Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов
За обедом Элиас и Лийса познакомились с отцом и дедом своего зятя, жутко удивившись тому, что те – призраки. К счастью, Гурим Дегатти после поступления Вероники в КА не выходил из состояния эйфории, так что был весел, приветлив и даже пытался шутить. А прадедушка Айза зацепился языками с Элиасом, и они весь обед обсуждали древнюю историю.
После этого Элиас захотел посмотреть инопланетную… иномирную библиотеку. Поразился ее размерам и битый час изучал полки, брал все новые книги, не переставая удивляться, что свободно читает на парифатском.
Впрочем, тут были и земные книги, в разное время притащенные Лахджой с Земли. В основном на финском, шведском и английском. Элиас открыл подарочное издание «Калевалы», порадовался богато иллюстрированной книге про муми-троллей, улыбнулся «Синухе, египтянину», которого сам когда-то подсунул дочери.
– О, «Гарри Поттер»… – произнес он. – Так… а почему двенадцать томов?..
– Это с альтернативной Земли, – пояснила Лахджа. – Очень близкой, там тоже двадцать первый век, и мир в целом очень похожий, только Финляндия – королевство… ну и «Гарри Поттера» еще написали побольше.
– «Гарри Поттер и эльфийское восстание», – прочел папа. – «Гарри Поттер и Тунгусский метеорит». «Гарри Поттер и коллапс времени». Ничего себе… я возьму почитать.
Мама тем временем восхищалась садом. Ей там все показывали внучки, хвастаясь каждым деревом, каждым кустом, каждой собачьей какулей… фу, Тифон, сто раз же просили!
– А я говорил, что он нам не нужен, – не преминул заметить Снежок. – Он даже закапывать не умеет. И воняет.
– Я фамиллиар, но у меня нет рук, – недовольно заворчал Тифон.
– У меня тоже нет, – показал розовые подушечки Снежок. – Оправдание такое же гнилое, как ты сам.
Но в саду и правда было на что посмотреть. За семь лет Лахджа сделала из него картинку. Ме Землевладельца было чуть ли не единственным, что у нее осталось хорошего от бывшего мужа… ну и старшая дочь еще, конечно.
В воздухе стоял аромат яблок и роз, в кронах гнездились птицы, и повсюду жужжали пчелы. Астрид, хвастаясь, отвела бабушку на пасеку и познакомила с мишкой Налле, который угостил всех медом.
– Он что же, живой? – удивилась та.
– Да он объекталь, – пояснила Астрид. – Это все магия.
– А тебя в твоей школе тоже такому учат?
– Не, не такому. Такому Вероника будет учиться. А меня учат штукам покудеснее.
Еще бабушке показали пруд с живущими в нем карпами, и он ее ужасно восхитил. Показали беседку на острове. Показали крылатую корову Стрекозку. Показали мамин сад камней, который Каркуша как раз украсила собачьими внутренностями.
– Батюшки! – ахнула бабушка. – Это что такое?!
Каркуша добродушно каркнула. Сегодня она насытилась и не видела во всех этих двуногих провиант.
Астрид, защищая бабушку, стрельнула в Каркушу Лучом Солары, и та задымилась, а у Астрид на руке повисла Вероника. Ей не нравилась случайно получившаяся нежить, но это все-таки ее личная нежить, она ее оживила, так что теперь как бы ответственна. И мама расстроится, она Каркушу долго дорабатывала.
Маму вот Каркуша слушается. И обожает. Если мама выходит и кричит: «Каркуша, кушать!», чудовищная ворона бежит к ней на четырех лапах и виляет ящериным хвостом.
А вот с Астрид у Каркуши война. Астрид ее однажды подпалила, и злопамятная ворона затаила зло. Вы знаете, сколько зла в демонической некрожизни? Очень много, иначе она не боялась бы Луча Солары.
Луч Солары – отличный способ увидеть, сколько в ком дерьма. Астрид вот однажды нечаянно посветила на папу на уроке фехтования, а он даже не заметил. Как будто обычный солнечный луч. Значит, папа хороший.
А мама… на маму Астрид никогда не светила. Она не хотела знать правду, потому что слишком любила маму.
Ежевичину и гнилоежку она тоже не проверяла. Как потом жить, если окажется, что вместо сестер у нее теперь две кучки пепла?
Вот и получалось, что проверить можно только на Каркуше. Ну и чего она злится? Глаза выклевать пытается. Тупая ворона.
– Да это просто ворона, бабуль, – объяснила Астрид, когда Каркуша улетела. – Все время тут летают.
– У вас тут такие вороны?! – ужаснулась бабушка.
– Ну да. У нас и драконы есть. Ну они не страшные, правда. Просто есть.
Бабушка после этого стала как-то тревожно смотреть на небо. Видимо, у нее драконофобия. Она у многих есть, очень распространенная болезнь.
Хотя мама говорит, что это видизм. Если какой-то дракон спалил целый город и сожрал его жителей – это не значит, что они все такие. Надо быть непредвзятым и не бояться дракона, если он ничем не заслужил недоверия.
К демонам, кстати, тоже относится, и с этим Астрид была согласна. Она этих всяких видистов на своем веку навидалась.
– … Жизнь я прожила долгую и интересную! – увлеченно рассказывала она бабушке и сестробратьям. – Люди называли меня Астрид Блистательная, а иногда – Астрид Бесстрашная! Не счесть подвигов, совершенных мною за долгие почти одиннадцать лет!
– И каких же? – вежливо спросила бабушка.
Этот вопрос она задала зря, потому что Астрид не успокоилась, пока не рассказала вообще обо всем, что только сумела вспомнить, а кучу историй еще и выдумала, но они тоже вполне могли происходить. И бабушка ахала и охала, не зная, где тут правда, а где вранье.
Но потом мама из подлости немного испортила Астрид Прославленной репутацию, предложив посмотреть семейный фотоальбом. На Землю она его не возила, а там куча всего интересного – прямо начиная со свадьбы и даже еще много чего из тех легендарных времен, когда маму вела дорога приключений. И папины инкарны там тоже были – из времен молодости.
Но обычные фотки и инкарны – это ничего такого. Астрид и сама их с удовольствием рассматривала, потому что у ее родителей жизнь была насыщенная, хотя и не такая, конечно, как будет у нее. Однако потом дело дошло до ее детских фоток, инкарн и помни-зерен, и вот тут Астрид пережила немало позорных минут.
Сгорая со стыда, она смотрела, как ее малюсенькая копия размахивает палкой, демонстрируя высшее боевое искусство демонов. Как она разбивает дальнозеркало, а потом трусливо прячет осколки под ковер. Как потом прыгает с отчаянной рожицей, пытаясь отнять помни-зерно с компроматом.
Бабушка и дедушка аж смехом заливались, глядя на маленькую потешную Астрид. А та сидела, как помоями обляпанная, и зло косилась на маму, которая умиленно улыбалась.
– Ой, ну какая же ты была прелесть! – просюсюкала бабушка. – Такая смешная!..
Астрид невнятно что-то прорычала и надулась. Смешно им.
Дедушку с бабушкой поселили в одной
