Микрорассказы - Роберт М. Вегнер
Проходивший мимо Флего кивнул, подняв хлыст в издевательском приветствии. Кахесо плюнул под ноги своей лошади и слегка подбросил восьмифунтовый молот. Они обменялись улыбками, скупыми и холодными. Оба принадлежали к одной и той же касте рабов — аувини, также известной как «люди из пепла», оба были выше «грязных» и ниже «амри», хотя Флего, казалось, был доволен своим положением надзирателя за кайхами, что приносило ему такие преимущества, как лучшее жилье, лучшая одежда, кусочек мяса в супе и право вечером притащить к себе любую девушку.
Некоторые черви устроятся в любой луже.
Он наклонился и парой ударов молота вбил клин, удерживавший тележное колесо на оси. Перед уходом в армию отец научил его кузнечному делу, сказав, что хороший кузнец найдет работу хоть на краю света. Если бы он знал насколько близок к истине, вероятно предпочёл бы откусить себе язык. Но Кахесо показал себя ремесленником с полезными навыками, и его спина не сгибалась от рассвета до заката, истекая кровью под каждым новым ударом.
– Отец. – Барав выполз из-под телеги, волоча оставшиеся инструменты. — Куда это положить?
– На телегу. Только аккуратно.
Он тепло улыбнулся, глядя на спину сына. Мальчик, темноволосый и смуглый, внешне больше походил на мать, а от него унаследовал силу. Хотя ему только исполнилось двенадцать лет, он как-то ударил молотом по наковальне с такой силой, что стены кузницы содрогнулись. У него был хороший шанс пойти по стопам отца.
Только что он будет делать? Внезапная мысль начисто стёрла улыбку. Он наденет рабский ошейник, будет кланяться хозяину и его гостям, женится на девушке по своему выбору. Или — и именно такая мысль побуждала сердце отца к бунту — его продадут, потому что кузнецы ценны, а этой плантации двое не нужны.
Барав отложил инструменты, подмигнул отцу и принял позу, словно натягивая тетиву невидимого лука и направляя его в спину уходящего Флего.
Кахесо подскочил к сыну, схватил за рубашку обеими руками и прижал к борту телеги.
«Нет», — прошипел он. – Тебя кто-то мог увидеть. Понимаешь?
– Но…
– Нет. Тростник имеет глаза и уши повсюду, даже здесь.
Мальчик посмотрел на наездника.
- Флего?
Кузнец тихо рассмеялся и отпустил сына.
- Нет. Он слишком глуп. Дворняга, решившая, будто она волк.
Барав опустил взгляд.
- Говорят... дома говорят, принца убили. А второй затерялся в пустыне.
- Я слышал. Все слышали.
- Что... теперь?
Мужчина посмотрел сыну в глаза.
– Как меня зовут? На самом деле.
– Кахель-сау-Кирху.
- Да. Кахель-сау-Кирху. Я родился на другом конце света, я был офицером лучшей армии, когда-либо существовавшей на земле. Поверь мне, мальчик, мой полк сокрушит объединённых «Буйволов», «Соловьев» и «Тростников». А ещё, я кузнец. Чем занимаются кузнецы?
– Они куют.
– А чтобы ковать, что нужно сделать?
– Разжечь огонь.
– Да, сынок, да. Итак, … Он посмотрел на поле, где за спиной надсмотрщика выпрямлялись согнутые шеи и становились жёстче взгляды, и приветствовал ближайших грязных людей воинским приветствием Меекхана. – …Если ничего не изменится, мы разожжём огонь и начнем ковать.
– Искры полетят.
– Да. Искры полетят.
Душа, покрытая шрамами
Том шестой
Ознакомительный фрагмент
АЛЬТСИН
Лунной Чайке приснился Древний Пожиратель. Он пришел, когда она и отец охотились за мохнатыми сестрами, ударился о льдину, на которой они стояли, и проглотил обоих живьем. Это не было кошмаром. Согласно поверьям её народа, Древний, отец всех морских существ, придёт и заберет с собой достойных вечной жизни в своем чреве. Только уважение к традициям и путь, отмеченный духами предков, могли привести в Утробу Снов. И там... там брошенный в воду гарпун всегда попадает в шею тюленя, молодого, толстого и радующегося продолжению своей жизни в теле охотника. Птицы каждый день откладывают яйца прямо у порогов жилищ из шкур, натянутых на китовых костях, а рыбы плавает в воде столько, что разок окунув сачок, можно накормить всю семью.
Погода всегда подходит для охоты, походов и игр. Солнце дарит избранным сколько угодно тепла, ветер поднимается только прогнать неприятные запахи, а снег падает мягким белым пухом только если кто-то захочет построить из него дом.
Во чреве Древнего Кита никто не голодает, никто не замерзает, никто не стареет и не умирает.
Внезапно её разбудил далекий крик. Коротенький, хриплый, полный гордости. Затем еще. Охотники празднуют, поняла она ещё даже не успев открыть глаза. Охота удалась. Она снова закрыла глаза и некоторое время лежала так, слушая, появляющийся у криков ритм, рождающуюся мелодию и новую песню.
«Вот он, великий и могучий, вот он, устье морей, вот он, убийца сокрытых, вот он, сын Древнего. Наши лодки были быстрыми, а гарпуны острыми. Нет в нас ненависти, брат, только голод наших детей».
К мужским голосам присоединились женские.
«Белые кости для стен, твердая кожа для крыши, желтый жир для тепла, красное мясо для силы, печень, почки, сердце и кровь, зубы, китовый ус, череп и язык, мы примем дары твои, брат, ты будешь жить в нас, ты будешь жить в нас».
Кит. Они выследили одного из первых детей Древнего Пожирателя.
На мгновение обе песни зазвучали одновременно, но по мере того, как женская песня становилась громче и сильнее, мужская затихала. Именно так в её племени всегда передавалась работа. Сейчас мужчины займутся приведением в порядок снаряжения, ремонтом оружия и лодок, а если кто-то из них будет ранен, о нем позаботятся шаманы. Потом они пойдут отдыхать. А женщины возьмут каменные и железные ножи и начнут разделывать тушу.
Это семнадцатый кит, на которого охотятся за три дня. И четвертый сегодня. Это может показаться великой добычей, но для пятидесяти тысяч все еще истощённых ахеров, запертых в чреве странной богини с деревянным телом, этого едва хватает.
Лунная Чайка открыла глаза и уставилась в потолок. На стенах и вокруг двери
