Анатолий Барбакару - Знал бы прикуп
- Я - Шрагина.
ГЛАВА 12
Я пошел в комнату. Осев в кресле, позвал:
- Где вы там?
Пришелица появилась в проеме двери. Из проема спросила:
- Где мой муж?
И тут я понял, что дважды меня на одно и то же не хватит. Не смогу вторично за один вечер сообщить жене о смерти мужа. И еше… Не сомневался, что эта Шрагина - настоящая. И реакция ее будет иной, нежели у самозванки.
- Не знаю, - сказал я. - Почему вы решили, что он здесь?
- Я не решила. Просто знаю, что сегодня вы с ним виделись.
- Откуда?
- От него. Он сказал, что у вас встреча и что вы взялись ему помочь.
- Он сказал, где встреча?
- В какой-то гостинице.
- Мы разминулись. Наверное, кто-то из нас перепутал время. Когда я пришел, его не было.
Мне было не по себе. Непросто говорить с женой о ее муже, как о живом, когда знаешь, что он мертв.
- Может быть, он ждет вас там? - предположила она.
- Вряд ли. В нашем деле все должно быть точно. Если что-то не сошлось, надо договариваться заново.
- Какая гостиница?
Я испугался. Не хватало, чтобы она все увидела своими глазам и.
- Это бессмысленно, - уверенно сказал я. - Его там быть не может.
- Тогда где он?
- Откуда мне знать?
Она молча сосредоточенно поразглядывала меня.
И вдруг спросила:
- Это ваша знакомая?
- Кто?
- Женщина, которую увезли. Она вышла от вас.
- Вы все видели? Кто ее увез?
Она не слышала вопрос. Ее интересовало другое:
- Это ваша женщина?
- А что? - Я не знал, как реагировать на ее вопросы. Выгораживать лже-Шрагину или отказаться от нее. Первое было чревато неприятностями, второе выглядело бы неубедительно.
- Вы давно ее знаете?
- Не очень.
- Откуда?
- Вообще-то это мое личное дело, - заметил я. - Я же не лезу в ваши дела.
- Лезете. Думаю, вы с ней заодно. Я растерялся:
- В каком смысле?
- Сначала я думала, что она всего лишь его любовница, но теперь уверена, что вы - ее сообщник. И вы оба хотите обмануть моего мужа.
Слова «кинуть» она, похоже, не знала. Свое понимание происходящего излагала интеллигентным тоном и языком. Но я почувствовал озноб на спине. Только этой ее версии на мой счет пока и не хватало.
- Как вы узнали мой адрес? - спросил я. Она усмехнулась. Ответила:
- Вы ошибаетесь. Следить не в моих правилах.
Я знала фамилию, адрес узнала через справочное. Пришла к вам только потому, что волнуюсь за мужа. И, как убедилась, не напрасно.
- Я не знаю, где он, - повторил я.
- Сколько вам надо? - спросила она вдруг.
Я удивленно взглянул на нее.
- Сколько вам заплатить, чтобы вы оставили мужа в покое? - уточнила она вопрос. - Вы и ваша сообщница.
- За кого вы меня принимаете? - изобразил я возмущение.
- За мужчину, который ради денег подкладывает свою женщину под другого.
Я замолчал. Последняя ее реплика была уже не столь интеллигентна. Но оспаривать ее не имело смысла. Эта Шрагина мне бы все равно не поверила.
- Я готова заплатить, - вполне серьезно заявила она. - Сколько вам надо?
- Нисколько, - мрачно сказал я. - Я хотел помочь вршему мужу.
Подумал, что это мог быть один из вариантов добычи денег. Если бы…
- Бескорыстно? - Она смотрела насмешливо.
- Он сам обратился ко мне за помощью. И предложил гонорар.
- Не сам. По совету вашей общей знакомой… - Слова «наводка» она тоже не знала.
- Тогда я еще не был знаком с ней, - зачем-то сказал я.
- Ой ли?… - Она помолчала. - Значит, от денег вы отказываетесь? - Изучающе глянула на меня. И вдруг заявила: - Чтобы вы знали: если с ним что-то случится, я вам этого не прощу.
Я молчал. Гостья шагнула в прихожую, вновь обернулась ко мне. Неожиданно участливо произнесла:
- Она и вас обманет. Вот увидите. И, прежде чем уйти, сообщила еще:
- Знаете, а я ведь с удовольствием смотрела ваши передачи. И верила им. - Усмехнувшись, добавила: - Как иногда можно ошибиться в человеке…
ГЛАВА 13
Я понял: тянуть нельзя. Уходить из квартиры надо как можно скорее. Взяться за меня могут уже сегодня ночью. Если Шрагина не успокоится и сыщет-таки своего мужа.
Первым делом следовало найти подходящее убежище. В полночь это было не просто, но я уже присмотрел один вариант.
Позвонил Борьке на мобильник. Друг юности, похоже, не спал, откликнулся привычно негромко, с печальной ленцой:
- Слушаю.
