Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

Командир с искажённым болью лицом уже ждёт меня. Так… сначала надо обработать рану открытого перелома….. приступаю к обработке, но «Ялта» орёт:

— Да брось ты эту царапину. Ну её нахрен! Слышь, чего говорю? Не трожь!

С командиром не поспоришь. Ограничившись самой необходимой обработкой, начинаю накладывать шину, и тут оказывается, что шина получилась где-то на вершок длиннее нужного. Оставлять её с таким торчащим наружу концом нельзя никак, ведь стоит потом случайно задеть об него чем-нибудь, и в лучшем случае возникнет адская боль, а то может случиться и что-то посерьёзнее. Ножовка осталась снаружи дома… делать нечего, — хватаю шину и опять бегу наружу, в непроглядную тьму…

Ну, теперь всё в порядке, лишняя часть шины отпилена. Хотя командира мучила сильнейшая боль, он поначалу отказался от обезболивающего укола, но после наложения шины его всё-таки удалось уговорить. Кто ломал себе кости, тот знает, что при переломе малейшее движение и даже прикосновение к повреждённой конечности вызывает нестерпимую боль, поэтому всё необходимое приходилось делать чрезвычайно осторожно. Делать… делать при свете небольшого фонарика, в совершенной темноте.

Первая помощь оказана, дальше пострадавшего надо доставить в госпиталь. Но как сделать это ночью, под обстрелом противника? К тому же топлива для нашего армейского «Урала» у нас остро не хватает, а на утро уже была задумана поездка в сторону госпиталя. Не взирая на всю серьёзность случившегося, командир решил дождаться утра, чтобы совместить свою нужду с нуждами роты и исполнить их одной поездкой. Кроме того, свет фар ночью обязательно выдал бы нас противнику в качестве отличной мишени, да и с выключенными фарами бандеровцы всё равно могли легко обнаружить огромный грузовик, используя приборы ночного виденья.

На утро у «Ялты» обнаружилось неприятное осложнение: сочившаяся из раны кровь так и не остановилась, хотя рана была с виду небольшая, и как уже говорилось выше, командир поначалу вообще не давал её обработать. С трудом удалось уговорить его хотя бы обмыть рану перекисью и наложить на неё стерильную повязку с антибиотиком. Однако за ночь повязка пропиталась кровью и по свежим каплям было видно, что кровотечение продолжается. Здесь очень хорошо могло бы помочь средство «Гемостоп», однако его нет не только у нас, но по-видимому нету его и во всей Донецкой республике вообще.

Что поделаешь, — война, да постоянные стычки с укронацистами во время «перемирий», да бесконечные артобстрелы от киевских воров с ранениями и гибелью «освобождаемых от террористов» жителей вконец истощили запасы лекарств и перевязочных средств. На днях я обошёл три аптеки в Горловке, едва найдя в одной из них обыкновенные термометры для измерения температуры тела. Простейших средств для измерения давления — тонометра с фонендоскопом, без которых в России немыслим ни один, даже самый захудалый медпункт, в аптеках Горловки не оказалось совсем. Пустота аптек просто поражает, её не могут скрыть сколь многочисленные, столь же и бесполезные коммерческие снадобья, заполняющие аптечные полки и витрины.

Помнится, в Советской армии был железный порядок: солдат срочной службы не должен ничего покупать за свой счёт. Всем необходимым его должно было снабдить государство, вплоть до возможности отправлять письма почтой. Здесь же мы давным-давно смирились с необходимостью самим покупать необходимое: шофера оплачивают инструмент и запчасти, медики — лекарства и оборудование, командиры подразделений так же тратятся с каждой получки на служебные цели. Собираем деньги на топливо для машин и генератора, дающего нам немного электричества в часы затишья, покупаем себе обмундирование, нижнее бельё и постельные принадлежности. Например, для своей роскошной двуспальной кровати я купил пару наволочек и простыней, что в общей сложности потянуло почти на 1000 рублей. Моё денежное содержание составляет 15000 рублей в месяц, и тут мне очень хорошо помогает сознательная трезвость, избавившая меня от необходимости тратиться на алкоголь и табак. Вместо них у меня есть чистое постельное бельё, постоянно пополнение счета мобильной связи и интернета, прочие необходимые бытовые мелочи позволяющие при всей своей незначительности сохранять человеческий облик в непростых условиях.

