Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов
– Мы согласны, – хмуро сказал Рокил.
– Я не согласен!
– Мой брат согласен.
– Я не согласен!
– Такил, – сказала Лахджа. – Это становится некрасивым.
– Это с самого начала было некрасивым, – заметил Майно.
– Ладно, – дрогнувшим голосом произнес Такил. – Я обещаю больше не доставлять неприятностей. Теперь мы можем идти?
– Не сегодня, – сказал Майно. – Мы проводим старшую дочь. Отправим младших к родне. Я распоряжусь насчет ремонта усадьбы. Разберусь со всеми делами. О Сорокопуте теперь можно не волноваться… у вас вообще долгое дело? Это ты можешь сказать? Я успею вернуться к учебному году?
– Успеешь! – заверил Такил. – Это… может, всего на пару недель. Может, чуть дольше.
– Значит, завтра отправимся в Паргорон, – раскурил трубку Майно.
– Ура, домой, – оживилась Лахджа. – Чертову уйму времени там не была.
…Лорд Бельзедор строил козни. Он это обожал. Одна из самых прекрасных частей дня… точнее, ночи. Была глухая ночь, и за окном сверкали молнии.
В это время он даже раскрывал Цитадель Зла чужим взорам. Чтобы его могли видеть все, кто пожелает. Волшебники в своих зеркалах, ведьмы в своих котлах, прорицатели в своих видениях. Чтобы любой чародей, друид, шаман или авгур, помогающий героям, мог детально изложить, как именно Темный Властелин будет портить им жизнь.
Сегодня Бельзедор наведался в особо секретную сокровищницу. Он перебирал артефакты высшей ценности, оружие особой мощности. Вспоминал ушедших приспешников и прикидывал, что и кого использовать против новой, небывалой угрозы, нависшей над Империей Зла.
– Астрид Дегатти, – произнес он, беря источающий самую Тьму меч Обскотенебр. – Еще так юна, а уже перешла мне дорогу. Нужно избавиться от нее, пока она не вошла в силу.
Нет, этот меч – слишком большая честь для одиннадцатилетней девочки. Вот, рядом лежат три перчатки с когтями. Принадлежали безумному страбару-убийце, что звался Равом Горлорезом… и раньше перчаток было четыре, поскольку у страбаров четыре руки, но одна потерялась.
Прекрасное оружие, с историей. С запекшимися каплями крови на лезвиях.
– Интересно, почему его за столько лет никто не почистил? – спросил Бельзедор.
– Это ваша личная сокровищница, мой Властелин, – сказал управляющий цитаделью. – Сюда запрещено входить кому-либо, кроме вас.
– Да, но… не могу же я вытирать пыль сам. Или могу?..
Если подумать, Бельзедор никогда в жизни не вытирал пыль. А в этом ведь тоже что-то есть – лично чистить самые заветные сокровища. Не просто перебирать их, но и мыть, смазывать, натачивать… можно при этом злобно что-то приговаривать. Давать мрачные обещания и сыпать проклятиями. Изнывать от жадности.
Чахнуть над самыми дорогими его черному сердцу проклятыми сокровищами.
Да. Такая важная часть злодейского имиджа, а он ею пренебрегает. Так не годится.
– Уберу пыль, а потом уберу эту несносную девчонку, – сказал Бельзедор. – Уберу… или лучше уничтожу?.. или расправлюсь?..
– Мне нравится «расправлюсь», – предложил управляющий. – Я сам иногда так говорю.
– Расправлюсь, – кивнул Бельзедор. – БУА-ХА-ХА-А!!!
С полок посыпалась пыль.
