Никто не выVOZит эту жизнь - Герман Умаралиевич Садулаев
Велес осознал, что засыпает, и резко выбудил себя из этого смертного сна. Спать нельзя. Если заснёшь, то уже не проснёшься. Удивительно, как это он уже почти отключился, притом что болело, болели раны на руках и ногах, и всё тело наливалось болью, и было уже, кажется, не рабочим механизмом, а холодцом, в котором тут и там бесполезные куски мяса, жилы, кости, внутренние органы, не связанные функциональным единством.
Чтобы выжить, надо действовать. Ставить себе задачи и исполнять. Даже если жить осталось несколько часов или минут. Велес подумал, что можно попробовать сообщить в роту о том, что он жив. Рации не было, но в кармане лежал кнопочный телефон, без всякого там интернета. Вот только, блин, кажется, закончились деньги. И пополнялка есть, Велес купил пополнялку, да ввести забыл. Пополнялка в том же кармане, где и телефон. Только как теперь её раскрыть и ввести код? Можно, наверное, с нулём на балансе кинуть звонок. Абоненту придёт сообщение: такой-то номер пытался вам позвонить.
Стараясь шевелиться очень медленно и осторожно, Велес достал из кармана телефончик и нажал клавишу вызова последнего номера. Телефон пискнул и погас, кажется, прежде чем прошёл звонок. Села батарейка. Не зарядил телефон. Негде было заряжать, ночевали не в располаге, а на позициях. Надо было брать с собой пауэрбанк. Ага, это просто смешно. Пауэрбанк. Куда его засунуть? Всегда думаешь, что лучше взять больше бэ-ка. Хотя иногда пауэрбанк так же важен, как бэ-ка. Но сейчас бы это всё равно не помогло: надо же ещё как-то соединить, поставить телефон на зарядку. Слишком много сложных движений. Противник, если он поглядывал в сторону Велеса, мог заметить, что труп чего-то там копошится.
На промку легли серые сумерки. Велес подумал, что можно дождаться темноты и, если останутся какие-то силы, начать, хотя бы и медленно, двигаться в сторону своих. Однако когда станет темно, противник начнёт смотреть в тепловизор. И увидит Велеса. И увидит, что он живой. Ведь принцип тепловизора такой, что он фиксирует инфракрасное излучение. То есть тепло. Живые люди – они тёплые. А мёртвый человек холодеет, и в тепловизоре его не видно. Противник посмотрит в тепловизор, увидит Велеса, поймёт, что он тёплый, а значит, живой, и добьёт. Но есть ли тепловизор у кочевников-тероборонцев? А отчего не быть? Миномёт же у них есть. Может быть, и тепловизор, и всё что угодно. Нет, в сумерках уходить – лучше всего. Через оптику уже не очень хорошо видно, а тепловизор ещё не включён. Хотя смотря какая оптика.
Велес задумался о тепловизоре. Вот, например, зомби. Они же мёртвые. А значит, холодные. Значит, в тепловизоре их не видно. И ночью зомби могут атаковать как невидимки. Можно было бы создать из зомби ночной штурмовой отряд. Кажется, враги так и делают. Велес видел трупы живой силы противника, и они напоминали ему зомби из фильмов. Чёрные, искорёженные, изорванные и обезображенные, с искривлёнными чертами лица, у кого осталось лицо. Иногда казалось, что они сейчас встанут и пойдут, шатаясь, протягивая руки к живым людям, чувствуя тёплую кровь. Бывало, что трупы исчезали. Днём лежал труп, вроде наши его не прикапывали, не до того было. А утром трупа нет. То ли укропы ночью забрали свой труп. То ли местные прикопали, чтобы не отравлял воздух зловонием. То ли в свете луны он встал и ушёл сам, вернулся на свои позиции и записался в ночной отряд.
Велес вспомнил о том, что он сейчас лежит израненный и умирает на промке. Может, он сегодня умрёт, а в ночь станет живым мертвецом и пойдёт к своим. Или к чужим. И никакой тепловизор его не увидит. Но нет. Велес не превратится в зомби. Велес вознесётся в Вальхаллу. За ним прилетят валькирии. А тело предадут земле товарищи по разведроте, которые обязательно за ним вернутся, если не спасти его живого, то похоронить мёртвого.
Боковым зрением Велес не заметил даже, а ощутил какое-то движение справа. Медленно повернул голову и увидел, что по пустырю к нему трусит, как-то нелепо припадая сразу на две или три лапы, если такое вообще возможно, пегая собака. Наверное, пегая. Трудно было определить. Шкура собаки была покрыта грязью и бетонной пылью. Велес нащупал в чехле на предплечье свой боевой нож, которым он обычно открывал тушёнку или, бывало, зачищал провода, резал ткань и даже колол щепу. Убивать кого-то ножом Велесу ещё ни разу не приходилось. Но если оголодавший пёс накинется, чтобы заживо рвать из Велеса куски мяса, то зверя встретит холодная сталь клинка.
Пегий, однако, не проявлял никакой злобы или аппетита. Он замедлился, начал скулить и отчаянно сигнализировать хвостом, как белым флагом, о своих мирных намерениях. Ткнулся носом в плечо, потом прямо в лицо Велесу, но не нахальничал и лизать без спросу малознакомого человека не стал. Он пристроился рядом, лёг, вжимаясь в кривизну тела Велеса своим худым и покоцанным телом. Положил голову на лапы и прикрыл глаза.
Пёс был, как и Велес, несколько раз ранен. Некоторые шрамы были старые, другие свежие. Ничего страшного. Просто посекло осколками, наверное. Как и Велеса. Пса никто не перевязывал, на нём и так всё заживало как на собаке. Он ещё мог выжить. Только надо было решить зачем. Зачем выживать, зачем продолжать своё собачье существование в этом новом и непонятном мире, где у пса не было хозяина, не было своего человека и всё постоянно взрывалось, гремело и сыпало туда и сюда кусками горячего металла. Каждой собаке нужен свой человек. У пегого пса человек тоже был, но или бросил, или умер – какая разница? Хорошо хоть не запер в квартире без еды и воды. Пегий месяц жил на улице, шатался по промке и сегодня вдруг понял: старый человек не придёт. Нужно или найти себе нового человека, или умереть. Говорят, что люди для богов как домашние животные. Тогда человек для собаки как бог. Пёс выбрал себе Велеса как своего бога и своего человека. Теперь он лежал с ним бок о бок и был готов честно разделить с новым хозяином его судьбу: спастись или умереть.
Велес при жизни любил всяческую скотину. Дома в станице, в сараях и
