Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

Твёрдой опорой моему духу служат ваши подвиги, ваши дела и примеры, — живые и ушедшие на небеса воины Новороссии! Вами, вашими подвигами и героическими поступками, начинающимися с Игоря Стрелкова и вплоть до Неизвестного солдата этой новой войны за наше Отечество, созидается какая-то таинственная духовная материя, пока ещё плохо осознаваемая нами, но при этом могущественно поддерживающая наш дух, нашу волю и наши силы.

Я всегда очень хорошо помню и вас, мои дорогие соратники по московскому народному восстанию осени 1993 года. Многие из вас уже отошли в мир иной, туда, где нет скорби, печали и воздыхания. Мне же выпала честь продолжить наше дело борьбы за правду и справедливость, за наш с вами Русский дух и Русский мир, ради которых мы вышли 22 года назад на улицы осенней Москвы. Вышли безоружные, вышли с одной лишь верой во что-то великое и светлое, вышли с твёрдым стремлением во что бы то ни стало защитить это светлое и великое, защитить его от поругания, вытаптывания и оплёвывания. Вышли по зову сердца и велению совести, вышли, и шли, не дрогнув, на вооружённые до зубов цепи омоновцев, к телецентру «Останкино», где нас встретили пулемётными очередями. Мы с вами не дрогнули даже под огнём танковых орудий и крупнокалиберных пулемётов, расстреливавших Дом Советов на Краснопресненской набережной ясным днём 4 октября 1993 года. Это была победа нашего духа, победа над гнусностью, трусостью и подлостью предателей-карателей, спрятавшихся за спины обманутых, одураченных русских парней.

Сегодня та же среда, те же подонки, прячась теперь за спины украинских парней, пытаются творить ту же подлость на земле Донбасса, и я горячо благодарю Бога за предоставленную мне возможность продолжить теперь здесь, в Новороссии, дело народного восстания осени 1993 года в Москве. И здесь, мои дорогие соратники и однополчане, вы, ваша память, ваше гражданское мужество, ваши героические поступки тех осенних дней служат мне верной порукой и опорой, дающей силы стоять на передовой, вести перестрелки с противником, всматриваться в ночной мгле в каждую тень, вслушиваться в каждый шорох, презирать смертельную опасность от мин и снарядов, от вооружённых бандитскими ножами диверсионно-разведывательных групп противника.

Я глубоко благодарен народу ДНР, оказавшему мне высокую честь и доверие принятием меня на службу в вооружённые силы Донецкой народной республики.

Я продолжаю службу!

Как всё-таки удивительно складывается жизнь! Почти всё из встреченного ранее на жизненном пути вдруг оказывается востребованным десятилетия спустя. Ещё в юности меня очень увлекали тайны человеческой души, работа мозга, высшая нервная деятельность. Меня не покидало чувство находящихся здесь великих тайн. Я даже пытался двигаться в этом направлении, закончив медучилище, поступив в мединститут и работая в одном из крупнейших психиатрических центров СССР. Однако со временем появились другие интересы и всю последующую жизнь я связал с транспортом.

И вот спустя тридцать с лишним лет мои медицинские познания оказались востребованы. Более того, в ДНР вообще и в её армии в частности резко обострилось пьянство со всеми вытекающими отсюда последствиями. В этом нет ничего неожиданного, потому что подобное всегда случается лихолетье. Об этой страшной взаимозависимости лихолетья и пьянства знал даже Гитлер, описывавший её проявления в 20-е годы прошлого века, болтаясь без определённых занятий в столице Австрии Вене.

Теперь эта же язва поражает, разрушает, пожирает армию ДНР. Положение с потреблением спиртного осложнилось до того, что руководство политорганов поставило борьбу с пьянством на первое место. Эта задача выпала в том числе и на мою долю. Для её решения требуется сочетание медицинских, психологических и юридических знаний. Именно это сочетание я и собрал на моём жизненном пути, именно оно и оказалось в конце концов востребованным. Мне не по наслышке известны все стороны алкоголизации, у меня есть некоторый опыт борьбы с этим злом.

Но одних лишь знаний здесь мало. В моей роте процветают, к сожалению, самые наглые и откровенные виды пьянства. Дошло до того, что некоторые бойцы всерьёз считают употребление алкоголя совершенно допустимым. Пил командир роты, пил его врио, теперь пьёт заместитель врио. Пьют на глазах у всех, пьют вместе с подчинёнными, пьют и утром и вечером, пьют не взирая на приказ командира части о полном запрете употребления спиртного. Пьют, стонут и воют от последствий пьянства, и продолжают пить. Их, пьющих, — подавляющее, агрессивное большинство, а я — один. Высшее руководство далеко, я же нахожусь с пьющими бок о бок. Что делать, как быть? Смириться со злом, закрыть на него глаза, отойти в сторонку и исправно писать бумажки-отчёты о проделанной работе?

