Пунш желаний - Микаэль Андреас Гельмут Энде
И тут она одним рывком открыла замок маленького сейфа-сумочки, вытащила несколько толстых пачек купюр, пощелкала по пачке и перелистала ее, шелестя под самым носом у Заморочита.
Семь часов вечера
— Вот! — сказала она. — Может, это убедит тебя в том, что я забочусь только о твоей выгоде. Тысяча… две тысячи… три тысячи… четыре… сколько ты хочешь?
Заморочит осклабился и стал похож на череп. Вот сейчас-то его старая тетушка сделала большую ошибку. Он знал, что она наделена даром производить столько денег, сколько ей захочется, — такая уж у нее специальность по линии черной магии. А вот ему это было не дано — он по другой части. Зато он хорошо знал, что тетушка его — сама скупость: никогда гроша зря не истратит. Раз она предлагает ему такую сумму, значит, эта половина пергамента зачем-то ей очень нужна.
— Дражайшая тетя Тирания, — сказал он с наиграно небрежным видом, — я не могу отделаться от впечатления, что ты от меня что-то скрываешь. Это некрасиво с твоей стороны.
— Прошу не говорить со мной в таком тоне! — строго заявила ведьма. — Так дела не делают.
Она встала, подошла к камину и стала глядеть в огонь с обиженным видом.
— Эй, котик, — шепнул Яков в самое ухо своему товарищу по несчастью, — смотри не усни! Нашел время кемарить!
Мяурицио, вздрогнув, очнулся.
— Ой, прости, — тихонько шепнул он. — Это все от снотворного… Ты не мог бы меня как следует ущипнуть?
Яков клюнул его.
— Еще сильней!
Яков ущипнул его так крепко, что маленький котик чуть было не замяукал. Но он героически овладел собой.
— Спасибо, — прошептал он со слезами на глазах, — вот теперь я проснулся.
Семь часов пять минут
— Знаешь, Вельзевул, — начала ведьма мечтательным голосом, — в такие вечера, как сегодня, я всегда вспоминаю старое доброе время, когда мы все еще были вместе — дядя Цербер со своей очаровательной женой Медузой, малютка Нерон и его сестрица Пустулька, потом мой кузен Вирус, который всегда за мной ухаживал, твои родители и дедушка Велиал. Ты все скакал у него на коленях — гоп-гоп! Помнишь, как мы однажды во время пикника сожгли весь лес? То-то было весело!
— К чему ты клонишь? — мрачно спросил Заморочит.
— Мне хотелось бы купить у тебя этот пергаментный свиток, Вельзевульчик, просто в память о дедушке Велиале. Продай мне его, пожалуйста, из родственных чувств!
— Ты становишься вульгарной, тетя Тира! К чему эти глупости?
— Ну ладно, — сказала она уже своим обычным голосом и снова взялась за сумочку-сейф. — Так сколько? Я прибавлю еще пять тысяч.
И, вытащив еще несколько пачек купюр, она с раздражением швырнула их колдуну. Теперь перед ним образовалась довольно внушительная куча денег, во всяком случае, их было гораздо больше, чем могло уместиться в маленькой сумочке тети.
— Ну? — спросила она с нетерпением. — Десять тысяч — мое последнее слово! Бери или покончим с этим.
Складки на лице Заморочита, казалось, стали еще глубже. Он глядел в упор через толстенные стекла очков на гору денег. Руки его, готовые схватить их, вздрагивали, но он удержался. Деньги все равно ему не помогут в его отчаянном положении. Но чем больше она ему предлагала, тем больше он убеждался, что она предлагает слишком мало. Надо обязательно разузнать, что она замышляет.
Он попробовал напасть врасплох, выстрелить, так сказать, наугад, в темноту.
— Ну-ну, подружка Тиранечка, — сказал он как можно спокойнее, — я-то ведь знаю, что у тебя есть первая часть свитка.
У тети поменялся цвет лица под толстым слоем косметики.
— Откуда?.. Я хочу сказать, каким образом?.. Нет, это просто грязная ложь. Очень похоже на тебя!
Заморочит торжествующе ухмыльнулся:
— Так ведь у каждого из нас свои личные средства информации.
Тирания сглотнула и, сильно сбавив тон, призналась:
— Ну ладно, раз уж ты все равно все знаешь… Мне было давно известно, кому досталась в наследство первая часть свитка. Так вот — твоей троюродной сестре мегере Мумие, голливудской кинозвезде. Из-за ее роскошного образа жизни ей всегда требовались огромные деньги, и поэтому мне удалось купить у нее пергамент — правда, за чудовищную сумму.
— Ну вот видишь, — сказал Заморочит, — теперь мы уже ближе к делу. Правда, боюсь, тебя здорово надули. Все, что из тех мест прибывает, редко бывает подлинным.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Почти уверен, что это не оригинал, а подделка какая-нибудь, копия среднего качества.
— Это оригинал! На сто процентов!
— Ты показала его какому-нибудь специалисту? Дай-ка мне на научную проверку!
В глазах его появилось выражение охотника, подстерегающего добычу.
— Ты покажи мне свою часть, тогда я покажу мою, — ответила тетка, сложив рот трубочкой.
— Ах, знаешь, — с равнодушным видом сказал Заморочит, — мне, собственно, все равно. Держи свою часть, а я буду держать мою.
Это сработало.
Тетя сорвала с головы свою огромную шляпу и начала вытягивать из ее загнутых полей длинный пергаментный свиток. Так вот зачем она напялила этот бутафорский головной убор! Теперь, впрочем, можно было увидеть, что волос у нее на голове не так-то уж много. Они выкрашены в ярко-красный цвет и стянуты на макушке в жалкий пучок, похожий на небольшую луковицу.
— Несомненно оригинал, а не подделка, — еще раз повторила она с мрачным видом и сунула под нос племяннику свиток с ободранным концом.
Заморочит нагнулся над пергаментом, поправил очки и тут же узнал по почерку с завитушками и по другим признакам, что тетя его в самом деле права. Он хотел было схватить свиток, но она вырвала пергамент у него из рук.
— Руки прочь, мой мальчик. Посмотрел, и ладно!
— Хм! — хмыкнул Заморочит, поглаживая подбородок. — Кажется, это и вправду первая часть рецепта. А что это за рецепт?
Тирания беспокойно заерзала на стуле.
— Я просто не понимаю тебя, Вельзевул. Почему ты задаешь так много вопросов? Десять тысяч талеров — не такие уж малые деньги. Или ты хочешь еще набить цену, разоряешь меня, старый
