку дала!

Крутилина (забирая выигрыш). Сорок рэ заработала! Надо глубже в жизнь смотреть, товарищи! Ну что, дальше будем веселье гонять или запозднились, баиньки пойдем, выключим?

3обова. Нет-нет, будем дальше гулять — веселиться, пожалуйста!

Тамара (в ее голосе непонятная усмешка). Как выключать, Риммочка Петровна, дальше самое интересное…

Крутилина. Хорошо, хорошо… это вы попросили… я для вас все делаю… все… и тогда молчите, не мешайте слушать!..

Автор описывает спальную комнату вовсе не для того, чтобы театр ее строил, а лишь для общего представления. Эта спальня с широким ложем выдержана в стиле а-ля рококо. Столики и креслица закругленных дамских форм. Буфетик в извилистой резьбе, изображающей цветы, ленты, бантики и прочие нежные предметы. Светильник имитирует керосиновую, а может быть, и масляную лампу. Потолок окаймлен затейливой лепниной, и бегают по голубому потолку розовощекие амуры. Утро. Солнце без разрешения заглядывает в спальню.

Ася еще спит, ее симпатичная головка покоится на руководящем плече Георгия Никитича.

Георгий Никитич (шутливо). Ася-Вася, просыпайся!

Никакой реакции. Георгий Никитич ласково повторяет:

Асенька-Васенька!

Ася (разнеженно). Не дают женщине выспаться. Может, мне хорошо!

Георгий Никитич. Поздно, Асенька моя! Одиннадцатый час!

Ася (просыпаясь окончательно). Вот это да! Ведь я же вам в десять должна завтрак подавать!

Хочет встать, но Георгий Никитич ее удерживает.

Георгий Никитич. Я хочу, чтоб у нас с тобой сегодня не кончилось, я хочу, чтоб было продолжение!

Ася. Я тоже!

И в этот момент в спальню объявляются пятеро — вся команда директорши — сама Крутилина, Тюбиков, Зобова, Пряник и Тамара. Как они появляются, как всегда неизвестно, то ли из-под земли, как грибы, то ли сверху падают, как инопланетяне, то ли из воздуха возникают, как джинны, это как надо режиссеру. Во всяком случае, они все здесь, вот они, и нахально, в упор смотрят на любовную парочку.

Крутилина. Да, Ася! Распутная ты! Что ж сразу под него нырнула?

Тюбиков. Бдительность потеряла, Мартыненко Ася!

3обова. Это у нее женский сильно распространенный сексуальный инстинкт!

Тамара. Строила из себя — невинный тюльпан, а сама… с начальством и под одеяло!

Георгий Никитич. Подите вы все, знаете куда!

Пряник (спокойно). Знаем! Только мы не пойдем!

Ася лениво встает с постели.

Крутилина. Прикройся! Ты же полуголая!

Тамара. Какая бесстыжая!

Ася. Хоть бы целиком голая, или — на четверть голая. Жарко мне! (Потягивается всем телом.) И не голая совсем даже… Это у вас у всех, ну, как их зовут, — видения, что ли?

Зобова. Ты имеешь в виду галлюцинации, у нас их нет!

Ася. Есть… Ох вы все и брехуны! Вы когда-нибудь голую женщину видели? Ох и провокаторы! Кто наблюдал, что я в постели лежала?

Пряник (бесхитростно). Мы все и я! Это у куриц куриная слепота и та в темноте!

Ася. Вы что, товарищ повар? Вчера перебрали и это у вас дурман с перепоя? Может, вовсе ты, Тамара, на простынях кувыркалась и теперь на меня сваливаешь?

Тамара (растерянно). Ты это… трехнутая, переработалась за ночь?

Крутилина. Тамара, неприлично! Расслабься, Тамара!

Ася (не спеша одевается). Пошлая ты баба, горничная! Римма Петровна, вы-то хоть защитите! Что тут на меня белиберду наговаривают?! Всеволод Иванович, вы человек серьезный! Георгий Никитич, была я у вас в постели?

Георгий Никитич (с улыбкой). К сожалению, нет!

Ася. Вот видите, уважаемые! А здесь я нахожусь потому, что подавала Георгию Никитичу завтрак!

Тамара. Где завтрак-то?

Ася. Он его съел!

Тамара. Вместе с посудой съел?

Ася. Посуду я обратно отнесла, на кухню! Еще до вашего прихода!

Тамара. Так ты до нашего прихода голая была! Что ж ты так, нагишом, но с подносом, по всему Дому и шпарила?

Ася (ко всем). Товарищи! Когда кончится оболгание личности? Да я со вчерашнего дня не раздевалась! Кто меня наблюдал без одежды, вскиньте руки, пожалуйста, я полюбопытствую!

Крутилина неожиданно аплодирует.

Крутилина. Браво, Ася! Здорово мой урок выучила! (Оборачивается к Георгию Никитичу.) И тебе, Жора, благодарствие от меня лично и (жестом обводит своих попутчиков) от коллектива! И поразвлекал нас, и выяснил все что положено…

Пауза. Ася замерла.

Георгий Никитич (боится взглянуть на Асю). Все, как вы приказали, Римма Петровна!

Он уже оделся, быстро, по-спортивному.

Тюбиков, Ася Мартыненко! Ты чего из себя статую сделала! Да, это мы тебя в концерт запустили. А он (показывает на Георгия Никитича, с трудом сдерживая смех) никакой не Важный Гость, а всех делов — наш инструктор по физкультуре, Жора!

Теперь уже все, кроме Аси и «Георгия Никитича», не выдерживают и громко смеются.

Зобова. Чего ты нахохлилась, Ася! Шутка ведь!

Тамара. Не первая ты, Ася, не ты и последняя! Я тоже через это прошла!