Эволюционер из трущоб. Том 6 - Антон Панарин
Туда я и вышвырнул всех взбесившихся рабов, напоследок дав им напутствие. Живите, мать вашу, и голову не е… в смысле, не портите жизнь другим. Жизни этой и так с гулькин фаллос, а вы ерундой маетесь. Не знаю, услышали они меня или нет, но измерение я захлопнул и запечатал. Уверен, что они там себя прекрасно чувствуют.
А вот я себя сейчас чувствую отвратно. Прямо передо мной в разлом один за другим заходят измученные и израненные гвардейцы угасшего рода. Я не был знаком с Богдановым лично, да и зачем мне это? Я вижу, как обращаются с людьми, возможно, достойными людьми. Их используют, как скот, как пушечный материал.
В текущий момент меня волнует одна вещь. Иллюзия, созданная Барсом работает и на его подчинённых, или направлена только на нас и мирных жителей Ленска? Если иллюзия не действует на бойцов Барса, то количество потенциальных покойников сильно возрастёт.
— Мих, ты чего завис? Идём, нас ждать никто не будет, — поторопил Артём, толкнув меня плечом, и вошел в разлом следом за Санёчком.
— Ну, идём. Посмотрим, что там интересного.
* * *
Остап сделал шаг в открытую дверь и оказался в кабинете. Хотя назвать это кабинетом было сложно. Посреди пустого пространства расположились стол, кресло и ноутбук. За столом сидел невысокий, лысый как бильярдный шар мужчина, чьи глаза давно перекочевали в банку, стоящую на краю стола.
Вместо глаз у учёного были встроены два артефакта, позволяющих сканировать как физическое пространство, так и магическое. Огромные усы торчали в разные стороны, а ворот белого халата был приподнят, делая из учёного последователя графа Дракулы. Преображенский спрыгнул с кресла и вышел навстречу «сыну» который был с ним практически одного роста.
Преображенский по меркам обычных людей был невысок, практически карлик, из-за чего его часто шпыняли. Впрочем, все, кто это делал, так или иначе погибли. Все, кроме пары человек, на которых он до сих пор ставит опыты. Скажете, что он жестокое чудовище? А что бы вы сделали с ублюдками, которые ради потехи раздробили вам кувалдой колени? Да, ноги профессор себе тоже заменил на стальные.
Железные протезы, звеня, несли Преображенского вперёд, а он недовольно хмурился.
— Накопитель практически иссушен. Дисбаланс правого ядра. Искажение энергетической матрицы.
Подойдя ближе, он схватил парня за руку и поднял её вверх, осматривая подмышечную впадину. Что он там искал неизвестно, но впервые он довольно кивнул.
— Один раз ты всё-таки умер? — недовольно буркнул Преображенский и ткнул пальцем в шрам от пулевого отверстия. Его артефактные глаза зажужжали, анализируя слова отпрыска, а также энергетические потоки, пульсирующие по телу.
— Да, отец, — кивнул Остап.
— Ты же понимаешь, что следующая смерть для тебя станет окончательной?
— Смерть? — усмехнулся парень. — А я разве жив?
— С общепринятой точки зрения — нет, но фактически — да. Твоя жизнеспособность во много раз превосходит обычного человека, а самое главное, в твоей жизни есть смысл, в отличие от остальных людишек, — увлечённо проговорил Преображенский.
Профессор любил подискутировать на подобные темы, жаль, в лаборатории не было достойных собеседников. Поэтому всё, что оставалось искалеченному учёному, так это продолжать работу на благо рода! Благо рода… Если бы не Архаров, то Преображенский давно бы умер в сточной канаве, так и не раскрыв свой потенциал.
Константин Игоревич гулял по городу с очередной своей пассией и увидел, как два пьяных работяги забивают молотками коротышку. Оказалось, что тот сказал, мол «идиоты, вы отклонились от вертикали, дом рухнет через пару лет». Умников никто не любит, поэтому Преображенскому спешно объяснили, что он неправ.
Увидев Архарова, пьяньчуги в ужасе бежали, а Константин Игоревич оплатил лечение бедолаге и покупку протезов. Даже навестил незадачливого карлика пару раз. В ходе этих встреч он и понял, что у Преображенского котелок варит просто замечательно. Да, не хватает манер, да, знаний тоже не хватает, ведь он беден и банально не может позволить себе покупку книг.
Но Архаров рассмотрел в Преображенском неудержимую тягу к науке и предложил сделку. Константин Игоревич отправил коротышку учиться в столичный университет за свой счёт, а по возвращению тот будет обязан служить роду Архаровых. Разумеется, Преображенский согласился, тем более, что к обучению прилагалась и солидная зарплата. Правда, деньги учёного мало интересовали.
Ещё в университете Преображенский заинтересовался генетикой, а когда вернулся в Екатеринбург, получил безграничный доступ к финансам рода Архаровых. Константин Игоревич хлопнул коротышку по плечу и сказал «Твори. Я в тебя верю». И он творил. Днём и ночью. Пытался разгадать тайны Мироздания и понять, почему одним дарован потенциал абсолюта, а другие даже воинский ранг не могут получить?
Архаров старался не вмешиваться в дела профессора, так как постоянные войны съедали львиную долю его времени. Конечно, можно было почитать научные отчёты, которые Преображенский отправлял на почту еженедельно, но какой в этом смысл? Открывая документ, ты видишь тысячи ничего не значащих символов. Точнее, они ничего не значат конкретно для тебя, ведь в генетике ты совершенно не разбираешься.
Сперва вложения в Преображенского не окупались, а потом была запущена программа военизированных пансионатов. Первая тысяча ребят, в возрасте десяти лет покинувших пансионат, поражали своими способностями. Любой десятилетка мог запросто справиться с двадцатилетним парнем — и всё благодаря специальному рациону питания, который разработал профессор.
Архаров был доволен, после чего и вовсе махнул рукой на отчёты. Пусть учёный делает то, в чём хорош, а Архаров займётся тем, что сам умеет лучше всего. Будет крушить черепа врагов, тем более, что молодая поросль уже на подходе. Поросль, которая изменит правила игры.
Преображенский был счастлив такому кредиту доверия и слегка заигрался в бога… Начал ставить опыты на людях. Сперва на добровольцах, а потом и на бойцах, пленённых на поле боя. Приходил в темницу, светил ксивой и говорил, что по приказу барона Архарова пленники изымаются. По бумагам проводили, что бойцы скоропостижно погибли от полученных ран.
Увы, это было не совсем так. А точнее, совсем не так. В застенках Л. И. Ч. Преображенский творил! Сперва серия экспериментов по генной модификации человека. Проводил операции,
