Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра
Бесстыдный раб, продажный, точно шлюха!
Ты пятишься? Ну что же, пяться! Пяться!
Но от моих ногтей твоим глазам
Не улететь на крыльях… О предатель!
Бездушный негодяй! Мерзавец! Пес!..44
Цезарь
Прошу тебя, царица…
Клеопатра
Стыд и срам!
О Цезарь! В то мгновение, когда
Меня ты удостоил посещеньем,
Склонясь к униженной с высот величья,
Мой собственный слуга своею злобой
Умножил горестей моих итог!
Допустим даже, благородный Цезарь,
Что я оставила себе кой-что
Из мелочей, из женских побрякушек,
Чтоб их друзьям на память подарить.
Допустим, что кой-что и поценнее
Я сохранила, чтобы в дар принесть
Октавии и Ливии, прося
Заступничества их. И вот за это
Меня позорит мой же лизоблюд!
О боги! Я не вижу дна той бездны,
Куда я падаю!
(Селевку.)
Прочь! Или ты
Увидишь, как под пеплом униженья
Пылают угли царственного гнева!..
Не может евнух женщину жалеть.
Цезарь
Ступай, Селевк.
Селевк уходит.
Клеопатра
Ответственны владыки
За все, что совершалось в их правленье.
А потому, когда свергают нас,
Вменяют нам в вину чужие вины,
И тяжело нам падать.
Цезарь
Клеопатра,
Что в список ты внесла, что не внесла,
Мы не включим в число своих трофеев.
Твоей казной сама распоряжайся.
Не беспокойся. Цезарь не торгаш,
Не станет он с тобою торговаться.
Не строй себе тюрьму из черных мыслей.
Дражайшая царица, мы с тобой
Поступим так, как ты сама укажешь.
И ешь и спи. Тебе я сострадаю,
Забочусь о судьбе твоей как друг.
Прощай.
Клеопатра
Мой господин! Мой повелитель!
Цезарь
Нет, нет. Не господин, но друг. Прощай.
Трубы. Цезарь со свитой уходит.
Клеопатра
Он хочет оплести меня словами,
Чтоб от себя самой я отреклась. —
(Хармиане.)
Но слушай-ка…
(Шепчет ей на ухо.)
Ирада
Пора кончать, царица.
Угас наш день, и сумрак нас зовет.
Клеопатра
…И тотчас возвращайся. Обо всем
Уже условлено. Поторопи.
Хармиана
Да, госпожа, понятно!
Входит Долабелла.
Долабелла
Где царица?
Хармиана
Она перед тобою.
(Уходит.)
Клеопатра
Долабелла?
Долабелла
Твою, царица, выполняя волю,
Которую любовь моя к тебе
Равняет с повелением богов,
Пришел я известить тебя, что Цезарь
Намерен через Сирию идти;
Тебя с детьми на днях вперед он вышлет.
Воспользуйся как хочешь этой вестью.
Свое сдержал я слово.
Клеопатра
Долабелла,
Я пред тобой в долгу.
Долабелла
Я твой слуга.
Мне к Цезарю пора. Прощай, царица.
Клеопатра
Прощай. Благодарю.
Долабелла уходит.
Ну вот, Ирада!
Мы, видишь ли, египетские куклы,
Заманчивое зрелище для римлян.
Толпа засаленных мастеровых,
Орудуя своими молотками,
Собьет помост; дышать мы будем смрадом
Орущих жирных ртов и потных тел.
Ирада
Да не попустят боги!
Клеопатра
Нет, Ирада,
Все так и будет: ликторы-скоты
Нам свяжут руки, словно потаскушкам;
Ватага шелудивых рифмоплетов
Ославит нас в куплетах площадных;
Импровизаторы-комедианты
Изобразят разгул александрийский.
Антония там пьяницей представят,
И, нарядясь царицей Клеопатрой,
Юнец пискливый в непристойных позах
Порочить будет царственность мою.
Ирада
О боги!
Клеопатра
Вот что ожидает нас.
Ирада
Мне этого не увидать вовеки:
Ведь ногти у меня сильнее глаз.
Клеопатра
Вот, вот. И вздорные расчеты их
Мы, стало быть, сумеем опрокинуть. —
Входит Хармиана.
