Искушение - Ольга Дашкова
Я была к этому не готова.
Долго держала руки под краном, смотрела на то, как по пальцам стекает ледяная вода, и вспоминала взгляд Макса. Я не видела его глаз, лица, но я чувствовала всю палитру эмоций, все оттенки черного, что отражались в нем.
Зашедшая в уборную женщина вывела меня из задумчивости, выключила воду, быстро вытерла руки, посмотрела на себя в зеркало.
Что я здесь делаю?
Ах, да, я выхожу из глубокого личного кризиса и пытаюсь жить как раньше. Но вот только как раньше уже не будет, я это понимаю, но все никак принять не могу.
Надо самой к психологу идти, только не к Маринке.
— Все в порядке? — Семен встает, когда я подхожу, отодвигает мой стул. Семен галантен и внимателен, это немного напрягает. Я привыкла, что меня все считают холодной сукой, ах да, еще недотраханной.
Шикарное определение.
— Отвезешь меня домой, Семен?
— Уже? Я так много хотел тебе рассказать. А еще пригласить совершить прогулку на лошадях, у меня свои конюшни за городом.
Конюшни? О, он называет член мой жеребец.
— Псарни нет?
— Что?
— Псарни, чтобы устраивать русскую охоту. Раньше это было модно среди знати.
— Нет, я не любитель охоты, но лошадки тебе понравятся.
Да, лошадки, я уверена, понравятся больше, в отличие от Семена.
— Хорошо, мы это еще обсудим. Отвезешь?
— Я сделаю все, что желает леди.
Леди желала выпить еще и лечь спать. И пусть завтра болит голова, так леди будет знать, что она живая.
Глава 7
Инги все еще нет дома.
Через пару минут уже полночь, а моей мачехи все еще нет. Может быть, она уже давно кувыркается в постели с этим козлом. Может быть, она именно в этот момент отсасывает ему, стоя на коленях, прямо в прихожей, а он натягивает ее голову на свой член и протяжно стонет.
— Блядь!
Кидаю телефон на диван, упираюсь локтями в колени, запускаю пальцы в волосы, меня ломает, разрывает изнутри от ревности. Я нашел определение этому чувству. Оно, как едкая кислота, разъедает меня изнутри, уничтожая каждый орган.
Сижу в темноте в гостиной. Жду ее. Чтобы с порога задать пару вопросов. Уже миллион прокрутил в голове, даже подбирал варианты ее ответов, выстраивал диалог. Но от этого только больше себя заводил.
Решил отвлечься после разговора с Арнольдом, этот придурок совсем охренел, я ему устрою подкат, если он хоть на метр приблизится к Инге, не то что закадрить ее попытается, — закопаю в кустах роз у его предков в загородном доме. Пусть это делает с кем угодно, только не с ней.
Да, думал, отвлекусь. Но нет, ничего не вышло, даже скорость и дорога не помогли. Подъехал к дому, свет фар мазнул по припаркованному у подъезда автомобилю и тому козлу, который стоял, раскрыв зонт, встречая мою мачеху с букетом цветов.
На ней было короткое черное платье. Длинные ноги, высокие каблуки, она аккуратно ступала, стараясь не утонуть ножками в луже, пальто нараспашку, распущенные волосы, на губах легкая улыбка. Я все это видел, находясь от нее в нескольких метрах, нас разделяли стена дождя и мотоциклетный шлем.
Инга приняла букет, козел что-то сказал, она вновь улыбнулась, поправила волосы, кокетничала, не обращая внимания на яркий свет моих фар, словно специально все это делала. Они уехали, а я еще несколько минут стоял на месте.
Зайдя в квартиру, бросил ключи, разделся, решил не думать о ней и врубил на всю музыку, и плевать, что скажут соседи. Принял душ, специально съел все йогурты Инги из холодильника, ее любимые, а потом, выключив все, просто сидел в темноте и ждал, но Инга все не шла.
Можно было написать сообщение, позвонить, но я этого не делал. Она могла вообще не вернуться или прийти лишь под утро. Она свободная, взрослая девочка и вольна, в принципе, делать что хочет. Но нет, этому не бывать. Я решил.
Зато Машка написала пятнадцать сообщений, я сделал вид, что не прочитал, смахивая уведомления с экрана смартфона. Сначала она обижалась, потом злилась и обзывала меня придурком, потом посылала поцелуйчики и милые смайлики. Было даже какое-то фото, наверняка ее титьки.
Потом опять обзывала и снова злилась, ничего не меняется. Мне плевать на Машку, что там она себе надумала в своей малолетней глупой голове, у нее она только для прически. И как так все быстро изменилось? В принципе, Вербина меня устраивала — красивая, яркая, как фантик от конфетки, но внутри приторная и липкая.
Но мы красивая пара, как-то так повелось в университете, всегда есть такие, как мы, золотая отвязная молодежь, устанавливающая правила. И какие могут быть великие чувства и долгие отношения в девятнадцать? Ладно, почти в двадцать лет. Да никакие, тем более с Вербиной, к тому же вернулась Инга, и я резко стал не просто равнодушен ко всем, я стал всех ненавидеть.
Ненавидеть Машку за то, что она надоедает и жужжит, как назойливая муха над ухом, ненавидеть лучшего друга Арнольда за то, что посмел предложить подкатить к Инге. Автоматически ненавидеть того козла, который подарил ей цветы, даже Маринку, ее подругу, психолога, которая знает больше всех.
Это она свела ее с этим кретином в начищенных ботинках и черном костюме. Мне бы разобраться в себе, узнать причину своей ненависти, но я и так ее знаю. Это ревность, но не хочу сам себе в этом признаваться.
Но я знаю, как можно от нее избавиться. Нужно просто получить желаемое.
Я получу.
Щелчок дверного замка, медленно поднимаю голову, откидываюсь на спинку дивана, в прихожей включается свет. Инга заходит как ни в чем не бывало, не подозревая, что я здесь. Стук каблуков по мраморному полу, звон ключей.
Я ловлю каждый ее шаг, могу угадать движение, что она делает и что сделает в следующую секунду. Заходит в гостиную, чувствую тонкий аромат парфюма, вишневая косточка с ароматом цветов. Сжимаю крепко челюсти и кулаки.
— Где ты была? — мой голос режет тишину.
Инга вскрикивает, роняет из рук букет, бордовые пионы рассыпаются по полу у ног, тусклый свет из прихожей, но мне его достаточно, чтобы увидеть ее лицо.
— Макс, черт, напугал меня! Почему не спишь?
— Да вот, тебя ждал и думал: ты уже отсасываешь тому козлу, так сказать, в благодарность за
