Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса
от занятий, ты врешь и не слушаешься. Я же посвятила тебе всю свою жизнь, и теперь я плохая!
Они обе злились, но Глория еще и кричала. Я села, тревожно положив лапу на ногу Сиджей, потому что я хотела скорее уйти. Она меня погладила, даже не взглянув.
– Надеюсь, когда у тебя будет ребенок, он также превратит твою жизнь в ад, – произнесла
Глория.
– Трент сказал, что ты вообще не кормила Молли.
– Не меняй тему.
– Да, мы говорили о том, что я плохой ребенок. Так что скажешь? Звонить мне адвокату, или ты смиришься с тем, Молли моя собака, и я оставлю ее себе? Иначе я могу и здесь
пожить. – Сиджей показала рукой на дом, и в этот момент тень отпрянула от окна на фасаде.
Она показалась слишком высокой для Дэла.
– Я не хочу, чтобы ты жила у других людей. Это выставляет меня в ужасном свете, – сказала
Глория. – Так что будем делать?
Этим же вечером мы вернулись домой к Сиджей, в нашу комнату. Пришли Трент и Рокки, и я
была вне себя от радости видеть брата, который обнюхал меня с головы до ног, настороженный обилием новых запахов. Когда мы вышли во двор, там шел снег, и Рокки
пустился бегать, подбрасывая его вверх задними лапами и валяясь в нем, пока весь не промок.
Тогда Трент стал растирать Рокки полотенцем, и тот стонал от удовольствия. Жаль, что я тоже
не стала валяться в снегу.
Дальше все было, как прежде, разве что Сиджей не уходила в школу, а вместо этого мы
с ней почти каждое утро ездили на машине играть с Энди и ее собаками.
Когда в следующий раз мы приехали к Энди, она встретила меня с распростертыми
объятиями и расцеловала.
– Я думала, ты больше не придешь, – сказала она Сиджей.
– Да нет, просто потребовалось решить кое-какие семейные дела. Вы же не позвонили
в суд из-за этого? – спросила Сиджей.
– Нет, но тебе надо было меня предуредить.
– Да, надо было… Почему-то я всегда забываю об этом.
– Ладно, давай работать.
Собакам Энди не разрешалось выходить на снег без присмотра, они могли гулять только
на поводках, поэтому, когда Сиджей чистила их клетки, моей работой было играть с ними
на огороженном участке внутри здания. Большинство собак, однако, играть не хотели.
Некоторые были слишком старыми и могли только обнюхивать меня или лежать на полу, некоторые не умели играть, и когда я изо всех сил пыталась их увлечь, они недовольно
рычали. Эти собаки казались мне печальными и испуганными, и когда Сиджей надо было
почистить их клетки, их выводили по одной в отдельный загон внутри здания.
У меня было много времени смотреть, как Энди играет с Люком, большим коричневым
кобелем, и двумя собаками-самками, черного и золотистого цвета. Игра заключалась
в следующем: какие-то старые люди сидели на металлических стульях, довольно далеко друг
от друга, и Энди по очереди подводила к ним собак, чтобы те их обнюхали. Но люди
с собаками не играли… Иногда люди так делают – просто сидят, хотя вот она, собака, бери
и играй.
Потом Энди отводила собак назад в клетки, а люди вставали и менялись местами.
Она хвалила всех собак, однако по-настоящему ее радовал только Люк. Каждый раз, когда
Люка подводили к мужчине без волос на голове, он его тщательно обнюхивал, а потом
ложился, скрещивал лапы и клал на них голову. Энди давала ему угощение сразу, на месте.
– Люк, хороший пес, – хвалила она его.
Я тоже не отказалась бы от угощения, но когда я ложилась, скрестив лапы, Энди этого даже
не замечала, и Сиджей тоже никак не реагировала. Такая вот несправедливая жизнь – одни
собаки получают угощение практически просто так, а другие, хотя и ведут себя хорошо, не получают ничего.
Как-то Сиджей взяла меня с собой в загон под открытым небом. На земле лежал снег
толщиной в несколько дюймов, и когда я стала пробираться сквозь него, чтобы найти удобное
место для своих дел, он заскрипел под моими лапами. Сиджей взяла горящую палочку в рот
и выпустила дым.
Я услышала, как открылась дверь, и побежала посмотреть, кто это. Я почувствовала
секундную вспышку тревоги у Сиджей, и у меня на шее встала шерсть.
– Я думал что. Найду. Тебя здесь. – Пришел тот лысый мужчина, напротив которого Люк
всегда ложился, скрестив лапы. Говоря с Сиджей, он задыхался. Я ткнулась моей девочке
в руку, потому что она все еще казалась испуганной. – Можно. Сигарету?
– Конечно, – ответила Сиджей и полезла в карман куртки.
