Анатолий Барбакару - Знал бы прикуп
Для решения обеих проблем у меня был один ключ - Котя. Не сомневался, что старый аферюга многое сможет прояснить. И к тому же он сейчас при деньгах. Судя по тому, как дрейфит, глядишь, и удастся вырвать у него долю.
Заминка оказалась за малым: ключа-Коти не было под рукой. Но его во что бы то ни стало следовало найти. Без него шансов выбраться - не было.
Места обитания Коти я знал, как и то, что ни в одном из них его сейчас не окажется. После такой аферы наверняка затаился. И не скоро выйдет на люди. Зачем ему рисковать. Деньги поимел для него несусветные. И понимает, что вычислят его легко. Может, и вообще не объявится, съедет от греха подальше.
Но я должен был его найти… Иначе - хана.
ГЛАВА 14
Вдруг подумал: зачем ждать утра? Во-первых, пока меня не хватились, могу чувствовать себя спокойно. Во-вторых, некоторые из мест, где, возможно, удастся добыть информацию о Коте, действуют только по ночам. Те же казино и пребывающие в упадке игровые хаты.
Но до утра я не узнал ничего, кроме адреса мошенника. И тот мне дали на Слободской точке, которую посетил последней.
Старикашка, которого я видел первый раз в жизни, мусоля дрожащими, морщинистыми пальцами колоду, спросил:
- И шо вам от него хотите?
Такие же ветхие, как он, его партнеры по храпу зашушукали:
- Тебе оно надо?
- А шо такое? - вскинулся старик. - Может, человек идет с него получать. Так пусть и мое получит.
- Сколько? - спросил я.
- Двадцать рублей. Котяра мне уже десять лет должен. Фраера хлопнул, а долю зажал.
Я полез в карман.
- Рубль - доллар, - предупредил дед, озадаченно наблюдая за мной.
Я протянул ему купюру
На деда смотрели осуждающе. Тот тоже засомневался, продавать ли давнего партнера.
- Долю хочу отдать, - успокоил я всех. - В казино у него пассажира перехватил. Будет иметь зуб.
Вряд ли мне поверили, но притихли. Повод для сдачи Коти был уважительный: хотели как лучше. Дед обстоятельно, не спеша, принял у меня купюру, глянул ее на свет. Сообщил:
- У него пристройка на Молдаванке. Напротив «еврейской». - И сообщил номер дома.
Легенда насчет того, что я отбил у Коти клиента в казино, была нелепа.
Котя сам был горазд на такие проделки. Один из бывших приятелей как-то при встрече возмущался шакальими Котиными повадками. Метод его был беспроигрышен, но с перспективой получить инвалидность от коллег.
Не часто, но бывало, что уже прикормленные лохи дожидались тех, кто их прикормил. Тут-то к ним и подкрадывался невзрачный старикашка с «дипломатом» денег и предложением сыграть. Так он и Шрагина подцепил. Разработанного, подготовленного Людвигом.
Со слов того же приятеля-рассказчика, Котю презирали.
Прошедшей ночью в казино я сам смог удостовериться в этом. Все попытки выяснить что-либо о нем вызывали во взглядах недоумение, смешанное с пренебрежением.
Как бы там ни было, к рассвету я имел адрес и без надежды на успех подался на Молдаванку.
Котиным жильем оказалась огороженная заборчиком хибара, пристроенная к глухой стене трехэтажного дома. Калитка запора не имела, но дверь была закрыта на два замка.
Из щели я извлек листок бумаги, на котором было коряво выведено: «Константин Моисеевич уехал на съезд ветеранов. Кто приходил - пишите здесь».
Почувствовал досаду Мы с этим гадким старикашкой мыслили одинаково.
Не сомневался, что соседям нечего будет сообщить мне. Да и хорош я буду, если начну тревожить их в пять утра.
Уныло пошел со двора.
Оставались еще дневные варианты. Вроде парков и шахматного клуба. В последнем пару раз видел Котю, когда проведывал своих. Надежд на то, что удастся выведать хоть что-то в этих местах, было еще меньше, чем накануне ночных похождений. Но я решил исчерпать все шансы.
И в парках, и в клубе завсегдатаи собирались к обеду Освободившееся время решил посвятить Ольге.
К утреннему обходу уже был в клинике. Пришлось ждать, когда стайка степенных врачей закончит брожение по палатам.
Гоша тоже был в стае. И даже из дверей отделения было заметно, что он единственный среди коллег держится раскованно и что ему это позволяется.
«Прохвост», - подумал я, вспомнив сочувственный взгляд на меня профессора.
Гоша сам подошел ко мне по окончании обхода. Обрадовал:
- С визой для жены проблем не будет. «Чего ты, гаденыш, радуешься?» - мелькнула неприязненная мысль. Вслух я сказал:
- Насчет денег - договорился. Не хотел, чтобы он сомневался в моей платежеспособности. Как бы не передумал содействовать.
