Санька-умник - Сергей Анатольевич Куковякин
Я долго ворочался, не мог заснуть. Вот, вроде всё у меня налаживаться стало, а тут… Сам бы Санька сейчас в колхозе хвосты коровам крутил, а я сумел в его теле семилетку закончить, на фельдшера выучиться. Думаете, просто всё это? Ой ли… Не в сына московского профессора я попал, там бы у меня был совсем другой стартовый уровень. Но, ничего, ещё побарахтаемся… Определенные планы у меня имелись, но вот местная жизнь была для их реализации не очень благоприятна.
Глава 26
Глава 26 Танк под крылом бабочки
Там, дома, у Александра Аркадьевича осталось две шкатулочки. Про одну, и сын, и супруга знали. В ней у Александра Аркадьевича награды хранились, которые он за свои научные достижения получил. Ему их в торжественной обстановке вручали, а он их домой приносил и в шкатулочку складывал. В ней они и год за годом копились. На люди Александр Аркадьевич знаки своих научных свершений не являл.
Была ещё одна шкатулочка…
Про неё даже Клара Александровна не знала. Не верите? А — зря. Так на самом деле и было. Она же не в квартире Александра Аркадьевича имела своё место нахождения, а в его институтском рабочем кабинете. К тому же — в сейфе, а в него кроме профессора никто доступа не имел.
Там — тоже награды ученого лежали, но уже за совершенно другую сторону его профессиональной деятельности.
Их он получал не прилюдно, за закрытыми дверьми неприметных кабинетов. Цеплять их на парадный пиджак было строго запрещено. Как бы были они, но не всем об этом знать положено.
Думаете, один такой Александр Аркадьевич? Три раза ха-ха. Много их. Впрочем, замнем данный вопрос. Не стоит его обсуждать.
Как-то клюнул жареный петух в одно место и вдруг очень нужен стал Александр Аркадьевич. Он же лепидоптеролог. Причем, светило и авторитет, уже при жизни — классик и так далее.
Проснулись… Вспомнили…
Ну, а как?
В природе всё живое стремится пожрать друг друга. Очень уж кушать хочется…
Как же бабочки выживать умудряются? Ни клыков, ни когтей у них нет, габаритами и весом они тоже не могут похвастаться.
Они — гении маскировки. Такой камуфляж имеют, что позавидуешь.
По этому поводу лепидоптеролог Александр Аркадьевич и потребовался. Камуфляж нужен российской армии, да такой, что… Позвольте и здесь в подробности не вдаваться.
Перед Александром Аркадьевичем была поставлена четко сформулированная задача и он её успешно решил. Ещё одна — то же самое. Так и пошло… Лепидоптерология оказалась очень полезной для укрепления обороноспособности Российской Федерации.
На профессора никто и подумать не мог, что он подобными делами занимается. Бабочник, что с него взять… Более мирной профессии и придумать трудно.
Чтобы стать выше, нужно взгромоздиться на плечи предшественников. После того, как Александр Аркадьевич дал своё согласие чуть изменить направление своих исследований, сделать их более прикладными и актуальными для текущего момента, перед ним на стол легли уже несколько пожелтевшие папочки. Ни в каких архивах они не числились, для научного оборота не существовали, а хранились в нужном месте.
— Так, это всё правда про Бориса Николаевича Шванвича? — Александр Аркадьевич поднял глаза от бумаг на товарища, который их ему и предоставил для ознакомления.
Ответа не последовало.
Ну, понятно…
У лепидоптерологов, как и в любой другой профессии, если можно так выразиться, тоже имеются свои мифы, легенды и сказания.
На Большеохтинском кладбище Санкт-Петербурга вы можете увидеть необычный надгробный памятник — с изображением крыла бабочки. Согласитесь, что это — не самая привычная для мест захоронений картинка. Но! С этим изображением связана еще одна деталь. Говорят, что под этим крылом замаскировано изображение… советского танка.
Крыло бабочки на обелиске объясняется просто — здесь похоронен выдающийся русский и советский зоолог, энтомолог Борис Николаевич Шванвич. Он — автор ряда классических трудов по энтомологии, которые и сейчас ни в коей мере не утратили своего научного значения. Причем, одна из важнейших сфер научных интересов Бориса Николаевича — мимикрия бабочек.
Шванвич занимался изучением рисунков крыльев чешуекрылых, исследовал принцип стереоморфизма, позволяющий бабочкам сливаться с окружающей средой, становясь невидимыми для хищников.
Слышанная в своё время Александром Аркадьевичем легенда гласила, что в 1942 году Шванвич умирал от истощения в блокадном Ленинграде. В это самое время в Ставке Верховного главнокомандующего проходило совещание, посвященное вопросам маскировки в условиях фронта. Иосифа Виссарионовича Сталина интересовало, почему аэродромы немцев с воздуха не слишком заметны, почему нашим летчикам с трудом удается опознать их танки и другую военную технику. Кто-то из присутствующих и скажи о том, что есть, дескать, такой профессор, который занимается защитной окраской бабочек. Сталин тут же спрашивает, где найти этого ученого? Ему отвечают — в Ленинграде. За Шванвичем без промедления отряжают спецрейс. Профессора находят едва живым. Питательным бульоном его начинают отпаивать уже в самолете, следующем в Москву. По прилету, Шванвича той же ночью доставляют к Сталину. Тот обозначает ему проблему — необходимо заняться маскировкой военной техники, зданий и сооружений, чтобы немецкая авиация не имела возможности распознавать их с высоты.
— Сможете помочь фронту, товарищ профессор?
— Смогу, товарищ Сталин.
— Что для этого нужно?
— Три дня и два художника.
Спустя три дня профессор Шванвич на объемных моделях уже показывал Сталину и генералам Ставки результаты своей работы.
Если в двух словах, то концепция маскировки, основанная на исследованиях по мимикрии насекомых, предложенная Шванвичем, заключается в следующем: выступающие светлые части нужно красить темным, темные и вогнутые — в светлые тона. Есть ещё тонкости и детали, но главное — это. Замаскированные таким образом здания и боевые машины при взгляде сверху как бы «разваливаются», теряют форму, становясь практически невидимыми.
Рекомендации профессора тут же были применены на практике и показали свою эффективность. После этого Иосиф Виссарионович вновь вызвал к себе Шванвича и спросил, чего он хочет в награду за свой труд. По легенде, профессор попросил восстановить кафедру энтомологии в Ленинградском университете, слитую еще до войны с кафедрой беспозвоночных. Это было сделано. Да, помимо этой награды Борис Николаевич получил еще и орден Ленина…
Так рассказывали Александру Аркадьевичу. Документальных подтверждений ни в официальной биографии Шванвича, ни в мемуарной литературе не имелось.
Однако, в 1944 году в Ленинградском университете была вновь создана ранее закрытая кафедра энтомологии! Страшная война еще идет, блокада с Ленинграда снята
