Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

Когда я уставала от беготни, он пригибался к земле и ждал, пока я снова решу за ним рвануть.

Аннабель, черная-пречерная, понюхала меня, выказала пренебрежение в своем кошачьем

репертуаре и безразлично пошла прочь. Еще в этом доме жила девочка Триш со своими

родителями.

Но пробыли мы там только два дня, а потом переехали в другой дом, где не было ни кошек, ни собак, а потом еще в другой – с двумя кошками, но без собак, а потом еще в один, где жили две собаки, старая и молодая, а кошек не было. В каждом из этих домов жила, по крайней мере, одна девочка возраста Сиджей плюс другие люди. В большинстве случаев, эти люди относились ко мне хорошо. Иногда Сиджей спала в отдельной комнате, а иногда

делила ее со своей подружкой.

Знакомиться с новыми собаками оказалось приятно. Почти все они очень дружелюбны

и с удовольствием со мной боролись, если только не были совсем старыми. Кошки меня тоже

интересовали. Одни были робкими, другие – наглыми, третьи – злыми, четвертые – добрыми, кто-то мне мурлыкал, а кто-то совершенно меня игнорировал, но дыхание у всех

без исключения кошек пахло невероятно вкусно.

Мне нравилась наша новая жизнь, хотя иногда я скучала по Тренту и Рокки.

В одном из домов жил мальчик, который напомнил мне Итана. Его руки пахли крысами, которых он держал в клетке у себя в комнате. Он был такой же комплекции, как Итан в то

далекое время, когда мы впервые с ним познакомились, когда он мгновенно влюбился

в меня, и мы стали играть в «тяни палку» и «принеси мяч» в палисаднике. Этого нового

мальчика звали Дэл, и у него не было своей собаки. А крысы, даже две крысы собаку заменить

не в состоянии.

В какой-то момент я осознала, что играю с Дэлом весь день, а Сиджей не видела с завтрака, и почувствовала себя плохой собакой. Я подошла к двери и села возле нее, надеясь, что кто-

нибудь впустит меня внутрь, посмотреть, где моя девочка. Я поймала себя на мыслях об Итане.

Я любила Сиджей так же сильно, как любила Итана. Может, любить и защищать Сиджей стало

моим новым предназначением? Интересно, это две не связанные между собой цели, или они

являются составными какого-то великого предназначения?

Я бы никогда не задумалась об этом, не проведи я весь день с Дэлом. Его схожесть с Итаном

заставила меня сильно скучать по моему мальчику.

Сестру Дэла звали Эмили. Они с Сиджей всегда перешептывались, и всякий раз, когда я

подходила к ним послушать, не собираются ли они угостить меня чем-нибудь вкусненьким, они принимались ласкать меня.

Во время ужина мне нравилось сидеть под столом. С того места, где сидел Дэл, постоянно

сыпались вкусняшки, я их съедала втихаря и ждала еще. Иногда Сиджей опускала руку

под стол, чтобы нащупать мою голову, и я упивалась едой и любовью. У Дэла с Эмили были

мать и отец, но они еду мне никогда не бросали.

Позвонили в дверь, и Дэл, подпрыгнув, побежал открывать, а я осталась с Сиджей. Через

минуту Дэл прискакал обратно.

– Там какой-то мальчик хочет видеть Сиджей.

Входная дверь осталась открытой, и я почуяла запах гостя – Шейн. Я совсем

не обрадовалась. При Шейне моя девочка не разрешала мне находиться рядом с ней. А я

не понимала, почему, ведь когда приходил Трент, мы могли быть вместе.

Сиджей поднялась из-за стола, и я, естественно, пошла за ней, но потом, вспомнив, что, скорее всего, она закроет дверь перед моим носом, вернулась на свою позицию у ног Дэла.

И он вознаградил меня кусочком курицы.

– Эмили, сколько она собирается жить у нас? – спросила мать.

– Не знаю. Господи, мама, ее выгнали из собственного дома!

– Я не утверждаю, что Глория Махони хорошая мать… – начала мама Эмили.

– Махони? Это та, что пришла на вечеринку в Хэллоуин в наряде стриптизерши? –

поинтересовался отец.

– Стриптизерши? – засиял Дэл.

– Танцовщицы из Лас-Вегаса, – строго поправила мать Эмили. – А я и не думала, что она

произвела на тебя такое сильное впечатление.

Отец издал какой-то сдавленный звук, почувствовав дискомфорт.

– Она всегда ставит нас в неловкое положение, – заметила Эмили. – Однажды она привела

домой мужчину и они сели вместе с нами смотреть телевизор. И прямо там начали…

– Довольно, Эмили.

Наступила тишина.

