Эволюционер из трущоб. Том 6 - Антон Панарин
— Что ещё? — спросил Преображенский, будто почувствовал какую-то недосказанность.
— Ещё? Ещё я собственными глазами видел как Михаил каким-то образом передал часть своих способностей одному парню. Он притащил с собой в Академию беспризорника. Звали его Алексей. На фоне Академских ребят он оказался тем ещё бездарем, но с помощью Михаила всего за одну ночь он стал двигаться, словно потратил десяток лет на тренировки.
— Интересно… — протянул профессор и прекратил печатать. Задумавшись, он откинулся на спинку кресла и забросил стальные ноги на стол. — И каким же образом он обучил парня правильно двигаться?
— Понятия не имею. — Пожал плечами Остап. — Я лишь видел как Михаил прикоснулся к Алексею, а после тот забился в конвульсиях от жуткой боли. На утро же он проснулся совсем другим человеком, если так можно выразиться.
— Жаль, что имперцы напали. Я бы с радостью провёл пару тестов. Возможно, Михаил мог бы значительно усилить род без особых временных затрат. — Мечтательно проговорил Преображенский.
— Наш поезд потерпел крушение в районе Кунгура, после чего я вернулся в лабораторию, согласно аварийному протоколу. Если бы я остался… — Договорить Остапу не дали.
— Не оправдывайся. Ты всё сделал верно. Увы, сейчас я при всём желании не смогу их разыскать. Поэтому остаётся довериться философии Константина Игоревича Архарова. «Выживет сильнейший». Если мальчишки сумеют прожить достаточно долго и станут сильнее, то мы с ними обязательно встретимся.
Преображенский улыбнулся, да так что у Остапа по спине пробежали мурашки. Остап видел, что вытворяет Преображенский в припадке необузданной фантазии и любопытства. Ни один палач не додумается до подобных изощрённых пыток, до которых додумался профессор. И всё ради науки, разумеется!
— Новой Слезы для починки контура у меня нет, поэтому держи в уме, что следующая смерть для тебя станет последней, — предупредил профессор.
— Ага. Во имя рода и всё такое, — безразлично ответил Остап.
— Не кривляйся, — брезгливо сморщился профессор, будто ему в лицо плеснули помоев. — Можешь идти отдыхать. А завтра отправишься в Хабаровск. Нужно понять, можем ли мы как-то повлиять на судьбу Константина Игоревича. Род — он как дерево, сломай ствол — и он угаснет.
— Если вы решили привести аналогию с деревом, то она не верна. Скорее уж дерево погибнет без корней, чем от сломанного ствола. — На лице Остапа впервые появилась улыбка.
— Знаешь что, умник? — ухмыльнулся Преображенский и сделал театральную паузу. — Топай отдыхай. Тебе ещё до Хабаровска пиликать чёрт знает, сколько.
— Как скажешь, отец, — кивнул Остап и вышел из кабинета.
— Нахальный сопляк, — хмыкнул профессор. — Жаль, что я не могу даровать тебе вечную жизнь. Тогда бы у нас была уйма времени для общения, а так часики тикают. — На лице Преображенского отразилась вся скорбь этого мира, он едва смог сдержать слёзы. Ком подступил к горлу, кашлянув, он тихонько прошептал. — Остапка… Тебе уже восемь лет. Проклятье… Уже полжизни прошло. — На этих словах скупая слеза выскользнула из-под артефактного глаза и потекла по щеке.
Да, Преображенский творил чудовищные вещи во славу рода и науки, но был ли он чудовищем? Профессора это никогда не волновало. Так уж устроены достижения, причём любые. Чтобы достичь чего-то великого, нужно причинить великую боль окружающим.
Странная мысль, да? Тогда давайте рассмотрим её более пристально. Занимаетесь вы спортом и мечтаете стать чемпионом. Сколько таких же мечтателей вы растопчете на пути к своей цели? Сотни? Тысячи? Все они мечтали, как и вы, но стать лучшим суждено лишь одному, остальные потратят свои жизни лишь на то, чтобы созерцать ваше величие.
То же самое и с наукой, но немного в другом контексте. Чтобы достичь великих результатов, нужно выйти за пределы общепринятой морали, позабыть о рамках, жалости, отдыхе и личной жизни. Одним словом, пожертвуйте всем, что у вас есть, во имя науки и заберите у других всё, что потребуется для того, чтобы совершить открытие. И не важно, деньги это, здоровье или жизнь.
Страшные слова, но такова правда. Все вакцины, созданные человечеством, во время испытаний унесли тысячи жизней. Все операции, прежде, чем были отлажены, убили тысячи человек на операционных столах. Говорят, что цель оправдывает средства. Если это так, то почему же Преображенский чувствует себя таким несчастным и одиноким?
Он взвалил на свои плечи непосильную ношу, а на душу взял такой грех, который не каждый сможет вынести. И всё ради чего? Ради величия рода. Ради того, чтобы отплатить Архарову за доброту, за возможность заниматься любимым делом, за возможность быть собой и не бояться осуждения общества. Архаров создал идеальный изолированный мирок для Преображенского, и профессор этого никогда не забудет.
Шмыгнув носом, Преображенский уставился в монитор и продолжил клацать по кнопкам. Эмоции — непозволительная роскошь, которая выбивает из рабочего процесса. А значит, можно всплакнуть перед сном, а сейчас время работать. На благо рода, разумеется.
* * *
Я сделал шаг в белёсую подрагивающую дымку и услышал нарастающий гул. Он давил на уши, но стоило мне пройти пару метров, как с оглушительным хлопком туман рассеялся, и я очутился у подножия холма, вся поверхность которого поросла высокой зелёной травой. Дул лёгкий летний ветерок, на небе светило солнышко, а из земли там и тут торчали остроконечные синеватые кристаллы.
Территорию разлома неестественно ограничивал провал, расположившийся в двадцати метрах от нас слева и справа. Земля просто заканчивалась и исчезала в синеватой бездне. Будто мы расположились на парящем острове средь облаков. Весьма странное и необычное место, но в тоже время — прекрасное и красивое.
Из-за палящего солнца мне стало жарко и захотелось снять куртку. Но я не успел сделать этого, так как внезапно здесь стало ещё жарче. Богдановские гвардейцы, озираясь по сторонам, не спеша пошли вперёд. Их израненные тела двигались рывками, будто каждый шаг причинял боль. Ошейники мешали поворачивать голову, но, судя по всему, сражаться они ещё могли.
— Давайте, пёсики. Покажите, на что способны, — тихо проговорил Санёчек и нажал синюю кнопку с обратной стороны пульта.
После этого нажатия я ощутил, как мана хлынула по телам гвардейцев. Выходит, ошейники блокируют и ток маны. Хотя, конечно блокируют. Шайка головорезов с автоматами никогда бы не смогли справиться в открытом бою против двух десятков