– Прикуришь. Её. Для меня? У меня. Не хватит. Силы, – сказал мужчина и погладил себя
по лысой голове.
Сиджей зажгла огонь и передала палочку мужчине. Он поднес ее не ко рту, как делала она, а к горлу. Послышался слабый звук всасывания, а потом пошел дым прямо из дырки у него
в горле.
– Ах… – произнес мужчина. – Хорошо. Я могу. Только. Одну. В неделю.
– А что случилось? Я имею в виду…
– Мою дырку? – Мужчина улыбнулся. – Рак. Горла.
– О боже, мне очень жаль.
– Сам. Виноват. Не надо. Было. Курить.
Они немного постояли вместе. Хотя Сиджей была все еще расстроена, ее страх постепенно
рассеивался, словно дым, выходящий у нее изо рта.
– Как ты, – сказал мужчина.
– Простите?
– Я был. Как ты. Когда. Начал. Курить. – Он улыбнулся.
Я решила, что нет больше надобности охранять Сиджей, и подошла к мужчине понюхать его
руку – вдруг у него найдется для меня угощение. Он наклонился ко мне: «Хорошая собака».
Его дыхание пахло дымом, но еще была примесь металлического запаха, я его сразу узнала, вспомнив тот ужасный привкус, от которого невозможно было избавиться, когда я была
Малышом. Наверное, у мужчины и во рту был такой же привкус.
Мужчина зашел внутрь, а Сиджей осталась стоять на холоде, уставившись в пустоту. Палочка
в ее руке тлела. Она наклонилась, ткнула ее в снег, а потом выкинула в мусорное ведро, и мы
вместе зашли внутрь.
Энди играла с золотистой собакой. На мне не было поводка, а Сиджей отвлеклась, так что я
подбежала к тому месту, где сидел лысый мужчина с улицы. Я подошла к нему, легла
и скрестила передние лапы, как это делал Люк.
– Вот это да! – воскликнула Энди и подошла ко мне. – Молли, ты научилась у Люка?
Я завиляла хвостом. Однако угощения так и не получила. Вместо этого Энди отвела меня
назад к Сиджей.
Мне очень нравилась Энди. Мне нравилось, как она встречала меня объятиями
и поцелуями – все, о чем только может мечтать собака. Но я считала, что это несправедливо –
Люку давать угощение, а мне нет.
Когда мы вернулись домой, Глория была рада видеть Сиджей, а меня, как обычно, проигнорировала. Я научилась держаться от нее подальше, потому что она никогда со мной
не разговаривала, никогда не кормила меня и даже редко на меня смотрела.
– Я думаю, в этом году мы должны устроить дома рождественскую вечеринку, – сказала
Глория. У нее в руке был блокнот. – Устроим роскошный праздник. С ресторанным
обслуживанием и шампанским.
– Глория, мне семнадцать. Мне нельзя шампанское.
– Ну, это же Рождество. Ты можешь пригласить, кого захочешь, – продолжала Глория. –
У тебя есть парень?
– Ты ведь знаешь, что нет.
– А как насчет того симпатичного молодого человека, Шейна?
– Вот поэтому я и не обращаюсь к тебе, когда мне нужно узнать компетентное мнение
о молодом человеке.
– Я приглашу Джузеппе, – сказала Глория.
– Кого? А что случилось с Риком?
– А, Рик… Он не оправдал моих ожиданий.
– И поэтому ты решила завести роман с отцом Пиноккио.
– Что? Нет, Джузеппе итальянец из Сент-Луиса.
– Так вот где находится Италия! Неудивительно, что у меня плохие оценки по географии.
– Да нет, я имею в виду, он настоящий итальянец, из Италии.
– Ты что, помогаешь ему купить дом?
– Ну да. Конечно.
Я пошла на кухню, проверить, не упало ли что-нибудь съедобное на пол, и увидела, что снаружи стоит человек и смотрит внутрь через стеклянную дверь. Я залаяла, чтобы всех
оповестить.
Человек сразу же развернулся и побежал прочь. В кухню вошла Сиджей.
– Что там, Молли? – спросила она, подходя к двери, потом распахнула ее и выбежала
во двор. Я почуяла запах мужчины и быстро пошла по нему к задней калитке, которая
оказалась закрыта. Я узнала этот запах, узнала, кому он принадлежит. Шейну.
– Молли, иди сюда, слишком холодно. – Сиджей позвала меня обратно в дом.
Когда мы снова пришли к Энди, она обратилась к Сиджей:
– Привет. Хочу сегодня кое-что попробовать.
Энди взяла меня в свою игру. Но ее игра была не очень неинтересной, по сравнению
с «тащи веревку» или «беги за мячом», например. Люди, они вообще такие – их вариант игры