НЕТ!

Хотя у меня нет ни власти, ни полномочий, я буду бороться с этим злом!

…Вскоре после назначения меня внештатным замполитом роты к нам приехали вышестоящие штатные замполиты. В конце встречи с личным составом один из них кивнул на меня:

— А теперь он прочтёт вам лекцию о вреде алкоголизма.

После чего руководство политорганов встало со своих мест и пошло к выходу. Худшего поворота событий нельзя было придумать. Сразу начались кривые ухмылки, плоские шуточки, гогот, хохмочки и прочая, хорошо известная в таких случаях, дрянь. Пришлось брать быка за рога и разговаривать с соратниками враждебным тоном.

— Никакой лекции вам не будет. Скажу вам кое-что другое. Если вы считаете нынешнее положение с пьянством нормой, то глубоко ошибаетесь.

В ответ раздалось какое-то бурчание.

— Молчать! Слушайте дальше! Внимательно слушайте, это касается каждого из вас. Приказом командования употребление спиртного на военной службе запрещено полностью.

— Дык… а… э… ё…

— Молчать! Слушайте дальше! Алкоголь является ядом, от отравления которым вы мучаетесь на следующий день, но этот яд является ещё и наркотиком.

— Аааааа….. эээээээ……

— Молчать! Раз алкоголь — наркотик, то отвязаться от его употребления бывает непросто. Тот, кто не уверен в своих силах, но хочет избавиться от пьянства, тот получит необходимую помощь. Тот же, кто собирается продолжать бухать не взирая ни на что, — тот будет представлен к увольнению. Не надейтесь, что дело окончится этим разговором. Пьянство будет подавлено! А теперь те, кто хотел мне возразить или что-то сказать, могут подойти ко мне и поговорить отдельно.

Не подошёл никто! Ни один человек! А ведь пока сидели все вместе, сколько было разных реплик, выкриков, поползновений. Теперь же все как-то обескураженно расходились в стороны.

На следующий день, сев за штабной стол и обложившись ворохом бумаг, приглашаю к себе первого бойца. Представляюсь ему замполитом роты, и после ряда формальностей перехожу к борьбе с пьянством. Зачитываю приказ о запрете употребления спиртного, разъясняю его суть.

— Пить тебе или не пить, это твоё дело. Уходишь ты в увольнение (его дают на срок до пяти дней), или в отпуск, — там ты сам решаешь, пить или не пить. Мы не посягаем на твоё право выбора и не вмешиваемся в твою личную жизнь. Но когда ты возвращаешься на службу, то должен быть трезв как стёклышко, без малейших признаков употребления алкоголя. Знаешь, как у шоферов принято? За рулём — сухой закон! Вот и у нас будет теперь так же.

Мужчина средних лет внимательно слушает, думает, и соглашается, затем сам начинает выступать против пьянства.

— Итак, смысл приказа ясен? Цели приказа понятны? Тогда распишись здесь и ещё вот здесь.

Следующим был молодой парень.

— Скажи, почему шоферам запрещают пить за рулём?

— Ну… опасно ведь… авария может быть, и всё такое…

— А здесь у нас, как ты считаешь, — опасности больше или меньше?

— Конечно, больше!

— Хорошо! Теперь скажи мне, чего тебя лишил этот вот приказ?

— Да ничего он не лишил, просто порядок наводит.

— Ага! Верно! Теперь смысл приказа ясен? Цели понятны?

— Понятны.

— Вопросы есть?

— Нет.

— Распишись!

Парень расписывается и уходит. По нему видно, что разговор даром не прошёл.

Третьим был опять молодой боец. Этот оказался из числа общественно активных, склонный к размышлениям.

— Почему заслуженных бойцов, среди которых есть настоящие герои, приходится держать на яме? (так у нас условно именуется содержание под арестом) — спрашиваю я бойца. Тот в ответ мнётся, не зная что сказать.

— Потому что алкоголь — это яд и наркотик. Он мутит рассудок, изменяет сознание, парализует волю, причём эти разрушительные действия алкоголя сказываются и долгое время спустя, когда опьянение давно закончилось. От этого человек превращается в животное, которое приходится запирать в клетку. Видел нашу клетку? (летом наша «яма» представляет собой самую настоящую клетку в которой держат арестованных).