Ямской приказ. Том 1. Хаб - Владимир Прягин

Он протянул мне ключ, на котором были выгравированы два символа — что-то вроде игреков, перевёрнутых вверх ногами:

— Коттедж двадцать два. Последний в ряду, на заднем дворе. Иди заселяйся. Так, что ещё? Столовая в пристройке, увидишь. Обед профукал уже, а ужин там с шести до семи. Если вопросы будут, то заходи.

На этом мы распрощались.

Через неприметную дверь я вышел из башни на задний двор. Хотя тот скорее напоминал парк — и по виду, и по размерам. Раскидистые деревья, солнечные прогалины, асфальтовые дорожки.

За деревьями впереди и слева просматривалось трёхэтажное здание — сероватая кирпичная кладка, прямоугольный фасад. Сразу ощущалось что-то кондово-школьное. Здравствуй, учебный корпус.

Правее обнаружились маленькие одноэтажные домики — деревянные, с двускатными крышами. Они выстроились в шеренгу, почти соприкасаясь боками. Мне вспомнились мотели из американских фильмов.

Я подошёл к последнему домику. На двери были те же символы, что и у меня на ключе. Число «двадцать два», надо полагать. Я сунул ключ в замок, и тот покладисто щёлкнул. Передо мной предстали мои владенья.

Комната без прихожей. Стол из светлого дерева у окна, два стула. Топчан, комод, шифоньер. Овальное зеркало на стене. Фанерная дверь в санузел — там, против ожидания, не старомодная ванна с краниками, а душевая кабинка. Всё.

До телевизоров в этом мире, видимо, ещё не додумались, да и пофиг. В целом — окей. Уж явно не хуже подмосковной общаги…

Раздался вежливый стук, и тётенька в накрахмаленном фартуке вручила мне полотенца, а также постельные принадлежности. Заселение состоялось — ура, товарищи.

Теперь требовалось сгонять в Космоград, взять оттуда шмотки и разобраться с бумажками, раз уже мне обещали оформить всё в течение дня.

Я шагнул за порог — и остановился, увидев снежную королеву.

Вообще-то, как подсказала логика, это была всего лишь моя новая сокурсница. Она буднично вышла из соседнего домика, но впечатление произвела сногсшибательное.

Я всегда был неравнодушен к блондинкам (Оля из деканата не даст соврать) — и вот наконец узрел квинтэссенцию. Прямые платиновые волосы до талии, льдисто-голубые глаза, высокая грудь и длинные, идеально стройные ноги. Белые туфли на каблуке, такое же белое мини-платье без рукавов — лаконично скроенное, но с благородным блеском.

Отпад, короче.

— Привет соседям, — сказал я. — Ваше величество, вам подданные не требуются? Внесите меня в списки, пожалуйста.

Она взглянула на меня с недоумением, будто ослышалась. Посмотрела по сторонам и прохладно осведомилась:

— Вы ко мне обращаетесь?

— Безусловно. Кто с вами здесь сравнится? Пребываю в экстазе из-за того, что буду видеть вас каждый день. Вы ведь тоже приехали на курсы ямщиков? И дайте угадаю — вы с северного моста? Землячка риттера Янсена?

— Да, вы правы.

В её голосе проскользнула лёгкая неуверенность, и я заподозрил, что с ней никто ещё не говорил в таком тоне.

— Но почему вы чествуете меня королевским титулом? — спросила она, нахмурившись. — Я только герцогиня.

— Не расстраивайтесь, — сказал я, — дело житейское. Геральдическая формальность. На бумаге, может, и есть кто-то круче вас, но в реальности вы — абсолютно вне конкуренции. Это я вам ответственно заявляю.

По мере моего спича, глаза у неё распахивались всё больше. Я едва удержался, чтобы не сделать снимок на телефон. Но кайф обломал новый персонаж — ещё один блондин-переросток, выскочивший из домика вслед за ней.

— Хильда, — рявкнул он, — с тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, Бьёрн. Не беспокойся.

— Он тебя оскорблял?

Хильда затруднилась с ответом — сама пыталась понять, как относиться к происходящему. Я поинтересовался:

— Ваше величество… то есть, тьфу, ваша светлость, неужели вы несвободны? Он ваш жених? Это просто несправедливо. В таких условиях я отказываюсь работать. Немедленно вернусь на свой берег, чтобы прозябать там в печали и бесприютности.

— Это мой брат, — сказала она. — Но вы, сударь, не представились, хотя первым заговорили со мной.

Я не успел ответить — снова помешал Бьёрн:

— Не мечи бисер, Хильда. Разве не видишь? Это фигляр с плебейского берега, где не имеют понятия об элементарных нормах приличия. Я даже на поединок не могу его вызвать — это будет уроном для моей чести. Разве что проучу без оружия, если он продолжит хамить.

— Полегче на поворотах, легенда севера, — сказал я. — Не, если есть желание получить в табло, то могу устроить, со всей рабоче-крестьянской щедростью. Но я пока занят. Мне надо извиниться перед прекрасной дамой, я был несдержан…

Бьёрн уже закатывал рукава рубахи. Мне закатывать было нечего — я приехал в футболке. Но Хильда строго сказала:

— Немедленно прекратите. Я не позволю вам махать кулаками и позорить меня перед будущими коллегами. А перед руководством — тем более.

Брата она для верности придержала за локоть. Бьёрн засопел обиженно, как детсадовец, которому не дали конфету. Я констатировал:

— Вы ещё и мудры, блистательная. Действительно, мордобой до начала курса — как-то не комильфо. Ваш братец погорячился. И да, меня зовут Тимофей.

— Приму к сведению, — сказала она. — А теперь прошу меня извинить, у нас ещё дела в городе.

Она потащила Бьёрна в сторону улицы. Вышагивала модельной походкой, а он брёл рядом. Картина маслом — белый медведь и дрессировщица-блонди.

Мне надо было туда же, но я не стал нагнетать. Выждал с полминуты и только тогда отправился вслед за ними, неспешным шагом. В четвёртом домике дверь была приоткрыта, в щель выглядывала девчонка — но спряталась, едва я её заметил.

Сев на байк, я поехал на юго-восток. Встретил по дороге трамвай, и тот удивлённо звякнул — красно-оранжевый и со скруглённой мордой.

Я пересёк пролив по мосту. Добравшись до Космограда, остановился и оглянулся. Остров ещё просматривался, но через секунду что-то сверкнуло в той стороне, как в зеркале, и он пропал из виду. А затем я вдруг осознал, что куда-то делся и мост. На месте воды была теперь транспортная развязка с выездом на шоссе.

Осталась только уверенность — пролив я увижу вновь, когда захочу.

Подмосковный город жил своей жизнью, и мне потребовалась минута, чтобы переключиться мысленно, встроиться в этот ритм, не таращась на встречных и поперечных.

Остаток дня прошёл в неприятных хлопотах.

Мне оформили-таки все бумажки об отчислении, с подписями и штампами. Отважная Оля порывалась устроить бучу, вплоть до