Волшебные сапоги Хонеима. Еврейские сказки - Гертруда Ланда
Жил на свете раб, по имени Адам. Господин его был добрее всех людей, живших на земле, и постоянно думал о том, как бы сделать раба своего счастливым.
— Адам, — сказал он однажды, — хоть ты и раб мой и полностью в моей власти, но я никогда не забываю, что ты создан по тому же образу и подобию, что и я, господин твой. Не приходила ли тебе когда-нибудь мысль, что ты не только раб, но и человек — такой же, как другие?
Раб только склонил голову.
— Я хочу дать тебе свободу, — продолжал господин, — чтобы ты мог стать настоящим человеком.
— Тебе виднее, господин мой, — отвечал Адам — Если ты полагаешь, что свобода сделает меня настоящим человеком, то я рад буду получить этот дар из рук твоих. Твоя воля — моя воля.
— Нет, это не так, — кротко возразил господин. — Желал бы я, чтобы волею своею и разумом своим ты сам располагал. Я дам тебе свободу, чтобы ты использовал её как можно лучше. Но я дам тебе больше, чем только свободу: ты получишь и богатство. Возьми один из моих кораблей, нагруженных разными товарами; плыви с ними в чужие страны, распоряжайся ими разумно, и всё, что ты за них получишь, будет твоею собственностью. Ею располагай на свое усмотрение. Успех твоего путешествия будет зависеть только от тебя. Итак, да будет путь твой счастлив!
— Благодарю тебя, великодушный господин мой, — смиренно ответил раб. — Я постараюсь оправдать твои надежды и доказать, что и я создан по образу господина моего.
Корабль был нагружен всевозможными товарами, и Адам, стоя на палубе и посылая прощальный привет своему господину, чувствовал себя счастливым. Но к счастью этому примешивалась и какая-то грусть, так как Адам понимал, что за все вверенные ему богатства и за успех всего путешествия теперь отвечал он один.
Дня два или три всё шло хорошо, и корабль, подгоняемый попутным ветром, быстро летел по волнам. Но вот поднялась буря. Густые тёмные облака закрыли небо, бешеный ветер поднял огромные волны, покрытые белою пеной; паруса были сорваны с мачт, и судно беспомощно неслось по воле урагана.
При блеске молний Адам видел, что судно несётся прямо на огромную скалу. Раздался страшный удар грома; весь корабль задрожал. Некоторых матросов смыло волною, другие горячо молились. Адам стоял на палубе, стараясь разглядеть что-то во тьме, куда несла его буря.
«Так вот что значит быть свободным!» — подумал он с грустью.
Едва он успел это подумать, раздался зловещий треск, за которым последовали отчаянные крики матросов. Корабль ударился о скалу и разбился в щепы, словно детская игрушка.
Адам был выброшен в море; он схватился за обломок доски, и волна понесла его к скале; изо всех сил уцепился он за выступ скалы и влез на него. Там сидел он, прижавшись к утёсу, пока не стихла буря. Раскаты грома раздавались всё реже и уходили куда-то вдаль, молния перестала сверкать; ветер утих, как будто утомлённый припадком бешеной ярости. Луч солнца пронзил облака.
От Адамова корабля ничего не осталось. Несколько деревянных обломков плавало неподалёку, но судно со всем его драгоценным грузом и все матросы исчезли в пучине морской. Уронив голову на руки, Адам зарыдал, как ребёнок.
«Вот что значит быть свободным, — опять горько подумал он… — Но вскоре ему стало стыдно. — Что сказал бы мой старый господин, если б увидел, как я здесь сижу и плачу. Разве так надо пользоваться свободой?»
Он встал и посмотрел вокруг.
Было время отлива. Море ушло от скалы, и возле неё образовалась песчаная отмель. Адам прошёл по берегу несколько миль[10], но признаков жилья нигде не заметил. В море не видно было ни одного паруса; даже обломков разбитого корабля, и тех уже не было видно.
— Всё, всё погибло! — И слёзы рекой снова полились из глаз Адама.
Ушёл Адам от моря, взобрался на скалы и направился вглубь острова. Земля была похожа на пустыню, и Адам не знал, куда идти. Так, пробродив бесцельно долгое время, наконец, заметил вдали деревья. Утомлённый, разбитый и голодный, пробирался он вперёд и вскоре с вершины холма увидал красивый город. Подойдя ближе, он разглядел, что навстречу ему идут люди.
«Волей-неволей придётся просить у них приюта. Быть может, я опять сделаюсь рабом. О, это было бы хуже кораблекрушения», — подумал Адам.
Сильно полюбил Адам свободу, хоть и принесла она ему пока одно лишь несчастье и горе.
По мере того, как толпа людей приближалась, Адам стал различать богатые одежды на них; среди толпы он заметил колесницу, которую везли лошади в блестящей упряжи.
— Да здравствует царь! — доносились до него крики толпы.
Но царя Адам не видел. Вокруг колесницы шла большая свита в красивых одеждах, но в колеснице никого не было.
Адам смотрел с изумлением.
«Подожду, пока сам царь поедет», — подумал он.
Однако, к величайшему его удивлению, блестящая свита царедворцев направилась прямо к нему и почтительно склонилась. А толпа вокруг кричала:
— Славься! Славься! Долгие дни государю!
Старец с длинной седой бородой, облачённый в одежду жреца, держал в руках пурпурную подушку, на которой лежала золотая корона. Он подошёл к Адаму и низко поклонился ему.
— Соблаговоли, государь, — сказал он, — принять сей венец твой царственный.
А толпа кричала:
— Да здравствует наш повелитель!
— Я ничего не понимаю, — сказал Адам. — Кажется мне, добрые люди, что вы ошибаетесь. Я — не более как несчастный, потерпевший кораблекрушение купец, который вдобавок лишь несколько дней тому назад был рабом. Добрый господин мой дал мне свободу и богатство, но буря разбила мой корабль у ваших берегов, и теперь я нищий.
— Да здравствует царь! — продолжала кричать толпа.
— Привет тебе, государь! — сказал жрец. — Благоволи сесть на свою царскую колесницу.
Будто во сне Адам сел на колесницу. На голову ему надели золотой венец и под радостные крики толпы повезли в город. Там все улицы были разукрашены и повсюду народ встречал Адама радостно. Проехав по красивой площади, колесница остановилась у ворот волшебного мраморного дворца. Как только Адам вышел из колесницы, тотчас же на самой высокой дворцовой башне взвился флаг; блестящий оркестр музыкантов на сверкающих золотом трубах заиграл торжественный марш, а радостные крики толпы слились в сплошной гул, напомнивший Адаму громовые раскаты во время бури. Его провели в особую комнату, где ловкие слуги переодели его в царские одежды.
— Что ныне повелишь