Ну, Хармиана? — Девушки мои,
Несите царские мои одежды,
Ценнейшие уборы. Вновь плыву
По Кидну я, Антонию навстречу. —
Ты слышала, Ирада? — Хармиана,
В последний раз мне послужи, а там
Гуляй хоть до скончания веков. —
Венец и все регалии сюда.
Ирада уходит. Шум за сценой.
Что там за шум?
Входит солдат из стражи.
Солдат
Простолюдин какой-то
Царицу требует. Тебе принес он
Корзину винных ягод.
Клеопатра
Пусть войдет.
Солдат уходит.
Каким ничтожным иногда орудьем
Свершаются великие дела!
Он мне принес свободу. Я решилась,
И ничего нет женского во мне,
Я — мрамор. Зыблющаяся луна
Уж не моя планета больше.
Возвращается солдат с простолюдином, несущим корзину.
Солдат
Вот он.
Клеопатра
Пускай останется, а ты ступай.
Солдат уходит.
Ну что ж, принес ты ласковую змейку,
Которая без боли дарит смерть?
Простолюдин
Как не принести, принес. Да только я не из таких, чтобы стал подзадоривать тебя дотронуться до нее. Кусается — ого-го! Тот, кто помирал от ее укуса, живым оставался редко, чтоб не сказать — никогда.
Клеопатра
А от ее укуса умирали?
Простолюдин
Э, покойников не оберешься. И мужского и женского даже пола. Да вот намедни слыхал я об одной. Честнейшая бабенка, только любит малость приврать для пущей правдивости, как и положено всякой женщине. Так вот она рассказывала, чего ей чувствовалось, померши от змеиного укуса. Уж так она эту змею расписывала! Но, как говорится, кто всякой басне верит — дурнем прослывет. Одно скажу, — что она всем змеям змея.
Клеопатра
Ты можешь уходить.
Простолюдин
Желаю тебе от змейки всяческой радости.
Клеопатра
Прощай.
Простолюдин
(ставя корзину на под)
Вишь ты, понимать надо, что змея она и ведет себя по-змеиному.
Клеопатра
Да, да, прощай.
Простолюдин
На змею, вишь ты, полагаться трудно, разве что она в руках человека с понятием. Потому как ежели прикинуть, то что в ней хорошего, в змее?
Клеопатра
Не беспокойся. Мы побережемся.
Простолюдин
Вот и ладно. А еды ей не давай; не стоит она корма.
Клеопатра
А не захочется ей съесть меня?
Простолюдин
Я, брат, не такой простак. Бабой-то и сам черт подавится, не то что змея. Баба, как говорится, была бы угощением для богов, не состряпай ее сатана. Ну и гадит же богам это поганое отродье, черти. Не успеют боги сотворить десяток женщин, ан глядь — черти уже и совратили пяток.
Клеопатра
Ну хорошо. Теперь иди. Прощай.
Простолюдин
Да уж это по правде. Ну, пожелаю тебе радости от змеи.
(Уходит.)
Возвращается Ирада с царской мантией, короной и пр.
Клеопатра
Порфиру мне подай. Надень корону.
Бессмертие зовет меня к себе.
Итак, вовеки виноградный сок
Не смочит этих губ. Поторопись!
Я слышу, как зовет меня Антоний, —
Я вижу, он встает навстречу мне,
Поступок мой отважный одобряя.
Смеется он над Цезаревым счастьем;
Ведь счастье боги нам дают затем,
Чтобы низвергнуть после за гордыню.
Иду, супруг мой. Так назвать тебя
Я мужеством завоевала право.
Я — воздух и огонь; освобождаюсь
От власти прочих, низменных стихий.
Готово все? Тогда прошу, примите
От губ моих последнее тепло.
Прощайте. — Дорогая Хармиана!
Моя Ирада!
(Целует их.)
Ирада падает и умирает.
Что это? Мертва!
Иль на моих губах змеиный яд?
И так легко ты распростилась с жизнью,
Что, верно, смерть — та сладостная боль,
Когда целует до крови любимый.
Безмолвно ты ушла, нам показав,
Что этот мир прощальных слов не стоит.
