Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса
День длится бесконечно долго, когда ты голоден и волнуешься о человеке, за которого
несешь ответственность. В конечном счете, я вошла в дом через собачью дверь и свернулась
в плотный клубок под лестницей. Страх не давал мне погрузиться в глубокий сон.
Где же Сиджей?
Глава одиннадцатая
Почти весь следующий день я лежала в теньке во дворе, наблюдая за птицами, которые
прыгали в мокрой траве. И только однажды мне удалось на мгновение забыть про голод –
я увидела Глорию, пристально смотрящую на меня через стеклянную дверь. От ее взгляда я
всегда чувствовала себя плохой собакой. Все остальное время я умирала с голоду.
Где бы сейчас ни была Сиджей, ей бы не понравилось, что я осталась без ужина. Несколько
раз я заходила в дом проверить свою миску, но она неизменно пустовала, и, если не считать
пары носков, которые я нашла в корзине, в доме съедобного ничего не было. Я не стала есть
носки, потому что пробовала их раньше и знала, что голод ими не утолить. И все же я
вылизала свою миску, представляя, что чувствую слабый вкус еды.
К тому же порой я чуяла в воздухе запахи еды, вкуснейшие ароматы готовящейся пищи. Кто-
то где-то жарил мясо. Пусть далеко, но мой нос неминуемо приведет меня к этому месту, если
только мне удастся выбраться со двора.
Во дворе было двое ворот: одни возле гаража, деревянные и высокие, и еще другие, с противоположной стороны, которыми Сиджей пользовалась редко. Они были из такого же
металла, что и забор, и даже чуть ниже его – если разбежаться, я вполне смогу их
перепрыгнуть.
Я представляла, как перепрыгиваю через забор, по запаху нахожу место, где жарится мясо, и получаю от человека ароматный кусочек.
От вкуса воображаемого мяса у меня текли слюнки, однако уйти могла только плохая
собака. Я нужна Сиджей здесь. Как я смогу ее защитить, если убегу со двора в поисках еды?
Я заскулила и снова зашла в дом проверить миску. Опять ничего. Я застонала и свернулась
калачиком, но болезненная пустота в животе не давала мне заснуть.
Я все еще была в подвале, когда услышала, что меня зовет Трент. Выбежав через собачью
дверь во двор, я увидела его и бросилась к нему со всех ног, а он засмеялся и начал со мной
бороться. На нем повсюду был запах Рокки.
– Привет, Молли. Ты в порядке? Скучаешь по Сиджей, да?
Я услышала, как открылась дверь во двор, и увидела Глорию.
– Ты пришел забрать его?
– Молли – это «она», – возразил Трент. Я села, услышав свое имя. – Вы кормили ее?
– Кормила ли я ее? – переспросила Глория.
– Вы не кормили ее?
– Не смей говорить со мной таким тоном. Я думала, у нее где-то лежит еда. К тому же меня
никто не просил ее кормить.
– Но… Поверить не могу, что вы морили собаку голодом.
– Так вот почему ты пришел – ради собаки. Конечно! – Я почуяла мерзкую эмоцию, исходившую от Глории, что-то похожее на озлобленность.
– Ну… я имею в виду…
– Решил, что, покормив собаку, сумеешь завоевать благосклонность Клэрити. Я знаю, у тебя
к ней чувства.
Трент сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Пойдем, Молли, – сказал он мне тихо.
Я прошла за Трентом к воротам и оглянулась на Глорию, когда он остановился, чтобы
открыть замок. Она стояла, уперев руки в боки и смотрела мне прямо в глаза.
Трент привел меня в дом Рокки и накормил. Голодная, я рычала на Рокки, когда тот пытался
втянуть меня в игру, не дождавшись, пока я закончу есть. Доев все, я почувствовала приятную
полноту в животе, и меня стала одолевать сонливость. Но Рокки бегал по двору с веревкой
в зубах, воображая, что я не смогу его догнать. Я подбежала к нему, схватила за другой конец
веревки, и мы начали таскать друг друга.
Трент наблюдал за нами, а потом рассмеялся. Услышав его смех, Рокки поднял голову, а я, воспользовавшись тем, что он отвлекся, выдернула веревку и понеслась прочь, Рокки со всех
ног кинулся за мной.
Той ночью, совершенно изможденные, мы с Рокки спали вместе на полу в комнате Трента.
Во время сражения за веревку я на какой-то миг забыла про Сиджей, но сейчас, в темной
комнате, я сильно по ней скучала, и мне было грустно. Рокки понюхал меня, потыкался носом, лизнул меня в губы и, наконец, положил голову мне на грудь.
