Совок-14 - Вадим Агарев
— Здорово, Сергей! Поздравляю! С орденом поздравляю и с внеочередной звездой! — протянул он мне руку.
Я, хоть и мельком, но внимательно глянул в глаза капитана и к великой своей радости ничего там, кроме усталого добродушия не увидел. Честно говоря, от Захарченко я ожидал чего-то такого, что напомнило бы о зависти и ревности. Но нет, к счастью, такого не случилось.
— Зайди! — по внутренней связи позвал секретаря начальник, — И захвати там чего-нибудь!
За свой стол Дергачев не вернулся, а демократично уселся напротив нас с капитаном за приставной стол.
— Я же тебе сказал, чтобы погоны сменил! — с недовольным недоумением обратил он своё начальственное внимание на мои двух-звёздные плечи, — Вот, что ты за человек такой, Корнеев! — начал заводиться шеф, — Нормальные люди еще до приказа, загодя новые погоны пришивают, а ты следующее звание получил, но ходишь почему-то в старом чине! Ты же знал, что приказ по тебе будет!
Ситуацию спасла вошедшая с подносом секретарша. Успевая улыбаться поочерёдно и сразу всем троим, она споро расставила тарелки со свеженарезанными сыром, колбасой и лимоном. После чего метнулась к стоявшему в углу кабинета холодильнику. Откуда принесла бутылку «Белого аиста». Задумываться о смысле раздельного хранения выпивки и закуси я не стал. Вместо этого в очередной раз слегка расстроился за свою начальницу. Ей бы хотя бы половину из тех излишков обширной груди, которые так чрезмерно отягощают запазуху дергачевской Гали. Н-да…
— Ты нам еще чайный стакан принеси! — распорядился Дергачев, посмотрев на уставленный провиантом стол, — Один!
Сисястая Галина, вильнув задницей, выскочила в приёмную и почти сразу вернулась назад с мухинским шестнадцатигранником.
— Спасибо, дальше мы тут сами! — отпустил подполковник проворную барышню.
— Ну что старлей, доставай свои внеочередные! — скручивая голову молдавского «Аиста» продолжал командовать парадом Василий Петрович, — Сыпь в стакан!
Вспомнив, что машину я отдал Гриненко, я со спокойной душой достал из внутреннего кармана подаренные сегодня погоны и начал их шелушить, словно подсолнух, избавляя от звёздочек. Опростав горсть с путеводной мелочью в стакан, принялся созерцать, как начальник РОВД наполняет его коньяком. Бог меня снова миловал и главный атрибут соцреализма принял в себя только половину своего объёма.
— Знаешь, что теперь тебе следует делать? — вопросительно прищурился подполковник, протягивая мне гранёную посудину.
— Так точно, Василий Петрович, знаю! — кивнул я, принимая из рук старшего начальника стакан. С тревогой думая о том, с каким трудом будет выходить рогатая звёздочка, если я по запальчивости пропущу сквозь зубы хотя бы одну из шести. Даже будь они на закрутках, то и в этом случае, удовольствие более, чем сомнительное. Сам прецедентов не наблюдал, но слышал, что с кем-то было. Но эти-то с обычными усиками! Такую из задницы только с помощью хирурга извлечь можно. Н-да…
Хорошо, что по молодости лет прорехи у меня во рту отсутствуют! Осторожно процедив сквозь зубы содержимое стакана, я звездопадом отплевался себе в ладонь. После чего, как и полагается, представился руководству в новом своём звании.
— Теперь «Звезду»! — закусив лимоном свою дозу, распорядился Дергачев, — Давай, давай! — поторопил он меня, снова до половины наполняя мой стакан.
Обреченно вздохнув, я откинул полу кителя и принялся откручивать тёмномалиновую блямбу, радуясь тому, что она одна и достаточно большая. И что в месте с коньяком её в рот помещать не надо.
Глава 4
До дома меня вчера довёз на своей «Волге» Дергачев. Пьяного, но зато со спокойным сердцем и умиротворённой душой. Молдавскому коньяку удалось то, что оказалось не под силу рассудительности и здравому смыслу. Сам я открыл дверь в квартиру или это сделала Лиза, я не помню, но точно помню, что обувь снять она мне помогала. И до дивана тоже помогла добраться. Знать бы еще, самостоятельно ли я снял штаны…
Да, преимуществ от слияния старого и молодого сознаний, и это я вынужден безоговорочно признать, оказалось много. И в этой новой жизни они, эти преимущества, мне сильно помогают. Но вот с потреблением алкашки ныне всё обстоит непросто. Очень непросто… Судя по ощущениям, которые посещают меня уже не впервые, свежевыданную печень мне предстоит тренировать по новой. С чистого листа, как иногда говорят много читавшие люди. Или, что было бы гораздо правильней, лучше бы мне вовсе отказаться от потребления крепкого самопляса. Но это решение слишком ответственное и важное, чтобы его принимать вот так походя, да еще на похмельную голову! Нет, над этим я буду думать. Потом.
А в данную конкретную минуту, поднявшись без будильника и в шесть утра, я чувствую себя семиклассником, накануне впервые обожравшимся «Солнцедаром». С другой стороны, я точно помню, что видел вчера три пустых бутылки «Аиста». Таки да, три поллитры коньяка, это доза неслабая. Но вместе с этим, также следует признать, что далеко и не убойная. И как бы там ни было, однако в прежней своей жизни я бы сейчас чувствовал себя гораздо лучше. В том смысле, что после пузыря молдавской конины в одну физиономию, так, как в данный момент, я бы уж точно не страдал.
Пережевывая эти невесёлые мысли словно сухой и пыльный песок, я не без труда поднялся с дивана, и поплёлся в сторону сантехнических удобств. Размышляя по пути, какой из двух перспектив имеет смысл отдать приоритет. Буквально через две-три секунды. Избавлению ли организма от излишней влаги, которая рвалась через, с трудом контролируемый свисток наружу? И уже достаточно громко плескалась в ушах… Или же утолению зверской жажды? Из-за которой сухой язык ржавым рашпилем безжалостно царапал рот изнутри.
Победили моя природная стеснительность и врождённая интеллигентность. А, если честно, то вполне обоснованное опасение обоссаться прямо сейчас и прямо в коридоре. И только по этой причине я толкнул дверь туалета, а не продолжил свой тернистый путь в сторону кухни с вожделенной минералкой в холодильнике.
— Иди пока мойся, а я тебе куриной лапши разогрею! — голосом мудрой жены с двадцатилетним стажем, предложила невесть откуда появившаяся Лиза, — Или, может, опохмелишься? — изучающе прищурилась она, стоя напротив руин, которые еще вчера после обеда гордо прозывались Сергеем Егоровичем Корнеевым.
Мой организм запротестовал против садистского предложения урюпчанки и откуда-то изнутри к горлу устремились нехорошие позывы. Я абсолютно точно понимал, что опохмел категорически отпадает. Что меня сразу же вырвет только от
