Император Пограничья 14 - Евгений И. Астахов
Я не мог не отметить всю тонкость игры Яковлева. Старый граф не случайно пришёл мириться за день до того, как Демидов подал иск в Переславскую Палату. Яковлев явно знал о планах своего делового партнёра. И прекрасно понимал, что я буду топить Демидова в суде, используя все детали их совместной сделки с Сабуровым. Записи разговоров, документы о финансировании, доказательства соучастия в войне — всё это неминуемо всплыло бы. И тогда на скамье позора оказались бы оба промышленника. Но Яковлев вовремя вышел из игры, публично признал ошибку и заключил мир. Теперь весь мой гнев обрушивался только на Демидова. Старый лис превратил своё поражение в спасение, покинув тонущий корабль до того, как тот пошёл ко дну. Умно. Очень умно.
Стремянников передал папку секретарю суда:
— Прошу коллегию судей ознакомиться с этими материалами в закрытом режиме. Мы не считаем необходимым предавать эти документы публичной огласке на данном этапе, — адвокат сделал значимую паузу, — но они имеют критическое значение для оценки роли магната Демидова в развязанной войне.
Я едва сдержал усмешку. Я решил не демонстрировать документы публично, чтобы пока что не устраивать публичную казнь Демидова. Это был сигнал магнату: если тот не отступится, всё это станет достоянием гласности. По всему Содружеству разлетятся новости не просто о финансировании войны, а о его роли в запланированных военных преступлениях. Сабуров приказал сжечь деревни и вырезать мирных жителей. И если бы не моё вмешательство, у него бы всё получилось. Демидов — один из организаторов этого беззаконция.
Репутация магната будет уничтожена. Никакие деньги не спасут от клейма военного преступника. Торговые партнёры отвернутся. Княжества введут санкции. Палата Промышленников может лишить его поста. Семья станет изгоями в аристократическом обществе.
Я смотрел на Демидова и ждал. Ждал, когда противник ляжет на спину, обнажая горло — одну из самых уязвимых частей тела. Сигнал капитуляции. Демонстрация подчинения. В волчьей стае побеждённый показывает покорность именно так, и победитель щадит его жизнь.
У меня не было цели уничтожать противника. Мёртвый магнат не принесёт мне пользы. А вот побеждённый, униженный, осознавший своё поражение — совсем другое дело. Такой противник может стать союзником. Или, по крайней мере, перестанет быть врагом. Можно будет заключить сделку. Выбить уступки. Превратить его из противника в нейтральную сторону или даже в инструмент.
Но сначала он должен признать поражение.
Державина совещалась с коллегами-судьями. Наконец председатель постучала молотком:
— Суд принимает к сведению все представленные доказательства. Учитывая объём новых материалов, коллегии судей требуется время для их тщательного изучения. Сторона истца также должна получить возможность ознакомиться с представленными документами и подготовить обоснованные возражения. Заседание переносится на завтра, десять часов утра. Заседание закрыто.
Главный юрист Демидова поднялся. Его лицо было мрачным — он понимал, что ситуация изменилась кардинально. Теперь защищаться предстояло им.
Я перевёл взгляд на оппонента. Никита Акинфиевич смотрел на меня с плохо скрытой яростью. Магнат пришёл в Переславль, считая дело решённым. Он полагал, что расписка Сабурова — железобетонное доказательство. Требовал вернуть миллион, который сам дал на мою погибель.
Теперь же Демидов оказался на скамье подсудимых — соучастник войны, финансировавший агрессию ради личной выгоды. Публичный скандал, удар по репутации, риск санкций от других княжеств.
Я едва сдержал усмешку. Наглость магната обернулась против него самого. Он хотел использовать закон как дубину — получил по собственной голове.
Стремянников собирал документы методично, не торопясь. Пётр Павлович работал как механизм — точно, аккуратно, без лишних движений. Каждый довод был подкреплён доказательствами, каждое утверждение — ссылками на прецеденты.
Ярослава тихо коснулась моей руки под столом. Я взглянул на неё — девушка сияла, её глаза блестели от восторга. Она понимала — мы выиграли. Может, формально суд ещё не вынес решения, но исход был предрешён.
* * *
Магофон зазвонил поздним вечером, когда я просматривал очередной отчёт Родиона. Номер незнакомый.
— Ваша Светлость, — голос на том конце был вежливым, но безликим, — прошу прощения за поздний звонок. Хотел бы пригласить вас на встречу. Это касается магната Демидова.
Я откинулся в кресле, изучая светящийся экран артефакта. Незнакомый номер, обтекаемые формулировки, вечернее время. Пахло ловушкой. Никита Акинфиевич вполне мог затеять что-то подобное — заманить в укромное место, устроить провокацию или попытаться надавить через подставных людей.
— Кто вы? — спросил я прямо.
— Представитель заинтересованной стороны, — последовал уклончивый ответ. — Уверяю, разговор будет конструктивным и взаимовыгодным. Ресторан «Под липами» через час. Я гарантирую полную конфиденциальность.
Я задумался. С одной стороны, встреча в неизвестном месте с неизвестным человеком — классическая ловушка. С другой — мне было крайне интересно, что затеял Демидов. После сегодняшнего судебного заседания магнат оказался загнан в угол. Какой ход он планирует? Попытку переговоров? Угрозы? Или что-то совсем неожиданное?
Любопытство победило осторожность.
— Хорошо, — согласился я. — Через час.
Ресторан «Под липами» оказался небольшим, но дорогим заведением в центре Переславля. Метрдотель проводил меня через зал, где за столиками сидело несколько состоятельных пар, к закрытой двери в глубине. Гаврила и Евсей остались в холле — внутрь частных кабинетов охрану не пускали, таковы были правила заведения.
Я толкнул дверь и вошёл.
За столом сидел мужчина лет пятидесяти в безупречном тёмно-сером костюме. Узкое лицо с высокими скулами и тонким, как лезвие ножа, носом. Карие глаза за стёклами очков изучали меня с холодным любопытством. Усы — аккуратная серебристая полоска над поджатыми губами. Руки сложены на столе — длинные пальцы, ухоженные ногти. На безымянном пальце поблёскивал массивный перстень — не такой вычурный, как у Демидова или Яковлева, но явно дорогой. Сидел неподвижно, но не напряжённо. Человек, которому не нужно суетиться, чтобы доказать свою значимость.
— Савва Акинфиевич Демидов, — представился он, вставая и протягивая руку. — Младший брат Никиты.
Я пожал протянутую руку и сел напротив. Значит, вот оно что. Не сам магнат, а его брат. Я мысленно усмехнулся — Савва не хотел встречаться в гостинице, потому что там же проживал его старший брат. Конфиденциальный разговор в нейтральном месте, где никто из людей магната не увидит младшего Демидова, встречающегося с врагом рода.
Цель встречи?..
Я быстро перебрал варианты. Первый: Савва действует от имени брата, пытается договориться полюбовно, предложить сделку. Второй: младший брат играет собственную игру, используя сложившуюся ситуацию в своих интересах. Третий: ловушка, но более изощрённая, чем я предполагал.
Интуиция подсказывала — второй вариант. Мой визави сидел слишком уверенно для посредника, слишком спокойно для человека, действующего по чужому поручению. Это
