Пунш желаний - Микаэль Андреас Гельмут Энде
— И ни о чем не догадывается?
— Он до того доверчив! Знаешь, что он сегодня учинил? Сам во всем мне признался: и зачем он здесь, и кто его послал. Даже прощения попросил за то, что все это время водил меня за нос. Видела когда-нибудь такого балбеса?
Колдун и ведьма разразились громким хохотом, и это словно взорвало возникшую между ними напряженность. Но хотя это был смех в два голоса, он звучал вовсе не дружно.
Мяурицио в бочке не мог подавить бесшумное всхлипывание. Яков, который как раз собирался сказать что-то очень насмешливое, почувствовал это и тактично отказался от всяких комментариев.
Без десяти семь
— И все же, — сказала Тирания, которая, вдруг прекратив смеяться, снова стала очень серьезной, — необходима строжайшая осторожность, мой мальчик! То, что к нам домой подсылают шпионов, означает, что Совет Зверей относится и ко мне, и к тебе с подозрением. Я вот только все думаю, чья же это вина, мой мальчик Вельзевульчик?
Заморочит выдержал взгляд своей тетки и ответил:
— Ты меня об этом спрашиваешь? Может, ты сама была слишком легкомысленна, дорогая Тирания? Кто знает, что там у этого ворона в голове творится! Надеюсь, он не испортит моего глупого кота и не внушит ему опасные мысли.
Тирания оглянулась по сторонам:
— Нам надо учинить им допрос. А где они? Куда пропали?
— В кошачьих апартаментах, — ответил колдун, — Я поручил Мяурицио запереть там ворона и стоять на страже под дверью.
— А он выполнил твой приказ?
— Можешь не сомневаться, головой ручаюсь.
— Тогда давай пока это оставим, — решила ведьма. — Успеем еще эту парочку замести. А сейчас мне надо обсудить с тобой нечто более срочное.
Заморочит снова заподозрил неладное:
— И что ж это такое, тетушка?
— Ты еще до сих пор меня не спросил, зачем я, собственно, к тебе пожаловала.
— Ну вот, теперь спрашиваю.
Ведьма слегка отклонилась назад и смерила своего племянника строгим пристальным взглядом. Ага, предстоит семейная сцена — сейчас она устроит ему обычную головомойку. А он это ненавидел: он знал, что за этим кроется нечто совсем другое — какой-нибудь ее новый замысел. Нервно постукивая пальцами по спинке стула, он поднял глаза к потолку и принялся тихонько насвистывать.
— Так вот, выслушай-ка меня внимательно, Вельзевул Заморочит, — начала она. — В сущности, ты обязан мне всем, что сейчас собой представляешь. Это-то хоть тебе понятно? Когда твои дорогие родители — мой зять Асмадей и моя сестра красавица Лилит — трагически погибли вместе с затонувшим кораблем в великой морской катастрофе, которую они сами же и устроили, я взяла тебя к себе, вырастила и воспитала. Ты ни в чем не нуждался, ни в чем тебе не было отказа. Я собственноручно преподала тебе начала столь прибыльной методики мучений зверей, когда ты был еще в самом нежном детском возрасте. Позднее я посылала тебя учиться в различные сатанинские учебные заведения — в гимназию Содома и Гоморры, в колледж Аримана, духа тьмы и зла. Но характер у тебя был не из легких, Вульчик-Вельзевульчик. С юных лет ты всегда был трудновоспитуемым, с первых курсов Магико-Технического университета в Вонебурге ты славился сумасбродством и бездарностью, а я постоянно сглаживала все и защищала тебя, потому что ведь мы с тобой остались последними из нашей большой семьи. Все это стоило мне, как тебе известно, бешеных денег. За твои отличные отметки на экзаменах по высшей дьяволистике ты тоже должен благодарить лишь меня одну, поскольку я использовала для этого все свое влияние как президентша интернационального акционерного общества «Злопром». Я позаботилась и о том, чтобы тебя приняли в Академию черных искусств. Я же ввела тебя в Глубочайшие Круги, где ты смог познакомиться с Его Превосходительством, твоим покровителем, самолично даровавшим тебе свое имя. Короче говоря, я считаю, что ты, как мой неоплатный должник, не можешь отказать мне в маленькой просьбе, исполнить которую тебе абсолютно ничего не стоит.
Губы Заморочита сложились в язвительную улыбку. Раз она пустилась в такие разговоры, значит, собирается как-то его провести.
— А что именно мне абсолютно ничего не стоит? — спросил он, растягивая слова. — Любопытно узнать.
— Ну, это действительно пустяки, и говорить-то не о чем. Среди наследства, оставленного тебе твоим дедушкой Велиалом Заморочитом, если мне не изменяет память, имеется древний пергаментный свиток, метра два с половиной длиной.
Заморочит опасливо кивнул:
— Да, он лежит где-то у меня в чулане. Надо его сперва еще разыскать, я убрал его, потому что он был мне вообще ни к чему. Когда-то раньше он, видно, был гораздо длиннее, но мой добрый дедушка Велиал во время одного из своих прославленных приступов гнева разодрал его надвое, а мне завещал только вторую половину — злой ведь был черт! А где первая половина — никто не знает. Наверное, там речь идет о каком-то рецепте, но, к сожалению, совершенно бесполезном. И для тебя, тетушка.
— Вот-вот, — сказала Тирания и улыбнулась так сладко, словно во рту у нее были не зубы, а леденцы. — А ты, как я полагаю, ведь и в будущем дорожишь моей денежной помощью. Ну так и подарил бы мне этот кусок пергаментного свитка, не имеющий никакой ценности.
Внезапный интерес тети к этой никому не нужной вещи заставил колдуна насторожиться.
— Подарить? — Он буквально выплюнул это слово, как что-то очень невкусное. — Я ничего никому не дарю. Мне-то кто что дарит?
Тирания вздохнула:
— Ну, я так и предполагала. Погоди-ка минутку.
Она начала теребить позолоченными ногтями секретный замок своей сумочки-сейфа, бормоча с деловым видом:
О Мамона, владыка Вселенной!
Над людьми и вещами даруешь ты власть,
Превращаешь в монеты и пыль ты, и пену,
С деньгами ведь можно и душу украсть!
