Совок-14 - Вадим Агарев
А вот привлеченный специалист Барабанова, будучи сугубо гражданским лицом, вопреки моим опасениям пенять на лишение её законных выходных не стала. В отличие от охранителей социалистической собственности, она выглядела спокойной и по поводу грубейшего нарушения КЗОТа не роптала.
— Татьяна Ивановна! — постарался я выдавить на своё лицо все запасы накопленного за обе жизни обаяния, — Без ваших знаний, а главное, без ваших красивых глаз, нам завтра ну никак не обойтись! Пожалуйста, я вас очень прошу, уделите нам завтра своё дообеденное время! А в свою очередь я обещаю благодарственное письмо вашему руководству от советской милиции направить! — приложил я руку к сердцу, — Ну так как, дорогая вы наша товарищ Барабанова, поработаем на благо социалистического отечества? Рука об руку?
Товарищ Барабанова, заметно порозовевшая от моего словоблудия, молча кивнула, дав понять, что, если рука об руку, то она готова и посотрудничать. Особливо, если на благо нашей советской Родины.
Уже давно не испытывал я такого удовлетворения от согласия женщины провести время в моём обществе. На душе стало еще благостней, а пернатые из райских кущ зачирикали громче.
— Итак, дорогие товарищи! — начал я ставить стратегическую цель соратникам из Кировского, — Завтра с раннего утра и до одиннадцати мы с Гриненко работаем с цыганами на тюрьме. А ваша задача, это обеспечить явку всех пятерых покупательниц к нашему приезду на «шоколадку». И как раз к одиннадцати! Независимо от того, выходные они завтра или нет! Работать будем за территорией фабрики, но в их ведомственной столовой, что расположена у проходной. И будет лучше, если вы уже сегодня успеете организовать там условия для нашей работы! Повестки свидетелям вы так же развезите сегодня, чтобы они до завтра не расползлись по городу и по окрестностям! Вопросы?
Грустные бэхи, уже понявшие, что с выходными на этой неделе они безвозвратно пролетели, здраво рассудили, что шарить под дураков им смысла нет никакого. И потому глупых вопросов от них не последовало. Тут же, не сходя с места они договорились с товароведшей о том, где и когда они её завтра подхватят.
Тем временем я достал из шкафа облепленный печатями свёрток с вещдоками. Тот самый, который мне был вручен Данилиным вместе с материалами уголовного дела.
Не мудрствуя лукаво, я разорвал упаковочную бумагу и вывалил на стол предметы дамского туалета. Здесь было всё. Начиная от обычных лифчиков и трусов с зимним начесом, и заканчивая герметичными до абсолютной непродуваемости гамашами.
Из всех присутствующих, несмотря на интимную специфичность шмоток, не смутился никто. Даже не искушенный в дамском исподнем Гриненко.
— Передопрашивать их будете? — скучным голосом проявил интерес старший бэх Антонов. — Наш следак их вроде бы нормально допросил.
— Передопрошу! Если понадобится, то обязательно передопрошу! — не стал отвергать я предположение кировчанина, — Но пока что у меня на них другие планы. Вы мне, главное, обеспечьте их явку на завтра, а там уже разберёмся, что с ними делать! Чтобы все пять штук завтра у меня были, понятно⁈
Извещать кировских «колбасников» о запланированном на завтра обыске я не стал умышленно. Вероятность того, что они могут предупредить главшпана цыганского табора, я не исключал.
Далее задерживать я никого не стал. Отпустил всех кировских, включая и товароведа Барабанову, которую мне еще предстоит официально и с соблюдением всех норм УПК РСФСР оформить. Как привлеченного к расследованию специалиста. Вернее, как эксперта. Этим я и занялся, когда все посторонние покинули кабинет. Подняв со стола новые погоны, сунул их назад в карман. Человек я не суеверный, но завтра надо будет выйти в люди уже с новыми эполетами.
— А мне что делать? — проявился Гриненко, который для меня посторонним давно уже не был, — Серёг, может, я пока своими делами займусь? Мне еще по «секретке» отписаться надо, да и кое-какие бумажки исполнить бы? Сам понимаешь, с меня Тютюнник за всё спросит! — без особой надежды на моё понимание, заканючил друг.
— Ладно, на сегодня ты свободен, я сам домой доберусь! — не стал я отягощать соратника без особой на то нужды, — Завтра в семь тридцать заедешь и мы на тюрьму сразу двинем! И да, ты смотри, патроны не забудь! А еще клея резинового пузырёк найди обязательно! Обувной или БФ, там разница небольшая. Можно еще в аптеке купить, там для мелких порезов медицинский клей продают! — подсказал я оперу, не будучи, впрочем, до конца уверенным, что в это время в аптеках торгуют подобным девайсом.
Обрадовавшийся нежданной свободе старлей подскочил со стула и протянул для прощания руку.
— Ты смотри, про клей не забудь! — еще раз напомнил я, — Обязательно сегодня этим озаботься, он мне завтра с утра нужен будет! Он в «Спорттоварах» еще может быть. Для ремонта велосипедных камер.
Клятвенно пообещав быть завтра вовремя и во всеоружии, Гриненко торопливо сквозанул из кабинета на волю. Видимо опасаясь, что я передумаю или нагружу его дополнительными заданиями.
Я уже почти закончил с бумажками, когда зазвонил телефонный аппарат внутренней связи.
— Сергей Егорович, зайдите к начальнику! — услышал я из трубки голос секретарши Дергачева.
Раньше она меня по имени-отчеству не называла, как-то само собой промелькнуло в голове. Ответив, что через пять минут буду, я положил трубку и сосредоточился на недоделанных бумажках.
— Проходите, Сергей Егорович! — секретарша начальника РОВД лучилась приветливостью и дружелюбием, — Василий Петрович вас ждёт!
Рядом с ней в приёмной находилась начальница паспортного отделения. Та разглядывала меня с видом юной натуралистки, впервые и воочию узревшей живую краснозадую макаку.
Улыбнувшись сразу обеим дамам, я потянул первую дверь тамбура на себя.
— Разрешите, товарищ полковник? — шагнул я в кабинет.
— Заходи, Сергей, заходи! — пророкотал мне навстречу начальник Октябрьского РОВД, — Видал, капитан, какие орлы у нас служат! — обращаясь к присутствующему в кабинете зам по опер, подполковник привстал из-за стола. — Ты, Виталий, сколько уже служишь, а всё еще капитан! — весело подковырнул подпол Захарченко, — А Корнеев в милиции всего ничего, но уже старший лейтенант! Смотри, Виталий, обгонит он тебя, вот, ей богу, обгонит!
Наш главный
