Поцелуй негодяя - Пётр Самотарж
– Замечательно, но здесь и там следует учиться. У тебя ведь отличная память, сообразительность, хорошо подвешен язык, ты можешь учиться намного лучше.
– Зачем?
– Чтобы получить более высокие оценки.
– Зачем?
– Чтобы поступить в хороший вуз.
– Зачем?
– Чтобы получить лучшую работу.
– Зачем?
– Чтобы стать самодостаточной личностью, жить самостоятельно, не полагаясь на чью-либо помощь.
– Вы имеете в виду мужчин?
– Не только. На шее у родителей тоже сидеть не обязательно.
– А почему вы думаете, что я собираюсь жить за счет мужчин?
– Потому что не замечаю в тебе желания заранее позаботиться о достойном будущем.
– А в ком из нашего класса вы такое желание замечаете?
– Мы сейчас говорим о тебе.
– Я понимаю, но все-таки? Школьники никогда не думают о будущем. В лучшем случае они хотят поступить в такой институт, где было бы интересно учиться, чтобы не загнуться с тоски.
– Надя, ты ошибаешься. Даже среди твоих одноклассников есть несколько человек, уже сейчас думающие о будущей карьере.
– Да, я догадываюсь, о ком вы говорите. Их все ненавидят.
– По-твоему, лучше жить цветочком на полянке? Немного покрасоваться, попахнуть, попривлекать пчел, а осенью тихо умереть?
– Конечно. Все так думают.
– Неправда, не все. Но я согласен, таких много. Только от них пользы нет ни им самим, ни другим людям.
– Ну и что? Вы вот приносите пользу людям, а много благодарности видели?
– О какой благодарности ты говоришь? Я вижу достаточно своих учеников, не потерявшихся в жизни, и горжусь ими, доволен своей работой. А ты считаешь, они должны мне роялти отчислять со своих доходов?
– Не знаю, как там это называется, но хотя бы подарки на дни рождения – должны.
– А ты после школы будешь делать мне подарки на дни рождения?
– Конечно.
Физик осекся и тяжелым взглядом долго поедал ученицу. Потом выдавил:
– Спасибо, не стоит.
– Почему? Я очень высоко ценю ваше участие в моей жизни.
– Надя, давай сейчас шутки оставим и поговорим серьезно.
– Я серьезно говорю! Вот честное слово, – нахалка положила правую руку себе на левую грудь, – торжественно обещаю до самой смерти на каждый ваш день рождения присылать подарок без открытки. Но вы сами будете догадываться, что он от меня, правда?
– Надя, тебя совсем не в ту сторону повело.
Учитель возвышался над своей огромной кафедрой в физическом кабинете, Наденька сидела на первой парте, закинув ногу на ногу и не сводя с него преданных глаз. Женатый физик с седыми висками никогда не привлекал внимания школьниц и привык к этому. Теперь неадекватное поведение ученицы привело его в легкое смущение, и он поспешил прекратить разговор, пока тот не принял опасный поворот. Но Лисицкая вовсе не собиралась ему уступать:
– Вы меня испугались?
– Испугался. По твоей милости я все ближе и ближе к уголовной ответственности. Давай закончим этот разговор, и возвращаться к нему я не намерен. Ты уже не маленькая, сама должна понимать очевидные вещи. Хочешь учиться шаляй-валяй – пожалуйста. Тебе жить.
– Конечно, мне. Вы, когда затевали эту душеспасительную беседу, думали иначе?
– Мне казалось, ты способна понимать слова.
– Конечно, способна, а разве нет?
– Я не заметил. Ты свободна, мне пора закрывать кабинет.
Наденька грациозно спрыгнула с парты и с глухим стуком каблучков по линолеуму удалилась походкой Мэрилин Монро. Физик придвинул к себе стопку тетрадей и задумчиво погладил ее растопыренной пятерней. Девчонке совсем крышу снесло, грустно подумал он. Видимо, успела привыкнуть к успеху у взрослых мужчин. Ходит по краю пропасти. Вот забеременеет до аттестата – будет скандал до небес. Общение с родителями Лисицкой классному руководителю никогда не удавалось. Ее отец считал воспитание дочери, вкупе с школьными проблемами, прерогативой жены, а та вечно суетилась, задавала ненужные вопросы и так страстно стремилась помочь преподавателям, что запугивала их, а дочь – смешила. Та не воспринимала мать всерьез, с отцом вообще не разговаривала и жила одна в своей маленькой комнатке – если не уходила на улицу. Никто не знал, с кем она встречалась, какие места посещала – все вместе это называлось «гулять», и никакими силами никто не мог вытянуть из нее никаких подробностей ее гуляний.
Некоторые подозревали Наденьку в неосторожном, если не предосудительном, поведении, но они ошибались. Она часто фланировала по одному и тому же бульвару примерно в одно и то же время, поджидая молодую женщину с коляской. Когда та появлялась, Лисицкая сопровождала ее, отставая шагов на пятнадцать-двадцать. Она упорно смотрела ей в спину, словно желала загипнотизировать, не зная, как это делается. Поглощенная своим ребенком, женщина никогда ее не замечала, а думала о чем-то своем, болтала с другими мамашами, сидела на скамейке и читала. Однажды, набравшись наглости и смелости, Наденька подошла к ней:
– Здравствуйте!
– Тише, девочка! – громко прошептала женщина, бросив на Лисицкую раздраженный взгляд, и поспешно наклонилась к коляске, проверяя, не потревожен ли сон младенца.
– У меня к вам дело, – продолжила нахалка вполголоса.
– Что еще за дело?
– Вы, наверное, удивитесь.
– Девочка, хватит тянуть кота за хвост.
– Вы не позволите мне гулять иногда с вашим ребеночком?
Женщина оторопела и посмотрела на собеседницу с некоторым испугом.
– Зачем?
– Просто так. Считайте, будто я к вам устроилась няней. Только бесплатно.
– Девочка, ты здорова?
– Конечно. Если хотите, могу все медицинские справки для вас собрать. Вы разве никогда не видели в американских фильмах, как родители нанимают соседских девчонок сидеть с маленькими детьми?
– При чем здесь американские фильмы? Девочка, где твои родители?
– На работе. У меня уже паспорт есть – хотите, запишите все данные. Можете проверить, где я живу. Мне все равно, пожалуйста.
– Девочка, тебя как зовут?
– Надя Лисицкая.
– Ты учишься в школе?
– В одиннадцатый класс перешла.
– Твои родители знают, чем ты занимаешься?
– А чем я занимаюсь? Вы так говорите, будто я ворую.
– Надя, я не считаю тебя преступницей, но твое поведение выглядит очень странным. Ты до меня уже обращалась к кому-нибудь с такой просьбой?
– Нет.
– Почему?
– Потому что захотела обратиться к вам.
– Почему?
– Не знаю, просто так. Надо было к кому-нибудь обратиться, вот к вам и обратилась.
– Но почему ты поступаешь так по-детски?
– Почему по-детски? По-детски – в куклы играть. А я хочу заботиться о ребенке – это по-взрослому.
– Разве у вас нет родственников или знакомых с маленькими детьми? Попроси свою маму, она договорится с кем-нибудь.
– А если она с вами договорится?
– Разве на мне свет клином сошелся?
– Почти. Не знаю, как сказать… Меня к вам потянуло.
– Ко мне? В каком смысле?
– Понимаете… Я ведь не
