Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра

William Shakespeare Antony and Cleopatra

Марк Антоний, Октавий Цезарь, Марк Эмилий Лепид — триумвиры.

Домиций Энобарб, Вентидий, Эрос, Скар, Деркет, Деметрий, Филон — приверженцы Антония.

Меценат, Агриппа, Долабелла, Прокулей, Тирей, Галл — приверженцы Цезаря.

Менас, Менекрат, Варрий — приверженцы Помпея.

Тавр, полководец Помпея.

Канидий, полководец Антония.

Силий, военачальник в войске Вентидия.

Евфроний, посол Антония к Цезарю.

Алексас, Мардиан, Селевк, Диомед — приближенные Клеопатры.

Прорицатель.

Простолюдин.

Клеопатра, царица Египта.

Октавия, сестра Цезаря и супруга Антония.

Хармиана, Ирада — прислужницы Клеопатры.

Военачальники, солдаты, гонцы, придворные, слуги.

1

Место действия — разные части Римской империи.

АКТ I

Александрия. Зал во дворце Клеопатры.

Входят Деметрий и Филон.

Наш полководец вовсе обезумел!

Тот гордый взор, что прежде перед войском

Сверкал, как Марс, закованный в броню,

Теперь вперен с молитвенным восторгом

В смазливое цыганское лицо,

И сердце мощное, от чьих ударов

Рвались застежки панциря в сраженьях,

Теперь смиренно служит опахалом,

Любовный пыл развратницы студя.

Смотри, они идут.

Трубы. Входят Антоний и Клеопатра со свитой.

Евнухи обмахивают Клеопатру опахалами.

Взгляни получше, —

Вот он, один из трех столпов вселенной,2

Который добровольно поступил

В шуты к публичной девке. Полюбуйся!

Любовь? Насколько ж велика она?

Любовь ничтожна, если есть ей мера.

Но я хочу найти ее границы.

Ищи их за пределами вселенной.3

Входит один из слуг Антония.

Мой повелитель, новости из Рима.

Какая скука! Коротко — в чем суть?

Нет, надо выслушать гонцов, Антоний.

Вдруг Фульвию4 ты чем-то прогневил?

А может статься, желторотый Цезарь5

Повелевает грозно: "Сделай то-то,

Того царя смести, того поставь.

Исполни, или мы тебя накажем".

Возлюбленная, что ты говоришь?

Быть может, — нет, наверно, запрещают

Тебе здесь быть и отрешен от власти

Ты Цезарем. Узнай же, что велит

Антонию его жена… нет, Цезарь…

Вернее — оба. Выслушай гонцов!

Ты покраснел, клянусь моей короной!

То знак почтенья к Цезарю? Иль стыд,

Что от крикливой Фульвии получишь

Ты нагоняй? — Позвать сюда гонцов!

Пусть будет Рим размыт волнами Тибра!

Пусть рухнет свод воздвигнутой державы!

Мой дом отныне здесь. Все царства — прах.

Земля — навоз; равно дает он пищу

Скотам и людям. Но величье жизни —

В любви.

(Обнимает Клеопатру.)

И доказать берусь я миру,

Что никогда никто так не любил,

Как любим мы.

Блистательная ложь!

Не тот ли, кто любовь так славословит,

На Фульвии женился, не любя?

Не так глупа я: знаю, что Антоний —

Антоний.

…Покоренный Клеопатрой.

Но умоляю: из любви к любви

И сладостным часам ее не будем

На горестные споры тратить время.

Пусть каждый миг несет нам наслажденье.

Каким забавам вечер посвятим?

Послушаем гонцов.

Ах, как упряма!

Но спорит ли, смеется или плачет —

Все ей к лицу. Любым ее порывом

Я только восторгаюсь удивленно. —

Что мне гонцы? Я твой и только твой.

Вдвоем с тобой мы вечером побродим

По улицам, посмотрим на толпу.

Пойдем, моя царица. Ведь вчера

Ты этого хотела.

(Слуге.)

Прочь! Ни слова.

Антоний и Клеопатра со свитой уходят.

Пренебрегает Цезарем Антоний.

По временам, когда он не Антоний,

Теряет он величие души,

Которое Антонию присуще.

Как жаль, что сам он подтверждает слухи,

Дошедшие до Рима. Но надеюсь,

Что завтра будет он другим. Прощай.

Уходят.

СЦЕНА 2

Там же. Покой во дворце.

Входят Хармиана, Ирада, Алексас и прорицатель.

Сиятельнейший Алексас, сладчайший Алексас, наипревосходнейший Алексас, почти всесовершеннейший Алексас! Где же тот прорицатель, которого ты так расписывал царице? Мне не терпится узнать что-нибудь о будущем супруге, который, по твоим словам, будет венком прикрывать свои рога!

Эй, прорицатель!

Я к твоим услугам.

Так это он? — Ты, говорят, всеведущ?

Порой в великой книге тайн природы

Мне удается кое-что прочесть.

(Хармиане)

Пускай он взглянет на твою ладонь.

Входят Энобарб и слуги.

(слугам)

Живее, ужин! И вина побольше.

Мы будем пить за здравье Клеопатры.

Дай, добрый человек, судьбы мне доброй.

Дать не могу, могу лишь предсказать.

Ну, предскажи.

Краса твоя безмерно возрастет.

В толщину?

Нет, к старости ты начнешь без меры краситься.

Только бы не украситься морщинами.

Не сердите его пророческое величество. Будьте почтительнее.

Тсс!

Влюбленной будешь чаще, чем любимой.

Еще чего! Лучше уж я тогда буду распалять печень вином,6 чем любовью.

Да не прерывай ты его, дай послушать.

Ну, предскажи мне что-нибудь чудесное. Пусть я в один прекрасный день выйду замуж сразу за трех царей и тут же овдовею. Пусть я в пятьдесят лет разрешусь младенцем, который наведет страх на самого Ирода Иудейского. Пообещай, что я стану женой Октавия Цезаря и, стало быть, сравняюсь с моей государыней.

Ты госпожу свою переживешь.

Бог это чудесно! Долголетие для меня слаще винных ягод.

Ты счастья больше испытала в прошлом,

Чем испытаешь впредь.

Тогда похоже на то, что не дождаться мне знатного потомства. Поведай же мне, сколько я рожу сыновей и дочерей.

Будь каждое твое желанье чревом,

Имела бы ты миллион детей.

Пошел вон, дурак! Прощаю тебе только потому, что ты не человек, а колдун.

А ты думала, что о твоих желаниях знает только твоя постель?

Нет, постой! Погадай теперь Ираде.

Мы все хотим знать, что нас ждет.

Во всяком случае, что ждет сегодня и меня и многих из вас, я знаю. Мы напьемся до бесчувствия.

По линиям этой руки можно предсказать только одно: целомудренную жизнь.

Так же как по высокой воде Нила можно предсказать… недород.