Модно, сексуально, бессознательно. Психоанализ стиля и вечной проблемы «мне опять нечего надеть» - Паскаль Наварри
Отношения между людьми смещаются к нарциссическому полюсу самообольщения. Хотя обольщение доминирует, кажется, что в нем почти не ощущается озабоченности тем, чтобы привлечь к себе другого человека, часто оно не выходит за рамки собственного «я» и предназначено для себя самого с более или менее прямой ссылкой на звезду, как на идеал для подражания. Чтобы представить себе, что предполагает такая позиция, можно вообразить внутренний монолог человека, который ведет себя подобным образом.
Этот монолог выглядел бы так: «Я соблазняю самого (саму) себя, я должен (должна) чувствовать себя красивым (и красивой) как звезда, это главное условие моего благополучия, а способность соблазнять будет лишь следствием этого и придет сама собой». Происходит своего рода внутреннее короткое замыкание в психике. Это короткое замыкание приводит к двум главным последствиям.
Прежде всего, полюс обольщения собственным образом становится приоритетным. Этот полюс не только формирует первый аспект встречи (вхождение в отношения, за которым могли бы последовать другие, не только визуальные связи), но становится главной осью. Личный образ смешивается с самоуважением (повсеместно приемлемая, но, в сущности, трудно определяемая психологическая концепция), и идея «если я соблазнителен, значит, я что-то значу» превращается в кредо, что обедняет психическую жизнь и даже рискует привнести в нее элемент преследования.
Сохранение любой ценой моложавой и модной внешности становится целью зрелищного представления о себе самом, разыгранного для себя самого, и то, что выдается за отстраненность и свободу по отношению к дресс-коду, подчиняется значительно более тиранической логике… Если «мы того стоим», не значит ли, что «мы ничего не стоим», если больше не следуем моде и недостаточно молоды?
Между тем, если и есть в человеческой жизни что-то неуправляемое и нестабильное, то это телесный образ самого себя. Здесь мне приходит на ум мрачная история Дориана Грея[63], молодого денди, который, под пагубным влиянием очарованного его красотой лорда Генри Уоттона, выражает желание всегда оставаться молодым: его желание сбывается, но день за днем он замечает следы старения на своем портрете.
Его нарциссическое притяжение к совершенству собственной красоты и молодости – при условии, что они остаются неизменными, застывшими, – толкнет его на совершение двух убийств, прежде чем он покончит с собой перед этим портретом, который станет ему невыносим… Здесь желание контролировать свой образ и молодость достигает уровня императива, отражения смертоносного идеала, постепенно поглощающего все остальное.
По сравнению с этим сверхнарциссическим отклонением социальные дресс-коды, вытекающие из культуры, в целом разделяемой всеми членами общества, относятся к категории «сверх-я»[64].
Так же, как и оно, дресс-коды, возможно, играют защитную роль: используя внешнюю ссылку, происходящую из правил общественной жизни, они защищают от столкновения с самим собой с помощью идеального образа самого себя, который всегда несет в себе «недостижимую» защиту, сформировавшуюся на стадии зеркала и обеспечивающую некоторую отстраненность, некоторую благоприятную дистанцию, которая, например, способна привести к внутреннему диалогу с самим собой: «Я хотел(а) бы быть одетым(той) как кинозвезда, когда иду за покупками в магазин, расположенный по соседству, но я отлично знаю, что буду выглядеть эксцентрично в глазах моих детей, значит, я должен(на) отказаться от этого».
Это внутреннее «короткое замыкание», иногда приводящее к тому, что человек становится пленником идеальных представлений, сопровождается коротким замыканием в отношениях с другим человеком через эффект, как правило, бессознательных сопоставления и обесценивания.
Это происходит, когда тот, кто соблюдает подходящий для своей должности дресс-код, неявно подчиняется ему, становится тем, кто идет на компромисс со своим нарциссизмом в отличие от того, кто ставит себя выше правил. Поскольку только кажется, что конфликт отсутствует, порой такое поведение может иметь прямые последствия.
Значительная часть переноса, при наличии иерархического порядка, опирается на возможность двойной идентификации: начальник, старший по возрасту, мастер, способен разглядеть в представляющемся молодом человеке того, кем сам он был в его возрасте, а молодой человек способен увидеть в начальнике того, кем он желает стать. Что происходит, если та или другая сторона больше не способна воспроизвести эту игру?
Границы модного дресс-кода
Мадам Л. и профессору А. нелегко было адаптироваться к такой ситуации и идентифицировать себя в этих «модных силуэтах», чтобы занять положение наставника по отношению к молодым людям в ситуации, которую они сами пережили в начале своей карьеры. Дебютантам тоже нелегко вкладываться в образ старшего по возрасту человека, такой далекий от образа восхищающих их звезд, героев сериала «Скорая помощь» или фильмов об Уолл-стрит.
Красноречивая иллюстрация тому – фильм «Блондинка в законе», симпатичная и занимательная картина о приключениях калифорнийской девчонки, местной модницы, одетой в стиле бимбо, которая из-за любви поступает учиться в Гарвард.
По мере развития сюжета, когда девушку, несмотря на ее необычные и яркие наряды, начинают ценить преподаватели за великодушное сердце и психологическую тонкость, позволяющие ей выиграть важный судебный процесс, мы наблюдаем постепенный переход от киношной «моды бимбо» к одежде молодого адвоката, безусловно модной и сексуальной, но значительно более строгой, чем ее предыдущие наряды: прежде всего, это костюмы профессионала!
Некоторые из наших воспоминаний о людях, например воспоминания о преподавателях, чье присутствие было для нас значимым, их высказывания, а также порой манера одеваться оставляют следы, которые заставляют нас инвестировать в должность, что способно привести к желанию надеть галстук-бабочку в горошек, как у руководителя службы, где вы хотите позднее работать, или, наоборот, к решению, что вы никогда не наденете галстук-бабочку; к фантазии надеть платье с шикарными пышными рукавами, как носила бывшая учительница музыки, и т. д.
Эти следы сильно отличаются от тех, что оставляют идеальные образы звезд, так как они сотканы из реальных отношений, отношений, которые сами по себе напоминают следы еще более давних связей. Однако отправная точка неизменна – это подражание. Но, исходя из этого основополагающего процесса, относящегося к области действий (мы одеваемся, подражая модели), устанавливается более или менее правильная идентификация.
Это гораздо более многообразный механизм, чем простое подражание, связанный со сложной сетью представлений, начиная с внешнего вида одежды и заканчивая глубиной того, что вы переживаете в плане отношений с тем, кто ее носит, или с другими людьми, воспоминание о которых всплывает у вас, когда вы смотрите на эту одежду.
Среди всех историй о моде и дресс-кодах, которые я смогла услышать, самой интересной мне представляется та, что была
