Дмитрий Дёгтев - Воздушные дуэли. Боевые хроники. Советские «асы» и немецкие «тузы». 1939–1941
В течение июня – июля на заводском аэродроме проводились испытания И-16 с такой «полужесткой» (эластичной) рамой. Все летчики, участвовавшие в них, отмечали снижение привычной тряски мотора. 17 июля, произведя четыре вылета, летчик-испытатель Алифанов написал в отчете:
«– тряски с этой рамой не замечено;
– мотор работает эластично;
– грубая работа мотора не отражается на конструкции самолета»[89].
С июня такие рамы начали поступать в строевые части. На истребителях также стал устанавливаться костыль с масляно-пневматическим амортизатором, производилась замена маслобаков на более совершенные, были усилены кронштейны выхлопных патрубков и сами патрубки. Далее потребовалось и новое усиление кронштейнов шасси.
Продолжались и работы по усилению вооружения И-16. 9—31 мая проходили испытания истребителя, позднее получившего обозначение «тип 29». На нем был установлен крупнокалиберный 12,7-мм пулемет БС (Березина[90] синхронный). Самолет выполнил 34 полета, произведя в общей сложности 4328 выстрелов.
Всего за год в И-16 было внедрено 1724 конструктивных изменения.
17 и 20 августа были сданы первые истребители с мотором М-63. Этот двигатель, как и предшествующие, был запущен в серийное производство на заводах-поставщиках и приходил на авиазавод № 21 в недоработанном виде. В полете наблюдалось переохлаждение, заклинивание, а также чрезмерная раскрутка винта АВ-1. Согласно расчетным данным, дальность полета И-16 с этим мотором на высоте 7000 м должна была составить 1070 км, а на высоте 3000 м – 485 км. «Сопроводитель» бомбардировщиков с подвесными баками должен был иметь максимальную дальность 1830 км.
Судя по документам и переписке по И-16 в 1940 г., большое внимание стало уделяться именно дальности полета. Это было связано с негативным опытом, полученным в ходе недавней финской войны. Советские истребители показали неудовлетворительную дальность полета и, как было указано, оказались не в состоянии сопровождать бомбардировщики в ходе налетов на тыловые объекты в Финляндии. В результате последние несли большие потери от финских истребителей.
Однако в ходе испытаний И-16 с мотором М-63, проведенных на заводском аэродроме, оказалось, что самолеты имеют заниженные летные данные, в том числе горизонтальную скорость гораздо меньше расчетной. Основная причина – опять же низкое качество моторов[91]. Об этом директор Николай Воронин уведомил завод-изготовитель № 19.
Но в ходе дальнейшего производства возникли новые проблемы. 8 октября военпредом были отклонены к приемке И-16 с моторами М-63 по причине того, что 90 % двигателей на наборе высоты до 4,5 тысячи метров имели давление наддува значительно меньше расчетного. Основными причинами оказалось плохое качество карбюраторов, а также неудачное размещение маслорадиатора.
Войсковые же испытания И-16 тип 29, проходившие с 26 августа по 7 сентября, также показали плохие результаты. Наблюдались перегрев масла и вызванная им сильная тряска мотора, плохая работа карбюратора. Кроме того, была отмечена неравномерная подача бензина из подвесных баков. Отзыв с аналогичным перечнем дефектов поступил из 27-й авиадивизии Забайкальского военного округа, причем кроме неравномерной подачи бензина из подвесных баков имели место случаи отрыва последних во время взлета!
Но, несмотря на все трудности, к ноябрю все-таки удалось сдать ВВС 175 истребителей с мотором М-63. Однако многочисленные случаи заклинивания (до 18 ноября 15 аварий по этой причине) заставили приостановить дальнейшую сборку до тщательного изучения причин. К этому моменту в сборочном цехе и на стоянке находилось 300 самолетов. С них в соответствии с указаниями наркомата авиационной промышленности моторы были демонтированы и отправлены на завод-изготовитель для до работки. Всего на Пермский авиамоторный завод № 19 отправили 384 М-63.
Ситуация была настолько критической, что Горьковский обком ВКП(б) решился сообщить о ней в письме лично товарищу Сталину[92].
Получение кондиционных моторов и дальше шло весьма медленно, задерживая сдачу уже собранных машин. Тем не менее к концу года был полностью осуществлен переход с уже давно устаревших М-25 и М-62 на более мощный М-63 с отработкой всей винтомоторной группы (дальнейшее увеличение мощности было невозможно, ввиду причин, указанных ранее). Переход заставил в очередной раз переконструировать ряд сопряженных элементов. Пришлось изъять из производства 980 деталей и вновь освоить 1362 детали.
