Анатолий Барбакару - Знал бы прикуп
В таких дворах жильцы просто не могут не знать друг о друге все.
Я, издали заметив, что вложенная Константином Моисеевичем записка на месте, направился к прачкам, Спросил у полосатой:
- Котя не сказал, когда будет?
- А вы кто ему? - спросила та.
- Я с телевидения. Хочу взять интервью.
- У Коти?
- Он, между прочим, ветеран.
- Ой, не смешите меня, - сказала она и поделилась с соседкой: - Ты слышала: наш Котя таки ветеран. - Но этого ей показалось мало. Крикнула автолюбителям: - Котя - ветеран.
Я не стал ждать окончания бурной реакции аборигенов на новость. Поинтересовался:
- Где его можно найти?
- Можете почитать в дверях; ваш ветеран поехал на съезд.
- Читал. Он уехал вечером?
- Вечером его драндулет был на месте.
- У Коти машина? - удивился я.
- Я знаю? «Москвич» - это машина?
Никогда бы не подумал, что Котя - автомобилист. Марка машины объясняла, почему он не пользовался ею на работе.
- У него есть родственники?
- Конечно. Как человек может быть без родственников?
- Адрес их не знаете?
- Кто знает Ленькин адрес? - громко спросила у всех собеседница.
Никто не знал.
- Кто у нас Леня? - спросил я.
- Брат.
- Он работает?
- Ленька? Конечно, работает. Не то что ваш Котя.
- Где?
- Я знаю где? Котя говорит: егерем. Но разве Коте можно верить?
- Больше у него никого нет? - спросил я.
- Слава богу, нет, - ответила она. И добавила: - Ленька недавно был.
- Когда?
- Час назад.
- Не сказал, что вернется?
- Я знаю… - тон ее ответа был риторический. - Почитайте, может, там написано.
Конечно, с этого следовало начать. Дивясь своей бестолковости, я вошел в палисадник. Извлек листок. Ниже Котиного сообщения столь же коряво было начеркано другим цветом: «Был Ленчик. Уехал назад».
Я повертел бумагу, сложив, вернул ее в щель. Вышел из дворика. Закрывая за собой калитку, обнаружил на столбике кнопку звонка и рядом с ней табличку. Такую, какими облепливают двери коммунальных квартир. Табличка уведомляла: «Инвалид труда Гишвалинер К. М.». Не густо и не слишком достоверно.
Я пошел со двора. Выйдя на Мясоедовскую, остановился в растерянности. Что теперь? Нитей не было. Никаких. Если не считать брата Ленчика, возможно, работающего егерем, и фамилии Коти, которая ничего не давала.
Мошенник вполне мог рвануть к брату. На кого он еще может рассчитывать в своем положении? Но заниматься поисками сельского родственника Коти показалось бесполезной тратой сил. Милиция эту версию, конечно, проработает. Ей она будет по зубам.
Я замер. Почему только ей? Я знаю фамилию, имя и примерный возраст. Есть же справочное.
В связи с тем, что запрос будет не по городу, а по области, проблема может и не решиться. Но нить и впрямь единственная. Как ею не дорожить?
Вспомнил, что ближайшее справочное - на вокзале. Был уверен, что граждан с фамилией Гишвалинер в окрестностях Одессы не так уж много. Тем более Леонидов Моисеевичей предпенсионного возраста.
После долгих разводов в виде комплиментов, уговоров и, наконец, мелкой взятки дамочка в окошке взялась выполнить заказ. И ей пришлось долго ругливо беседовать по телефону, прежде чем она обрадовала меня известием: с полчаса могу погулять.
Все это время я просидел в ближайшем сквере. Опасался мозолить глаза вокзальному патрулю. Хотя, по моим подсчетам, разыскивать меня еще не начали. Во всяком случае, по ориентировке.
Когда вернулся к окошку, всезнающая дама убористым почерком дописывала лист адресами пожилых Леонидов Моисеевичей Гишвалинеров, обитающих в Одесской области.
Я обнаружил это через стекло. И тут же затосковал. Нить. на которую я рассчитывал, оказалась слишком узловатой. Разыскать узел, нужный мне, не представлялось реальным.
Наконец список лежал в окошке. Я без энтузиазма взял его. Обреченно пробежал глазами. Дамочка притомилась каждый раз писать слово: «Одесса», в этой графе ставила прочерки. Все тезки проживали в городе. Все, кроме одного. Самой нижней в списке была запись: «с. Красное, д. 10». В селе Красном, по-видимому, была только одна улица.
ГЛАВА 15
Карту области купил тут же на вокзале. Минут пятнадцать ушло на обнаружение на ней села Красного. Оно оказалось километрах в тридцати от Одессы в сторону Николаева, но находилось в удалении от шоссе и железнодорожной ветки. Судя по карте, село располагалось на стыке лесного массива и полей. Должность егеря в местном хозяйстве вполне могла иметь смысл.