Перелом у ротного действительно оказался очень сложным. После осмотра в госпитале Дебальцево нашего командира решили отправить в Донецк, где есть возможность оказать более глубокую помощь. Там ему будут вставлять спицы и совмещать сломанные кости. Что поделаешь, и такие потери случаются на войне…

ЗАМПОЛИТ

В эти же дни я был назначен внештатным замполитом роты. Очень отрадно, что руководство молодой страны и командование её вооружённых сил понимает необходимость политработы с личным составом, тем более что за нашими плечами осталось два десятилетия безвременья, в течение которых рушились и оплёвывались все устои нашей жизни. Особенно досталось армии, в том числе и её идеологической основе — политорганам. Тем не менее, разнести до основания непреложную истину о важности идеологической работы врагам нашей страны так и не удалось: политорганы сохранились в армии России, созданы они и в армии ДНР.

На самом деле необходимость политорганов объясняется очень просто: все наши действия, весь внешний уклад нашей жизни, все наши созидания и достижения определяются содержанием нашего внутреннего мира, то есть тем, чем наполнена наша душа, какие способности имеет наш рассудок, чем занято наше сознание, что таится в подсознании. По большому счёту, можно смело сказать, что внешние формы наши жизни являются всего лишь видимым отражением нашего внутреннего содержания.

Именно поэтому для любой армии нужна твёрдая идеологическая основа, без которой армия быстро прекратит своё существование. Именно поэтому в самой сильной армии мира — в Советской армии, политработе отводилось совершенно исключительное положение. Я хорошо помню свою срочную службу в рядах СА, где регулярно шли политзанятия, посягнуть на которые не смел ни один начальник или командир. Стоя в наряде на КПП, мы настежь открывали ворота перед начальником политотдела дивизии, перед младшим офицером политотдела стояли навытяжку старшие офицеры-командиры. Впрочем, такое, граничащее едва ли не с религиозным, почитание политорганов, было уже явным перегибом.

В армии ДНР политорганы пока ещё не имеют столь прочной и широкой основы, которая была у политорганов в армии Советской, но даже то, что имеется на сегодняшний день, уже немало для столь молодого образования.

На днях нас, внештатных замполитов подразделений, собрал замполит части с позывным «Флинт». Он разъяснил нам суть политработы, поставил задачи, обрисовал основные направления. Надо отметить высокий профессионализм «Флинта», к которому явно присоединяется методологический опыт, накопленный советскими политорганами и позднее унаследованный российской армией. Чувствуется глубокая проработка и хорошее знание предмета работы, наличие определённой методики.

На первый план пришлось, увы, вынести противоалкогольную работу. Эта давняя язва нашего народа воспалилась с чудовищной силой в лихолетье, пришедшее нынче на землю Новроссии. Однако именно в этом вопросе сразу почувствовался некоторый недостаток знаний. Впрочем, учитывая особенность данного направления, этот недостаток был вполне ожидаемым.

Вот тут-то и замаячила возможность использовать имеющиеся у меня знания психологии зависимостей, в том числе и алкогольной. Правда, эти знания были накоплены мной в ходе индивидуальной работы по методу Шичко, здесь же стоят вопросы больше социально-психологического порядка. Тем не менее, и в этом отношении у меня есть некоторые соображения. Кроме того, как и в любом другом деле, в армейской противоалкогольной работе предстоит накопить опыт, пройти через ошибки и поражения. И всё-таки нет ничего радостнее, когда твои знания, умения, навыки находят полезное применение!

Другие пласты работы обычны для замполита: это разъяснение цели армейской службы, смысла происходящих вокруг событий. Это знакомство лично с каждым воином, выяснение его настроений, нужд, пожеланий. Это воспитательная работа по укреплению духа поднимающего на бой, в атаку, дающего силы для презрения смертельной опасности. Как тут обойтись без песен русского Сопротивления?

У нас есть прекрасные произведения времен Великой Отечественной, есть и отличные творения наших современников, как нельзя лучше подходящие к исполнению задач стоящих перед замполитом. К тому же теперь, понюхав пороха, я лично убедился в действенности этих произведений искусства, ранее так же хорошо помогавших мне сохранять присутствие духа в мирной жизни. Ничуть не слабее, и даже ещё более действеннее они оказались в настоящей боевой обстановке.