Дело о запертых кошмарах - Ольга Васильченко
«Ничего себе компания у приличной девушки подобралась», — машинально подумала я, надеясь, что у пана Бальтазара хватит ума не тащить этих двоих с собой, а определить к лекарю.
Вильк хмуро рассматривал болезную парочку, прикидывая, как поступить. Дежурный уже начинал недобро коситься на нас, когда пан Бальтазар наконец-то решился и потащил всех к выходу.
— А где его надутое сиятельство, пан Мнишек? — запоздало поинтересовалась я, догадываясь, кому мы обязаны скорым избавлением от застенков.
— Отбыл по торговым делам, — рассеянно откликнулся Вильк, невесть что высматривая посреди улицы, — но любезно согласился побыть нашим извозчиком, пообещав не сниматься с якоря, пока мы не будем на борту.
— Как же, нашим… — пробормотала я себе под нос.
Наверняка, место на шхуне было предложено только Вильку, а тот бесцеремонно решил протащить туда остальных.
— Лучше купите мне билет на баркас, иначе я надорвусь — всё плавание держать на себе стофунтовое презрение от достойного пана Редзяна.
— И не надейтесь, — мстительно хмыкнул пан Бальтазар. — Потерпите, пока не передам вас в руки почтеннейшему Врочеку. Вы, панна, и так изрядно попили моей крови, ни одному упырю столько не перепадало…
— Люси-и! — восторженно раздалось за нашими спинами, и Марек, танцующей походкой двинулся по улице.
— Замри! — раздраженно прорычал Вильк, накидывая на рыжего магический поводок и обездвиживая на месте.
Марек так и застыл в подскоке с растопыренными руками. Пан Бальтазар что-то прикинул, и, заметив, наконец, свободного извозчика, направился к повозке, волоча за собой на магических сворках обалдевшего капрала и угрюмого грабителя. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Вот так, — облегченно выдохнул он, запихивая обоих страдальцев внутрь и накидывая на них «отвод глаз» и «недвижи́мость», — никто не увидит, и они никуда не денутся, пока будем осматривать дом пана Яся! Вашу руку, панна, — Вильк требовательно протянул мне ладонь, помогая забраться в экипаж, — едем и покончим с нашим делом!
Мне ничего не оставалось, как повиноваться и с видом приговоренной к сожжению ведьмы устроиться на жестком сидении.
По милости Крин, не иначе, к Дарецкому нас вез тот же возница, при чьей непосредственной помощи я несколько часов назад улизнула от Вилька.
— Что, мазелька, не удалось от судьбы сбежать-то, — насмешливо поприветствовал он, многозначительно подмигивая в сторону чародея.
Я лишь неопределённо поморщилась. Тоже мне, прорицатель куцев! Вильк с лёгким недоумением наблюдал за нашим диалогом, но в коляску сел. Спустя десять минут мы прибыли к дому Дарецкого. Приказав вознице ждать, пан Бальтазар потащил меня к дому.
Возница озадачено скосился на оставленных в повозке зачарованных.
— Мсье! — возмущенно окликнул он Вилька, — я за простой залог людьми не беру!
Маг тяжело вздохнул и, вернувшись к повозке сунул возчику несколько монет.
— Что вы хотите тут найти? — устало спросила я, когда мы поднялись в кабинет сновидца. — И где пан Ясь?
— Пан Ясь погиб неделю назад, — Вильк методично осматривал стеллажи. — А найти… это вы мне скажите? Зачем-то же вас сюда принесло? — пан чародей наградил меня пристальным едким взглядом, словно пытаясь просверлить насквозь.
— Как погиб? — ошарашенно выдавила я.
— А вы не знали? — Вильк саркастично заломил бровь.
— Пресветлые богини, нет! Если бы знала, то не плыла бы за тридевять земель! От Дарецкого мне нужна была консультация для работы… Над вашим трактатом, между прочим!
— И что же вас смутило в трактате, панна? — лицо чародея выражало недюжинную заинтересованность.
Вытащив книгу из сумки, я спешно зашуршала страницами, разыскивая нужную иллюстрацию и…
— Ничего не понимаю, — пробормотала ваша покорная слуга, таращась на рисунок, как бузяк на новые ворота.
— Что-то не так, панна?
Мне показалось, или в голосе Вилька промелькнули нотки торжества, поджарый маг сейчас более всего напоминал ищейку, взявшую след.
— Вчера после реставрации эта иллюстрация выглядела не так, — я упрямо поджала губы. — Человек на ней был повернут ко мне лицом, и это оказался Ясь Дарецкий!
— Вы знали его лично? — озадачился Вильк.
— Да… — я продолжала рассеянно пялиться на картинку, — была его пациенткой, давно, ещё в детстве…
— Допустим, — пробормотал чародей, рассматривая меня, как диковинную, доселе невиданную нечисть. — Тогда что здесь искал грабитель, и с чего взял, что вам повезло больше?
Я молча пожала плечами. Вильк тем временем переключился на письменный стол и пытался разобраться со сторожевым заклятьем. Долго бормотал, размахивал руками, так что от выдвижного ящика даже пошёл пар, а из замочной скважины выскочило пламя. Я уже подумала, что высокомерный чародей опозорился и сжег спрятанные документы к куцьей бабушке, но языки огня спали и под столешницей засветилось ровное голубое сияние. Еще одно лёгкое движение, Вильк будто подцепил что-то невидимое ногтем, раздался щелчок и ящик открылся, показав свои «сокровища». Чародей наскоро пробежал глазами исписанные четким убористым почерком листы и достал потёртый журнал пациентов. Задумчиво пролистывал, наискосок просматривая заметки покойного.
— Пан Ясь вел записи самых интересных случаев, — пробормотал он. — Ваш тут тоже есть, — Вильк повернул ко мне журнал, показывая разворот и приклеенный детский рисунок с кошмаром.
Желтоватые страницы всколыхнулись и на пол выскользнул почтовый конверт. Мы одновременно кинулись к нему с такой прытью, что едва не столкнулись лбами, но чародей оказался проворнее.
— Думаю, имя Юзеф Ничек вам тоже знакомо? — в его голосе проскользнули стальные нотки, и мне это не понравилось.
Внезапно возникло ощущение, что меня в чем-то подозревают, и вот-вот обличат.
— Юзеф? Да, мы учились вместе, — я как можно безразличней пожала плечами. — Вот о его гибели я как раз слышала…
— А то, что Дарецкий был его дядей? — Вильк открыл конверт и теперь изучал содержимое письма.
— А он был?
Пан Бальтазар задумчиво кивнул, продолжая читать, буркнул себе под нос что-то неразборчивое и сунул письмо с конвертом в журнал пациентов. Собрался было уходить, но задержался, рассматривая портрет на стене кабинета. Пожилой мужчина с седыми всклокоченными волосами и неопрятной бородой, будто вырванной клоками, совсем не походил на Дарецкого. У сноходца глаза были добродушные, а у человека на портрете безумные. Словно он заглянул в саму Полуночную бездну.
— Он меня преследует, — задумчиво пробормотал Вильк.
— Кто? — не поняла я.
— Мартин Гориц, это