Согласно секретному постановлению правительства № 144сс, каждый третий самолет в ВВС РККА должен был оснащаться рациями. На И-16 устанавливались радиостанции РСИ-3 и РСИ-4. Однако нехватка раций приводила к тому, что фактически они монтировались только на каждом пятом-шестом истребителе[93].
Мертворожденный преемник
По мере увеличения выпуска самолетов работа заводской летно-испытательной станции приобретала все более напряженный характер. В апреле 1940 г. для быстрой отправки истребителей пришлось сократить программу сдаточных полетов, причем подобное мероприятие проводилось уже не раз. Летчикам-испытателям зачастую приходилось трудиться по-стахановски, совершая в день по 8—10 вылетов, причем иногда даже в тяжелых погодных условиях.
Так, 5 января летчик Евгений Уляхин совершал полет на И-16 тип 24 № 24214, имея задание определить максимальную горизонтальную скорость.
Уляхин вообще-то не являлся штатным испытателем авиазавода № 21. С начала тридцатых годов он работал на авиазаводе № 1, затем – на авиазаводе № 51. Одновременно являлся шеф-пилотом ОКБ Н.Н. Поликарпова. В Горький Уляхин, видимо, специально прибыл для испытаний новой модификации И-16, которую пытались внедрить в производство еще в 1939 году. И обратно мог уже и не уехать…
Когда «ишак» поднимался в воздух, в районе аэродрома стояла нелетная (!) погода. В результате этого при заходе на посадку пилот обнаружил, что взлетную полосу полностью затянула пурга. Пытаясь найти «окно», Уляхин сделал еще несколько заходов, потерял ориентацию и удалился от аэродрома на 120 км!
В конце концов, у И-16 попросту кончился бензин, и он рухнул вверх колесами в лесу в районе деревни Нестняр Борского района Горьковской области. Уляхин чудом остался жив, отделавшись ушибом лица[94].
Летчику вообще часто везло. В том же году он проводил испытания синхронных пушек ШВАК на биплане И-153П. В 21-м полете снаряд прострелил лопасть винта. Однако тот, вопреки опасениям, не разлетелся. Мотор забарахлил, однако Уляхин благополучно вернулся на землю. В лопасти оказалась пробоина аккурат в диаметр 20-миллиметрового снаряда.
Ввиду малых размеров заводского аэродрома и сложных подходов посадка на нем и без того являлась весьма затруднительной. Часто самолеты предъявлялись к полетам с большим количеством дефектов, что увеличивало время общего налета и количество полетов для сдачи, создавало дополнительные опасности для летчиков-испытателей.
В течение 1940 г. при продолжении производства устаревшего И-16 завод находился в состоянии неопределенности относительно перехода на новый тип истребителя. После гибели Валерия Чкалова и первых неудач модернизированный «ишак» – И-180 тем не менее продолжал дорабатываться. Машина оказалась очень сложной в производстве и конструктивно недоработанной. В первоначальный проект пришлось внести 7510 конструктивных изменений.
В марте 1939 г. на Московском авиазаводе № 1 был построен второй экземпляр истребителя. Именно на нем 19 апреля вышеупомянутый летчик-испытатель Евгений Уляхин совершил первый удачный полет.
Надежда зажглась, и в июне авиазавод № 21 получил очередное «срочное задание» (других и не знали!) «освоить производство и изготовить войсковую серию машин И-180». Директор предприятия Николай Воронин писал наркому Михаилу Кагановичу, что вследствие напряженности действующей программы работа по истребителю «выполняется в сверхурочное время и аккордно с применением специальной поощрительной системы за сроки и качество».
В действительности освоение нового самолета быстро приобрело характерные для подобных этапов черты: нарушение ритмичности, штурмовщина, хаотичное планирование, работа без чертежей. Многие из последних были разработаны с большим количеством ошибок и неувязок, в проект пришлось на ходу внести еще около 1700 конструктивных изменений, в том числе новый капот, маслобак, узлы крепления пулеметов и др. В результате план производства И-180, естественно, не выполнялся, и к 1 ноября были только построены 11 фюзеляжей…
Тем временем в конце августа – начале сентября 1939 г. проходили госиспытания И-180. В ходе них были выявлены массовые дефекты: на взлете самолет уводило вправо, отказывал механизм выпуска шасси, плохая работа масляной системы, неудачная компоновка элементов мотора и т. д. и т. п.[95] Кроме того, истребитель оказался очень сложным в управлении. А 5 сентября 1939 г. во время очередного полета погиб летчик-испытатель полковник Томас Сузи.