– Я пытаюсь сказать, – продолжала мама тихим голосом, – что я понимаю, у Сиджей

сложная ситуация дома, но…

– Она не будет здесь жить, – закончил отец.

– Конечно, не будет, это временно! Господи, папа!

– Мне она нравится, – вставил слово Дэл.

– Не важно, нравится или нет. Важно делать то, что правильно, – сказал отец.

– Она мне тоже нравится, – продолжила мать. – Но эта девочка уже совершила несколько

серьезных ошибок. Ее временно отстранили от занятий в школе, она сидела в тюрьме…

– Она была в малолетке, и не по своей вине, – защищала Эмили. – Терпеть не могу, когда

так говорят о моей подруге.

– Да, и мальчик, по вине которого она там оказалась, стоит сейчас на нашем крыльце, –

ответила мать.

– Как? – удивился отец. Я глянула на его ноги под столом, которые в этот момент слегка

дернулись.

– Плюс… я слышала, ее вчера рвало в ванной, – добавила мать.

– И что? – запротестовала Эмили.

– Этот мальчик не зайдет в мой дом, – заявил отец.

Дэл бросил мне кусочек брокколи, я ее не любила, но все равно съела, чтобы поток

угощений не прекращался.

– Она вызвала у себя рвоту специально, – пояснила мать.

– Ой, мама, – скривилась Эмили.

– А как это делается? – поинтересовался Дэл.

– Засовывают два пальца в рот. Не вздумай повторять, – предупредила мама.

– Не понимаю, и что тут такого? – спросила Эмили.

Входная дверь хлопнула.

– Дэл, ни слова о том, что мы сейчас обсуждали, – приказал отец.

Вернулась Сиджей, очень расстроенная.

– Извините. – Я выскочила из-под стола и подбежала к ней. Она вытерла слезы и тихим

голосом продолжила: – Я не смогу сейчас сесть за стол.

Я пошла за ней в спальню, которую она делила с Эмили. Сиджей бросилась на кровать, и я

запрыгнула к ней, а когда она меня обняла, я почувствовала, как ее печаль уходит. Оберегать

Сиджей от печали – одно из моих главных дел. Жаль только, что я не справлялась с ним так

хорошо, как хотелось бы.

Позже вечером Сиджей и Эмили сидели на полу, ели пиццу и мороженое и кормили меня

кусочками того и другого.

– Шейн говорит, если я не достанусь ему, то не достанусь вообще никому, – сказала

Сиджей. – Будто мы звезды детского телешоу.

Я заметила, что глаза Эмили становились все шире (я смотрела больше на Эмили, потому что

она не доела корки своей пиццы, а Сиджей доела все).

– Вы же расстались!

– Да, я сказала ему. Но он говорит, что любит меня по-особенному и будет ждать вечно, неважно, как долго это займет. Еще раз блеснул интеллектом. Пришлось объяснить ему, что вечно – значит вечно, и нет смысла думать о том, сколько времени это займет.

– А как он тебя нашел?

– Обзвонил всех… – ответила Сиджей. – Господи! Он и книжки в жизни не открыл, но умудрился по разыскать меня телефонному справочнику. Думаю, его ждет блестящая

карьера в колл-центре, где он будет продавать по телефону страховые полисы! Хотя нет, для этого тоже голова нужна. Ладно, проехали.

К моему сожалению, она взяла то, что оказалось последним кусочком пиццы.

– Хочешь?

– Боже, нет. Я наелась еще вторым куском.

– А я за ужином плохо поела.

– Еще бы. – Эмили бросила мне кусочек корки, я поймала его на лету и моментально

отправила в живот, приготовившись повторить трюк.

– Хочешь мороженого? – спросила Сиджей. Я увидела, как она взяла в руки коробку, и почувствовала вопрос в ее голосе. Не собирается ли она поделиться со мной мороженым?

От этой мысли у меня потекли слюнки, и я облизнулась.

– Нет-нет, убери подальше.

– Я от него поправлюсь, – сказала Сиджей.

– Что? Мне бы такие ножки, как у тебя. Мои похожи на окорочка.

– Да ладно! Ты прекрасно выглядишь. Это я булки отъела.

– Честное слово, после Нового года сажусь на диету.

– И я.

– Ой, прекрати, ты выглядишь замечательно! – воскликнула Эмили. Я пристально смотрела

на нее, ожидая, что она бросит мне еще одну корочку.

– Завтра я начинаю общественные работы, – сказала Сиджей. – Буду дрессировать

служебных собак.

– Здорово.

– Правда же? Мне предложили выбрать из списка: собирать мусор вдоль дорог, собирать

мусор в парке или собирать мусор в библиотеке, и в самом конце списка была работа

в центре подготовки служебных собак. Тут я задумалась, какой из этих вариантов полезнее