- Это я. Мне нужна хата. Есть что-нибудь?
- Когда?
- Сейчас.
Борька, как всегда, не выказал и капли удивления или недовольства. Спокойно спросил:
- На Черемушках подойдет?
- Подойдет. Пустая?
- Да.
- На несколько дней. Ничего?
- Ничего.
- Сейчас подъеду за ключом.
- Погоди, - остановил меня Борька. И ненадолго затих.
Я ждал, что он скажет. Он продолжил:
- Ко мне не заходи. Инок будет стоять у обочины напротив моего дома. Остановишься возле него, он передаст ключ и адрес.
- Что-то случилось? - удивился я. - Почему не заходить?
- Потом, - сказал Борька и отключился. Печальный тон его мог и не быть признаком проблем. Сколько я помнил Борьку, он всегда был при этом тоне и виде.
Он вообще мало изменился за годы финансового процветания. По-прежнему был широкоплечим, похожим на итальянца, курчавым красавцем, от которого млели женщины. По-прежнему был своим пацаном, на которого можно положиться. И к деньгам относился без обожания. Как к возможности не думать о них больше, чем они того заслуживают. Так мы относились к деньгам в ранней юности, когда их у нас почти не было.
Тон тоном, но, судя по недомолвкам, неприятности у него начались. Как бы не пришлось нам на пару отсиживаться в берлоге. Впрочем, лично мне на это рассчитывать не приходилось. На мне была Ольга.
Прежде чем покинуть жилище, я сделал две вещи. Во-первых, наговорил на автоответчик сообщение, что вернусь в квартиру через два дня к десяти вечера. Во-вторых, это же предупреждение изложил на листке, который оставил в щели двери. Милиции незачем давать лишние подозрения на мой счет. Оставленная информация намекала, что я - не в бегах, а всего лишь в отлучке.
Прихватил самое необходимое, в том числе и комплект постельного белья, окинул тоскливым взглядом интерьер, с которым было столько связано, и вышел в ночь.
Инок, телохранитель Борьки, был на месте, у обочины. Без единого слова, всего лишь кивнув мне, передал в щель над опущенным стеклом дверцы небольшой пакет. И сразу же направился к дому.
Предаваясь грустным размышлениям, я катил по зловеще пустынным улицам на Черемушки. Размышлял о том, как скоро вернусь к себе и вернусь ли вообще, об Ольге, которой лучше не знать, во что я вляпался. Вспоминал события сегодняшнего дня. В первую очередь картинку, высмотренную в замочной скважине.
Дом разыскал не без труда. Он оказался одной из стоящих рядком хрушевок. Оставив машину на обнаруженной в сотне метров от него стоянке, вошел в пахнущий бомжами подъезд.
Не сомневался, что квартира, в которую шел, - Борькина конспиративная хата. В семье у него проблемы, вот и приходится отводить душу на явках.
Судя по обстановке, обнаруженной за звуконепроницаемой, обитой дверью, я не ошибся. Квартира - не для жизни, для времяпрепровождения. Заурядный, безвкусный интерьер. Мебель, похожая на общежитскую. Продавленный, навечно разложенный диван. На кухне - запустение. Все чисто, но безличностно, как в столовой общепита. Включая огромные тарелки из однообразно белого фарфора и алюминиевые ложки. В ванной ожидал нарваться на вещественные доказательства секретной деятельности посетителей явки. Но и в ней оказалось безжизненно чисто и пусто.
Квартирка - дрянь. Борька мог бы позволить себе и больший шик в прелюбодеянии. Вряд ли ту барышню, что вызывала особое неприятие во мне и досадное отупение в нем, он водил сюда. Впрочем, конечно же, эта квартира - не единственная явка приятеля.
Я застелил тахту. Просто чтобы с чего-то начать. Спать не собирался. Какой сон, когда перед глазами, словно со слайдов, мелькают: то лысина в темной луже, то Ольга, уверенная, что я вытащу ее из беды. А также прочие персонажи. Перепуганный Котя, мнимая и настоящая вдовы Шрагины.
И вдруг спохватился. Меня могут разыскать через Ольгу. О том. что она в клинике, знают всего несколько человек. Но если не предупрежу, они от ментов этот факт скрывать не станут. Хорошенькое дельце, если меня заметут прямо в онкоцентре, на глазах у Ольги.
Время было далеко за полночь, но откладывать предупреждения до утра не рискнул. Взяв телефон, обрадовался гудку и принялся обзванивать своих, тех, кто в курсе.
За пятнадцать минут, наслушавшись сонных рассерженных ехидств на свой счет, закончил перекличку.
Теперь можно было все осмыслить не спеша.
Разложить по полочкам.
Раскладывать особо было нечего. На виду маячили две проблемы. К усугубившейся прежней: где достать деньги, добавилась еще одна - как выбраться из положения. в которое попал, подсобрать доказательства своей невиновности.
