Эволюционер из трущоб. Том 6 - Антон Панарин
Из пленников удалось создать чудовищ, нечувствительных к боли и не знающих страха, вот только они и команд не понимали. Каждый раз химеры вырывались на свободу и убивали кого-то из помощников Преображенского. Профессора это расстраивало, ведь каждого помощника он обучал лично; и если не считал его членом семьи, то, как минимум, ценил, как полезный винтик в монструозной машине рода Архаровых.
Пришлось проект свернуть. Ну, как свернуть? Модернизировать. Взрослый человек, тем более враг рода Архаровых, имеет слишком большой жизненный опыт, который наслаивается на бесконечную ярость твари — и сводит его с ума. А что если внести изменения в ещё неокрепший организм?
Так из пробирки родился Остап. Проект триста двенадцатый. Из названия можно понять, сколько раз Преображенский потерпел неудачу. Оказалось, что на человеческий эмбрион можно воздействовать посредством Слёз Мироздания. Сперва эмбрион облучается разломной энергией в течение месяца, а после в него можно внести некоторые правки.
К сожалению, у проекта был огромный изъян. Все испытуемые умирали, не дожив и до пятнадцати лет из-за чудовищной нагрузки на организм. А ещё они имели крайне малый запас маны, вследствие чего на поле боя они были бесполезны. Но что, если подобных созданий использовать для шпионажа или слежки?
Остапа не нужно было развивать годами, он родился с заложенными заранее способностями. Магией воздуха он владел на уровне адепта, впрочем, как и магией призыва. Настоящее чудовище, если бы у него имелся достаточный запас маны…
Все модификации, которые Преображенский вносил в испытуемых, пожирали ману, словно паразиты, из-за чего удавалось в лучшем случае оставлять небольшой ручеёк, который образец мог использовать по собственному желанию. К примеру, этот ручеёк помог Остапу пережить пулевое ранение и фактически воскреснуть.
Хотя Остап — это совсем другая история. В его грудную клетку Преображенский встроил пару Слёз Мироздания цвета платины. Чертовски редкие жемчужины, продав которые, можно было бы полностью обеспечить себя до конца жизни. Но профессор в деньгах не нуждался и активно тратил средства своего благодетеля.
Преображенский создал два замкнутых контура, используя руническую магию. Сам он не владел магией, но Архаров с лёгкостью выделил пару адептов, которые помогли создать нужные контуры. Первый зацикливал энергитический поток из Слезы Мироздания и направлял его на поддержку жизни в теле Остапа.
Как только Остап получал смертельное ранение, контур медленно начинал разрушаться, после чего высвобождал огромное количество энергии, способное обратить процесс гибели вспять. Процесс воскрешения сопровождался неимоверными страданиями, но это лучше, чем умереть безвозвратно.
Вторая Слеза Мироздания после возрождения брала на себя поддержание жизненно важных функций. Казалось бы, Остап бессмертен! Меняй жемчужины, да и всё. Можно умирать бесконечное количество раз! Но нет. У этого метода имелись очень серьёзные изъяны.
Из-за высвобождения огромного потока энергии разрушались энергетические каналы, а также начинались дегенеративные процессы в коре головного мозга. Подопытный становился апатичным и склонным к скепсису, если количество смертей переваливало за пять штук, то человек превращался в овощ, который ничего уже не хотел. Еда, вода, сон, любовь, дружба, жизнь, смерть. Ему было плевать.
Такие подопытные просто смотрели в одну точку и ждали, пока энергия в жемчужине иссякнет, после чего жизненные функции будут отключены. Сейчас же у Преображенского и вовсе не было никаких ресурсов. Он не мог купить Слёзы Мироздания, так как все логистические и финансовые цепочки схлопнулись вместе с арестом Архарова. А все запасы остались в уничтоженной лаборатории, которую пришлось спешно покидать.
Но печальнее всего для Преображенского было то, что Остап был единственным выжившим испытуемым проекта «Останки Патриарха». Второго такого нет. А даже если бы Преображенский захотел его воссоздать, на это потребовались бы годы труда и неимоверные финансовые затраты. Ведь уничтоженная лаборатория была уникальна. Большинство приборов Преображенский создал лично.
Профессор ещё раз осмотрел Остапа со всех сторон и кивнул. Не сказать, что Преображенский был доволен увиденным, скорее, он решил, что придётся работать с тем, что есть.
— Одежда в шкафу. — Профессор указал на стену, которая внезапно со щелчком открылась. За ней скрывался довольно обширный гардероб белых халатов и прочего медицинского тряпья. А поскольку Остап был с Преображенским примерно одного роста, то проблемы найти нужный размер возникнуть не могло.
Одарив своего создателя меланхоличным взглядом, Остап кивнул и отправился одеваться.
— Что с мальчишками? — спросил Преображенский, вернувшись за стол.
Профессор уставился в монитор. Его пальцы с неимоверной скоростью стали клацать по кнопкам клавиатуры, наполнив кабинет мерным постукиванием.
— А что с ними? Задание выполнено, — неохотно ответил Остап.
— Мне нужен полный отчёт, — строго сказал Преображенский, продолжая печатать.
Вздохнув, Остап натянул штаны и продолжил.
— Согласно протоколу «Возрождение», я был приставлен к Прохорову Артёму Константиновичу. С моей помощью он не только стал лучшим в пансионате, но и стал заносчивым засранцем.
— Следи за своим языком, — предупредил профессор.
— Как скажешь, отец, — недовольно пробубнил Остап. — Позднее в пансионат был пристроен более перспективный наследник. Михаил Константинович Архаров. Согласно протоколу, я стал помогать уже ему. Но Михаил внезапно был эвакуирован из пансионата на три года, в связи с чем я приостановил своё вмешательство в судьбу обоих наследников.
— Это я знаю. Я читал отчёты. Что было дальше? — Преображенский поднял взгляд, и жужжащие глаза произвели фокусировку на Остапе, который скрывался за бетонной стеной, и обычными глазами увидеть его было невозможно. Но профессор всё же видел мальчишку.
— Потом нас перевели в Академию, где с Прохорова сбили спесь. Это пошло на пользу его личности, так как в противном случае мы бы получили неуправляемого заносчивого мальчишку, который плевать хотел на авторитеты. Подобный наследник принёс бы роду больше вреда, нежели пользы. Спустя три года вернулся Михаил, и я сразу же вошел с ним в контакт, после чего мы начали формировать группу для Академического турнира. Я закинул удочку насчёт Прохорова, и Михаил оказался достаточно прозорлив, чтобы понять ценность талантов Артёма, и его пригласили в команду.
— Плевать на турнир. Дальше что?
— Дальше? А дальше на нас напали Имперские войска. Я проследил, чтобы оба наследника благополучно покинули Екатеринбург и даже спас Артёма от смерти, из-за чего и заработал дырку в груди. Сейчас созданы идеальные условия для конкуренции. Михаил обладает огромным потенциалом, а Артём огромными амбициями. Если они смогут работать сообща, то род