- Очень хорошо, - одобрил Гоша. - Деньги лучше перевести на счет. Если у вас такой возможности нет, я могу помочь.
- Есть, - сказал я, вспомнив о Борьке.
Он равнодушно пожал плечами.
- Когда нужно будет перевести деньги? - спросил я.
- Как только получим визу. Перед отъездом.
Я кивнул. Решил не возражать, хотя знал, что, если придется переводить деньги, сделаю это только после того, как Ольга позвонит мне из Штатов и подтвердит, что все идет по плану.
- Пройдите к ней, - предложил Гоша. - Дождаться не может.
И эта нормальная участливая фраза из его уст прозвучала раздражающе.
Я пошел в палату. Войдя, первое, что увидел, - засветившиеся глаза своей женщины. И первое, что ощутил, - приступ защемления сердца.
Пробыл у Ольги всего два часа. За это время не излучил и кванта сомнения в том, что все идет по плану. На всякий случай предупредил, что, возможно, пропаду на несколько дней. Иди знай, что меня ждет в ближайшее время. Надо было упредить ее беспокойство на случай, если меня таки задержат. Объяснил возможную отлучку тем, что придется съездить за деньгами.
Глазенки ее тут же заблестели мокротой.
- Это опасно? - испуганно спросила она.
Я изумился:
- Съездить и вернуться?
- Столько денег…
- Ты забыла, с кем связалась. Когда-то приходилось таскать с собой и не такие…
И все же она была обеспокоена. И до слез расстроена тем, что какое-то время ей придется обходиться без меня.
Несмотря на то что понимал: мое присутствие - главное, что сейчас нужно Ольге, через два часа уже нервничал. Не мог усидеть, зная, что дел невпроворот. Вернее, дело одно, но не терпящее отлагательства.
До парков и клуба стоило все же попытать счастья с соседями Коти. Вдруг хоть что-то подскажут.
Поэтому, когда в палату явился Гоша и сообщил, что Ольге предоставляется возможность развеяться, съездить в мединститут, даже обрадовался. Профессор держал слово, и у меня появился повод заняться делами.
Все же я вызвал Гошу в коридор. Спросил:
- Зачем - в институт?
- Пусть пообщается со студентами. Это ее отвлечет.
- Думаете, ее отвлекут разговоры о болезни?.
- Что вы, обсуждать будут тот факт, что на этой стадии излечение гарантировано.
- Это действительно так?
Он многозначительно глянул на меня:
- Почти так.
Я вернулся в палату, чтобы попрощаться с Ольгой.
Выйдя от нее, продолжил размышления.
Объявляться в шахматном клубе было нежелательно. Один из постоянных посетителей его - Гапеев, одержимый преферансист, которого все держат за простачка. Не раз, разглядывая наивное, лоховитое выражение на его лице, я изумлялся: как можно верить слухам о том, что он подполковник КГБ? Именно из-за слухов всегда наблюдал за ним с любопытством.
Немолодой, с коротким ежиком, подбородком с ямочкой, мужик. Держится простофилей. Тужится над простейшими раскладами. Когда начинаешь объяснять, хлопает ресницами, как пацан.
Раньше я слухам не верил. Считал, что если бы они были правдой, то за все эти годы кагэбэшник хоть как-то должен был проколоться. Хоть мельком проявить либо свою толковость, либо раздражение чужой тупостью. Не прокололся ни разу.
С некоторых пор сомнения в том, что слухи достоверны, отпали. Когда с Одессе обнаружился нефтяной магнат, замышлявший смыться за границу и подставивший аферистам, клюнувшим на наживку, двойника, просчитал нефтяника один Гапеев. И сам же взял его.
После этой, досадной для нас и удачной для него, операции пополз добавочный слух: Гапеев получил звание полковника.
Лично я в этом не сомневался.
Казалось бы, такой экземпляр в нашей среде - опасен… Но Гапеева не опасались. Среди картежников он был своим. Никогда никого не подставил. Искренне болел игрой. Всем был известен случай, когда он проиграл аэропортовским больше ста тысяч. И заплатил.
У меня этот тихоня, знающий свое дело, не размахивающий по поводу и без повода удостоверением, вызывал симпатию. Особенно после истории с нефтедобытчиком. Но сейчас попадаться Гапееву на глаза, рисковать, не имел права. Береженого бог бережет. Я ехал на Молдаванку.
Во дворе, в котором гигантской собачьей будкой располагалась Котина обитель, кипела жизнь. Мелюзга-детвора гоняла на трехколесных велосипедах. Две толстенные тети, одна растрепанная в тельняшке, другая в халате и в бигуди, полоскали у колонки и развешивали постиранное белье. Несколько разнокалиберных мужчин, обступив «Запорожец» с торчащими из-под него ногами, наперебой давали советы мастеру. Не меньше дюжины кошек, захватив господствующие высоты двора, лениво следили за всеми. Пахло вареньем, соляркой и пережаренными кабачками.