Никто не выVOZит эту жизнь - Герман Умаралиевич Садулаев
И напоследок самое страшное. Мне казалось, что я могу бесконечно хулить Бога. Иронизировать. Бог – это серотонин. Ха-ха. Архетип. Миф. ОКР. В лучшем случае – такой вот пантеистический маха-пуруша, Адам Кадмон, мы все. Мне казалось, что у меня есть НЗ веры. Несгораемая сумма. Что внутри, в сердце сознания, я верю в личного Бога и знаю Его имя. И оно меня спасёт. И я никогда ничего не потеряю, потому что не потеряю главное. Ведь это прибито ко мне гвоздями. Или я прибит. Но сегодня я увидел, что мой брокерский счёт пуст. Я услышал маржин колл. И моего депозита веры не хватит, чтобы заплатить по счетам. Похоже, что я банкрот. В 50 лет я остался без семьи, без дела, без профессии, без миссии и без веры в Бога. Шутки кончились. У меня теперь совсем нет веры в Бога. Ни в какого. Ни в тотем, ни в архетип, ни в принцип по ту сторону удовольствия, ни в атмана, ни в брахман. И самое обидное в том, что веры нет. А Бог, кажется, есть. И я вижу наверху такое окошечко света. Или это кто-то распаковывает коробку. Но ампула в последний момент всё же разбилась. Привет, Бог! Я старался. Наверное, плохо и мало, но старался как мог. И я не вывез. Извини. Никто не вывозит эту жизнь.
1 Мета – запрещена в РФ.
Третья тетрадь
Велес лежал на промке и медленно умирал. Было обидно, что приходится оставлять тело, ещё вполне пригодное для ведения боевых действий. Чутка подлатать только. Если бы Велес чувствовал, что серьёзно покалечен, то умер бы без сожаления. Он не хотел оставаться на всю жизнь больным и беспомощным. Лучше сразу Вальхалла. Но раны были лёгкими. Просто посекло осколками руки, ноги. Броник защитил спину, а каска – голову. Раны сочились кровью. Опять же, кровь не била фонтаном, никакой артерии не перебило. Если хорошо перевязать, наложить жгуты, остановить кровотечение, то можно выжить. А так за несколько часов кровь из нарушенной целостности организма перетечёт в эту странную почву промки, а вместе с ней утечёт и жизнь. Велес умирал от потери крови.
При жизни Велес был контрач и служил в разведроте девятого отдельного штурмового полка морской пехоты. Служил давно. Это было третье ранение. Обычно боевое повреждение тела ощущается как сильный удар. Например, пулевое ранение в плечо – это сначала как удар, очень сильный удар в плечо. Потом уже приходит боль развороченного мяса и порванных нервных нитей. Но сегодня осколками резануло, словно кнутом с шипами, как-то сразу и ослепительно. Велес от болевого шока и контузии на какое-то время потерял сознание. Отключился. Упал как мёртвый. Это было хорошо, потому что противник не стал добивать. Это было плохо, потому что свои не стали выносить. Все подумали, что Велес уже отправился в Вальхаллу. А Велес ещё тут, на промке, лежит, истекая кровью.
Группа разведчиков шла, рассредоточившись, по пустырю. Не очень боялись, ведь это место считалось зачищенным. Надо было, наверное, сначала коптером посмотреть, прежде чем выдвигаться. Но, может, коптер и не увидел бы ничего: в развалинах полно навесов и нычек. Метров за четыреста стоял разобранный артиллерией склад с упавшей крышей и полуразвалившимися стенами. Видимо, там и прятался враг. Короткая серия из шести миномётных выстрелов застала разведчиков врасплох. Хорошо, что стреляли не очень умело. Морпехи упали на землю при звуке первого выстрела, пять мин разорвалось чуть поодаль, шестая угодила в песок и не разорвалась, торчала хвостовиком наружу. Со стороны склада началась беспорядочная стрельба из стрелкового оружия.
Кажется, кто-то вскрикнул, или это показалось Велесу. Были, наверное, легкораненые, которые эвакуировались сами, на своих ногах. В общем, группа быстро отошла: сначала ползком до укрытий, потом перебежками. А Велеса оставили. Хотя надо было забрать. Даже мёртвого положено было вынести. С другой стороны, если мёртвый, то он подождёт. Живых спасать надо.
Велес думал, что нарвались они, наверное, на кочующую группу тероборонцев с восьмидесятидвухмиллиметровым миномётом. Будь там нормальные вояки, положили бы наших всех или половину. А так досталось только ему. Или не только? Велес осторожно повернул голову, пытаясь осмотреться. Больше никого не увидел.
А эти кочевники, они уже ушли? Сменили позицию? Или смотрят на него в оптику? Надо бы поменьше шевелиться.
Впрочем, шевелиться и не хотелось. Велес проверил послушание тела и понял, что мышцы порезаны и он не сможет быстро перекатиться к укрытиям или уйти перебежками. Хотелось застыть, как застывает в холодной комнате холодец, и мягко уснуть.
Велес вспомнил о том, как мама делала холодец. В большой кастрюле из алюминия варились куски мяса, жилы и кости. Хотя нет, кости не варились, в холодце костей не было. Тогда откуда брался в вареве желирующий агент? Ведь желатин извлекают из костей. Сейчас его ещё делают из водорослей, называется агар-агар. Но это для кондитерки. Никто не станет желировать агар-агаром мясной холодец. Может, кости варили, а потом вынимали? Надо будет узнать у мамы её рецепт холодца. А, нет, не получится. Мама в прошлом году умерла. Потом варево разливали по стеклянным подносам с высокими бортами и оставляли на ночь в холодной комнате. Если это было зимой. А летом холодец и не делали. Велес не помнил, чтобы дома летом делали холодец. Нет, это зимнее блюдо. Потому что в холодильниках, всегда забитых едой для большой семьи, места для застывания холодца не было. Но была особая холодная комната, летняя столовая, где зимой хранили