На следующее утро Трент ушел, и по тому, как он торопился, одеваясь и собирая бумаги
перед уходом, я поняла, что он тоже ходил в школу. Мы с Рокки боролись, опять играли
с веревкой и раскопали пару ямок во дворе. Когда Трент вернулся, он нас накормил, а потом
почему-то начал ругать, засыпая наши ямки землей. Очевидно, мы, а Рокки уж точно, были
плохими собаками и в чем-то провинились. Рокки стоял, опустив голову и прижав уши. Потом
Трент погладил его, и настроение у всех снова поднялось.
Мы увлеченно боролись, а Трент находился внутри дома, когда послышался лязг ворот.
Мы с Рокки залаяли и ощетинившись побежали, но увидев, что там стоит моя девочка, я прижала уши и во весь опор помчалась к ней.
– Молли! – радостно воскликнула она. – Привет, Рокки!
Рокки все еще пытался влезть со своей веревкой, когда Сиджей опустилась на колени, обняла меня и поцеловала в морду. Оставшись без внимания, Рокки мотнул головой
и побежал к Тренту, который вышел из дома во двор.
Рокки встречал Трента, будто того не было так же долго, как и Сиджей, вот глупыш.
– Рокки, лежать! Привет, Сиджей.
– Привет, Трент. – Она встала.
Трент подошел к Сиджей и обнял ее.
– Ой, – слегка посмеиваясь, произнесла Сиджей.
Они достали поводки для прогулки! Стояла пора, когда листья с деревьев опадали
и кружились, подгоняемые ветерком, и мы с Рокки сгорали от желания броситься за ними, наш пыл сдерживали только поводки.
Я была счастлива, что Сиджей вернулась, счастлива быть вместе с Рокки и Трентом. Конечно
не мне решать, я всего лишь собака, но если бы кто-то спросил мое мнение, мы просто
должны жить все вместе в доме Трента. И я не против, если Глория останется жить у себя.
Послышался щелчок, появилась вспышка огня, и рот Сиджей наполнился дымом
от маленькой палочки.
– Мне не давали курить… Боже, минуты ползли адски медленно!
– Как там было? Очень страшно?
– В малолетке? Да не очень. Просто как-то странно. Зато я там скинула четыре с четвертью
фунта, уже неплохо. – Сиджей рассмеялась. – Парни были на другой стороне, мы их
не видели, зато прекрасно слышали. Их там гораздо больше, чем девочек. Большинство
девчонок загремели за проступки, которые совершили ради своих парней, можешь себе
представить?
– Ты тоже, – тихо сказал Трент.
Мы так прекрасно гуляли! Проходя мимо деревьев и кустов, Рокки считал своим долгом
остановиться возле каждого и пометить, и я составляла ему компанию.
– Я понятия не имела, что Шейн собирался воровать.
– Ты ведь знала, что он хочет украсть ответы.
– Он хотел скопировать ответы, а не украсть их. И это же искусствоведение, а не математика. Господи, и ты тоже?
Трент замолчал на мгновение.
– Нет, конечно же, я на твоей стороне. Извини.
Рокки прыгнул на падающий лист, поймал его и пытался меня раздразнить, но лист меня
не интересовал.
– Из-за того, что я была на испытательном сроке, меня теперь временно отстранили
от занятий. Капец, доигралась. Ты в жизни не видел столько документов и записей. Уверена, даже дела на международных шпионов и то не такие толстые.
– Отстранили на сколько?
– На этот семестр.
– Получается, что у тебя не будет выпускного вместе с нами.
– Ничего страшного. Костюмчики уродские. Нет уж, я получу свой аттестат среди учебного
года, без помпезности. Представляешь, как бесится Глория, что не сможет сидеть среди
родителей и быть центром внимания, когда назовут мое имя?
– И все? Только отстранили?
– И еще общественные работы. Я выбрала самую классную штуку – тренировать служебных
собак.
При слове «собака» я взглянула на нее. Сиджей опустила руку мне на голову, погладила, а я
облизала ее пальцы.
– Молли, хорошая девочка, – сказала она.
В парке они отстегнули поводки, и мы с Рокки бросились играть: какое счастье свободно
бегать по парку на прохладном воздухе, бороться и гоняться друг за дружкой! Бегая бок о бок
с братом, я получала такое же удовольствие, как после наказания Мытьем, когда меня
отпускали и разрешали запрыгивать на мебель. Иногда Рокки останавливался посмотреть,
где Трент. Рокки был хорошим псом. Я знала, что Сиджей рядом благодаря едкому запаху
дыма, который шел от нее, даже когда она не подносила огонь ко рту.
