Предназначение человека. От Книги Бытия до «Происхождения видов» - Сэмюэл Уилкинсон
Родственный отбор позволяет предсказать, будут ли родители вести себя альтруистично по отношению к детям. Вероятно, в условиях необычайно долгого процесса созревания человеческого потомства, а также полной беспомощности в младенчестве родственный отбор сделал благотворной перспективу развития крепких и доставляющих удовольствие отношений детей и родителей. Даже сегодня, когда дети часто ассоциируются с огромными финансовыми обязательствами, многие решаются их завести. Почему? Потому что отцовство и материнство удовлетворяют наши самые сокровенные желания (по крайней мере могут), невзирая на трудности, которые связаны с появлением детей. Эволюция биологически «настроила» нас на то, чтобы заботиться о наших детях и испытывать удовольствие от заботы о них. Именно так она породила самые мощные формы любви. Чисто формальный подход, не уделяющий внимания эволюционной ценности человеческих отношений и эмоциональным аспектам родственного отбора, рискует упустить это из виду. То же самое можно сказать о взаимном альтруизме, или принципе «око за око». Альтруистичные поступки оборачиваются не только материальным благополучием – эволюция сформировала нас таким образом, что мы также получаем от него эмоциональную выгоду.
Великое множество психологических экспериментов подтвердило вознаграждающую природу альтруизма. В рамках одного из исследований студентам была предложена некоторая сумма наличных в конверте. Половина студентов получили указание к концу дня потратить деньги на себя – на оплату квитанций, на личные расходы и чтобы просто себя порадовать. Другой половине предстояло потратить деньги на кого-то еще или пожертвовать на благотворительность. К удивлению большинства людей (в том числе и самих студентов), те, кто потратил деньги на других, к концу дня чувствовали себя более счастливыми[199]. Этот эксперимент повторялся в разных вариациях много раз, и каждый раз альтруизм демонстрировал положительные результаты. Среди малышей, которым исполнился год и десять месяцев, те, кто отдавал конфеты, были счастливее, чем те, кто их получал. По-видимому, мы более счастливы, когда отдаем что-то, что для нас дорого. Другими словами, жертвуя тем, что принадлежит нам, мы получаем бóльшую эмоциональную награду, чем отдавая что-то не свое[200]. Еще в одном исследовании маленьких детей из сельских общин просили поделиться либо конфетой, доставшейся им в результате некоторых усилий (ценный дар), либо той, что досталась им как бонус к первой конфете (менее ценный дар). Оказалось, что дети, делящиеся более ценным даром, чувствовали себя даже лучше, чем когда его получали[201]. Возможно, древнее изречение справедливо, и дающий человек действительно блаженнее принимающего[202]. Более того, эмоциональная выгода, связанная с проявлением альтруизма, очевидна даже в том случае, если с принимающей стороной не устанавливается никакого контакта. Это позволяет предположить, что удовлетворение, которое испытывает человек, оказавший услугу, объясняется чем-то иным, кроме ожидания похвалы или возвращения долга[203].
Как же это работает? Кажется, что вышеописанные свидетельства бросают вызов нашему традиционному представлению об эволюции и выживании наиболее приспособленных. Зачем эволюции формировать человека, который чувствует, что дарение ради дарения благотворно – особенно в том случае, если тот, кому делается подарок, не является родственником? Опять же ответ, по всей видимости, связан с той высокой ценностью, которую эволюция привнесла в человеческие отношения. Вознаграждающая природа альтруизма, дающая о себе знать, когда наш альтруизм проистекает просто из добрых побуждений, – лишь одно из многих подтверждений, что в эволюции отношения играли особую роль.
Еще одна совокупность доказательств высокой эволюционной ценности отношений заключается в том, что отношения, наполненные заботой и вниманием, выступают одним из сильнейших предикторов здоровья, счастья и благополучия. Есть огромное количество наблюдений из области психологии, подтверждающих это[204]. Снова и снова психологические дисциплины говорят об одном: глубокие и постоянные отношения являются более крепким залогом счастья, чем богатство, социальный статус, образование и многие другие факторы[205].
Поговорим о том, что происходит, когда в жизни человека отсутствуют глубокие отношения. Наше общество создало системы (социальные сети), позволяющие вступать в контакт удивительно быстро (с эволюционной точки зрения) и с огромным количеством людей. Проблема в том, что бóльшая часть таких взаимодействий поверхностна и, следовательно, не приносит эмоционального удовлетворения. Одиночество делает людям больно, и пандемия COVID-19 стала слишком болезненным напоминанием об этой стороне нашей природы. Одиночество повышает риск развития депрессии, тревоги и даже суицидальных мыслей[206]. В ситуации, когда столь значительная доля наших взаимодействий осуществляется через цифровые платформы, мы все больше оказываемся вовлеченными в поверхностные социальные обмены. Если у нас нет близких отношений с друзьями и семьей, то в мире, где невероятно много связей и все соединены со всеми, мы по-прежнему жаждем общения, даже находясь среди массы людей.
Даже сегодня, когда многие утверждают, что биологические силы эволюции уступили место культурным силам, тесные отношения продлевают жизнь и защищают от смерти. По-видимому, одиночество (противоположность близких отношений) столь же пагубно для телесного здоровья, как ожирение или курение сигарет[207]. Если это справедливо в отношении современности, представьте, насколько важными были отношения, когда климат был изменчив, а влияние окружающей среды на способность выжить – чрезвычайно (ученые подтверждают, что в нашем недавнем эволюционном прошлом все обстояло именно так). Коллективный альтруизм и дух сотрудничества, проявленные и заботливо вскормленные экипажем «Графтона», позволяют представить жизнь наших предков, для которых тесные связи играли критически важную роль.
Подводя итог, можно сказать, что высокая значимость отношений для выживания и процветания человеческих социальных групп помогает понять множество явлений, которые прежде с трудом увязывались с дарвиновской теорией эволюции. Она также помогает понять, почему в современном обществе глубокие и личные отношения (известные как дружба) развиваются между неродными по крови людьми. Можно спорить о том, восходят ли истоки дружбы к групповому отбору, или она представляет собой лишь побочный эффект родственного отбора (а может, имеет иной источник происхождения). Но то, что эволюция благоволила развитию глубоких отношений среди родственников – отчасти из-за невероятно длительного периода созревания младенцев и их полной беспомощности при рождении, – не подлежит сомнению. Как родители, мы биологически «настроены» любить наших детей и заботиться о них.
Естественный отбор, действующий на индивидуальном уровне, бесспорно привил нам способность быть эгоистами. Такой была традиционная картина природы, нарисованная эволюцией в представлении дарвинистов. Жизнь изображалась как непрестанная борьба всех против всех, в которой выживали только сильные эгоисты. Люди и правда способны быть огромными эгоистами. И все же любопытно, что природа также наделила нас способностью к безоговорочному альтруизму. В какой-то степени это можно назвать парадоксом, но альтруизм и эгоизм в равной мере свойственны человеку. По-видимому, такие эволюционные механизмы, как родственный отбор, а также прямая и непрямая реципрокность сделали нашу природу отличной от той, что создал отбор, действующий на индивидуальном уровне[208]. Эдвард Уилсон отмечал, что эти эволюционные силы порождают внутри человека противоречия и конфликт, разрешение которого становится образом его жизни: «Нет ничего удивительного в том, что человеческий дух пребывает в постоянном смятении»[209]. В сущности, эволюция столкнула биологические и социальные движущие силы друг с другом.
К счастью, обсуждая дружбу, альтруизм и то, как именно выражается наше стремление
