Волшебные сапоги Хонеима. Еврейские сказки - Гертруда Ланда
— Мы делали все, что было в наших силах, — робко заявил один из врачей, — но болезнь твоя какая-то необыкновенная.
— Так что же из этого? — гневался царь. — Ведь вы, врачи, тоже люди необыкновенные!
— Государь, — сказал молодой врач, выступив вперёд, — я полагаю, что ты не болен, а околдован.
— Тогда снимите с меня чары, — потребовал царь, — врачи те же чародеи в искусстве лечения.
— Ты прав, государь, и, с твоего разрешения, мы тебя вылечим. Но это будет трудно.
— Что ты хочешь сказать? — спросил царь с удивлением. — Какие трудности могут помешать исполнению воли повелителя Персии?
— Выслушай меня, государь, — попросил врач. — Для твоей странной болезни я намерен предложить необыкновенное лекарство. Волшебное. Тебе надо будет напиться молока львицы, если только его можно достать.
— Так вот в чём трудность! — сказал царь задумчиво. — Но разве не найдётся в Персии храбрых людей, которые возьмут на себя это рискованное дело?
— Я берусь за это, государь, — вызвался юный царский страж, стоявший у трона.
— Ты смелый человек, — воскликнул царь, с восхищением глядя на красивого и сильного юношу. — Если ты добьёшься успеха, то без награды не останешься. А если погибнешь, то мужество твоё не будет забыто.
Юноша глубоко поклонился царю, поцеловал край его одежды и немедля пошёл готовиться к опасному походу.
— Помни, что пери[7] неохотно дают людям свои волшебные средства, — шепнул ему молодой врач. — Они могут вовлечь тебя в гораздо большие опасности, чем встреча со львицей, чьё молоко ты должен добыть… Главное, сам не пей молока.
— Не бойся за меня, — сказал юноша, засмеявшись. — Дело идёт о спасении жизни царя, так чего уж тут думать о каких-то опасностях! Для того опасности и существуют, чтобы храбрым людям было что преодолевать.
Старательно выбрав себе помощников и оружие, а также захватив с собою полдюжины[8] овец, молодой герой пустился в путь. Все ему желали успеха.
Юноша со своими товарищами углубился в чащу леса, где водились дикие звери. Надо было идти осторожно. Ночью разложили костёр, чтобы отпугивать кровожадных хищников. Спали по очереди: половина людей спала, а другая стояла на страже. Перед рассветом услышали рёв льва, и тотчас юноша, выбрав из своих товарищей двенадцать человек, взяв двух овец и крепкую сеть, стал осторожно пробираться сквозь чащобу в ту сторону, откуда доносился рёв.
Вскоре они выбрались на поляну и увидали, что лев борется с диким козлом. Не долго длилась эта неравная борьба. Лев убил козла и стал жадно пожирать добычу.
— Он отнесёт часть добычи львице. Будем за ним следить, — сказал молодой храбрец.
Но, очевидно, лев был очень голоден: он съел всего козла, а потом растянулся и заснул.
Юноша не знал, что предпринять. Вдруг послышался хруст, и из высокой травы показалась большая жёлтая голова. То была львица. За нею шли три маленьких львёнка.
— Скорей давайте овцу! — приказал юноша.
Бедного ягнёнка привязали на длинную верёвку и выгнали из зарослей на открытое место. Заметив ягнёнка, львица с сердитым рычаньем прыгнула к нему и убила одним ударом лапы. Схватив добычу в зубы, она готова была унести её, но в это время юный перс подкрался к львице так близко, как только было возможно, и ловко набросил на неё сеть. Эта сеть покрыла голову и передние лапы львицы. Почувствовав, что запуталась, и, заметив своего врага, львица бросилась на юношу, но в тот же миг один из его товарищей набросил на неё другую сеть и опутал ею задние ноги львицы. Верёвки были быстро затянуты, и в мгновение ока огромный зверь беспомощно бился на земле.
— Двое из вас пойдут и убьют льва, пока он спит, — приказал юноша. — Один пусть вернётся в лагерь и приведёт сюда ещё людей. Да захватите с собой побольше верёвок. Дело наше ещё и наполовину не окончено.
Вскоре подошли из лагеря ещё несколько человек и помогли покрепче опутать львицу, всё ещё метавшуюся на земле. Наконец связанный зверь затих. Юноша-воин принялся доить львицу. Она всё ещё боролась; часть молока расплескалась, но всё же удалось наполнить четыре кожаные фляги.
— Оставим львицу как есть, — сказал юноша. — Нехорошо было бы убивать её после того, как она принесла нам такую большую пользу. Ослабим сети, понемногу она перегрызёт их и освободится. Львят тоже убивать не будем. Вон как они перепугались, бедняги. Одного мы возьмём с собой; а часа через два мать получит возможность позаботиться о двух других.
Бережно сохраняя драгоценное молоко, охотники пустились в обратный путь. Но все очень устали от борьбы с львицей и едва плелись под палящим солнцем.
Устал и юноша-воин, а потому разрешил всем остановиться и отдохнуть в тени. Охотники были очень рады этому приказанию, и через несколько минут все они спали глубоким сном, укрывшись под тенью развесистого дерева. Бодрствовали только часовой да сам юноша.
«Странно, я так устал, а заснуть не могу, — подумал он. — Быть может, надо не отдыхать, а как можно скорей возвращаться во дворец…»
Взгляд его случайно упал на фляги с молоком.
— Хотел бы я знать, какой у него вкус, — проговорил он, открывая одну. — Конечно, я должен всё до капли принести царю. Но мне бы только попробовать, что за вкус у него. Однако ведь врач предупреждал, чтобы я не пробовал молока. Интересно бы знать почему? Быть может, оно годится только для царей? А быть может, выпив его, я сделаюсь царем? Ведь говорил же доктор, что в молоке есть что-то волшебное… Нет, я всё-таки попробую.
Он поднёс бутылку к губам и тотчас же опустил её.
— Как странно! Если бы я не знал наверняка, что это молоко львицы, я сказал бы, что это какое-то очень крепкое вино. Я от него совсем опьянел.
В следующую минуту юноша заснул крепким сном.
И что-то странное увидел он во сне: все части его тела отделились друг от друга и затеяли между собой ссору.
«Вся заслуга принадлежит нам, — говорили ноги, стоя в гордой позе. — Мы вели юношу туда, где была львица. Без нас он ничего не смог бы сделать».
«Не болтайте пустяков, — отвечали руки, грозно махая в воздухе. — Мы бросили сеть, которая запутала львицу; мы же её и доили: значит, вся честь принадлежит нам».
«Вы все не правы, — объявили глаза, сонно моргая, как будто им тяжело было смотреть. — Мы увидели львицу;