По карте выходило, что к селу от асфальтированной Николаевской трассы вели две дороги. Поворот на первую был на километр раньше, и сама дорога проходила через лес. Вторая пересекала поле. Обе они километров через пять петлей замыкались в самом селе.
Через пятнадцать минут я уже выезжал из города.
Не знал, имел ли смысл этот вояж. но он давал возможность действовать. Пассивность сейчас была невыносима. И предчувствовал: едуне зря. Если и не обнаружу Котю, то хотя бы пообщаюсь с братом. Тот наверняка подкинет информацию, где может находиться его городской родственник. Правда, скорее всего в селе мне придется ждать. Если Ленчик «поехал назад» всего лишь час назад и добирается автобусом, то явится в родное селение позже меня. Намного позже. В такую глухомань рейсы не могут быть частыми.
Первый поворот, не оснащенный указателем, я узнал сразу Но пропустил. Дорога от него ныряла в лес. Выруливать по незнакомой лесной дороге не рискнул. Был уверен, что наверстаю упущенное на открытой местности.
Второе ответвление было при указателе: «с. Красное. 5 км». Я свернул с асфальта и запылил вдоль лесополосы по грунтовке.
Засек по спидометру пять километров и, когда они истекли, растерянно разглядывал ландшафт. Поля, стелющиеся по склонам гигантских холмов, упирались вдалеке слева в отвесную стену леса. Напоминали лиман, подмывающий берег.
Село открылось взору внезапно, когда я перевалил за гриву холма. Сразу увиделось все как на ладони. Небольшой аккуратненький хуторок, домов из пятнадцати-двадцати, притаился на опушке. И сверху походил на пасеку.
Улицы в селе не было вообще. Дома располагались правильным квадратом. Они мне глянулись. Нормальные украинские хаты-мазанки. Без надоевших уже, утомляющих вкус вторых-третьих этажей и колоннад.
Подивился, как это гражданина с фамилией Гишвалинер занесло в такой географический тупичок. Впрочем, если быть точным, то тупиком место назвать было нельзя. Дорога, по которой я прибыл, как и обещала карта, продолжалась. Уходила в лес.
Не сомневался, что хата егеря - одна из ближайших к лесу Подъехал к углу квадрата. Заметил в огороде парня в майке, прекратившего орудовать сапой, с удивлением глядящего на пожаловавшую в их заводь иномарку.
Выйдя из машины, приблизился то ли к забору, то ли к плетню. Крикнул работнику:
- Мне нужен Ленчик!
Парень какое-то время не реагировал. Потом спохватился:
- Его хата - с другого конца. - И махнул рукой. По широкому проезду я подрулил к указанной хате. Захлопнув дверцу, подошел к калитке, поискал звонок.
Не найдя крикнул:
- Хозяин!
Удивился отсутствию собаки. Это во дворе-то егеря…
Подождав, повторил призыв.
Никто не вышел.
Как я и предполагал. Ленчик задерживался. Предстояло ждать. В моем положении - это худшее, что мог бы себе пожелать.
Внимательно оглядел чистый зацементированный дворик, небольшой, закрытый на навесной замок гараж. Всмотрелся в обращенные ко мне окна. Подумал о том, что здесь, почти в лесу, жители могут позволить себе не бояться обходиться без решеток и бронированных дверей.
Слышал, что раньше двери в селах вообще не запирали.
Вдруг обнаружил, что в широкой расщелине напротив замка не просматривается защелка. Дверь оставили незапертой.
Я тут же заподозрил, что хозяин устал после ранней поездки и спит крепким сном труженика. С чего я решил, что егерю приходится пользоваться общественным транспортом? Зачем тогда ему гараж?
Толкнув оказавшуюся открытой калитку, шагнул во двор. Осторожно потянул на себя таки незапертую дверь в дом, негромко позвал:
- Хозяин…
В доме было тихо.
Пригнул голову, переступил порог, испытывая неловкость за самовольное вторжение. Прошел небольшие сени-прихожую, отодвинул по-кулисному свисающие занавески. Вкрадчиво заглянул в комнату.
За столом, покрытым скатертью, сидел Котя. Целился в меня из двустволки. Несмотря на сумрак в комнате, в глазах афериста читался знакомый ужас.
- Привет, - сказал я, входя.
Котя нервно шевельнул ружьем и, судорожно сглотнув, смешно произнес:
- Руки вверх.
ГЛАВА 16
- Сдурел? - спросил я. Сделал пару шагов в комнату.
- Стоять! - взвизгнул Котя. И снова дернул двустволкой.
«С перепугу пульнет», - занервничал я. Присел на оказавшийся поблизости табурет. Насмешливо посмотрел на него. Заметил:
