Псих из Крашти - Мара Вересень
Так и вышло, что всем по пятнадцать, а этому тринадцать едва. А уже выпускник. В прошлом году Зилвестер парней полдня к месту вез. Вымотался так, что сам готов был в склепе запереться. В этот раз хоть от поселка близко. Полчаса езды всего. Можно бы и пешком, но всем было влом лопаты и сумки с барахлом для ритуалов на себе переть.
К добру или к худу? Лучше бы погодить с практикой еще недельки на две, но шатуны никогда с расписанием уроков не сверялись и не будут. Так что как обходчик маякнул, что задергались, так и практика. Даром Зилвестер нервы себе мотал? Даром вдалбливал в темные головы науку и кривые рунные круги по пять раз заставлял перечерчивать, пока толк хоть какой не вышел? Не все же гении. Им же потом вступительный тест в училище сдавать, а кому и в Академию не мешало бы.
Днем безопаснее. Можно легко призвать одного из беспокойных, что повадились пробовать на прочность могильные клети, и на не-живом примере наглядно и с пользой для всех уложить обратно. Потом каждому по лопате, для закрепления.
Снять верхний пласт у беспокойных могил, оголить запорную клеть, наложить новую печать, зарыть. Без поднятия. К ужину как раз справятся. Школе за работу из казны профит. Ему, Зилвестеру пяток чаров премии, да темным детишкам на расходники. А то дожились, что приходится самим на карьер за известью и солью ездить, травы собирать самим, самим варить, самим заклинать…
А какие тут, в Барку-Пешкут, заклинатели? Такие же как сам Зилвестер мастер-некромант. Вторая категория по силе. С натяжкой и на нерве. Рунолог он, а не некромант, если разобраться. Изобразит хоть лестницу в бездну, а толку, если сил не хватает? Темным деткам теории без практики, что доброе слово без розги по чуйкому месту.
Давно учителя просили с дипломом Академии, но кто на побережье за полушки работать поедет? Обидно. Будто тут дети другие. Будто их учить не надо. Особенно некоторых, у которых ежи в штанах. Это ж надо было в храме такую дурь спороть и к мольцу со скипетром для благословения голым задом повернуться? А тот возьми и шлепни не глядя. Благословил так благословил.
Прибыли. Парни посыпались горохом, подначивая друг дружку, пихаясь и воюя за «свои намеченные» лопаты. Зилвестер спрыгнул, держа поводья в руке, приложил печать к воротам, потянул створку…
— Мастер, — нервно, срывающимся голосом зашептал подлезший со спины «благословленный» Пешка Питиво. — Мастер… Страшно там. Нам правда туда надо? Может ну его, а? Мастер!!!
Зилвестер дернулся от пронзительного вопля и будто проснулся.
В круглых черных глазах подростка поблескивало синим. Еще полгода-год и дар себя во всей красе явит. Первый уровень будет, не меньше. А шило в заду и чутье и сейчас на внекатегорийного тянут.
На уши давило, как высоко в горах, Зилвестер наконец сообразил, что кроме Питиво, никого не слышно.
Обернулся. Увидел, что телеги никакой нет и лошади, в руках, вместо поводьев, пустота, все кругом серое, а могильные камни, увенчанные крестями, дрожат и двоятся, как тени от двух стоящих рядом свечей.
Пешка с синими звездами в глазах, крабом цеплялся в руку ледяными пальцами, из которых костяные когти полезли, пустив рукав на лоскуты, и до Зилвестера дошло.
— Перешел… Глядь… Глядь… Перешел!
Кроме «глядя» ничего на ум не шло. Зилвестеру на порог путь заказан, только в щелку смотреть, да изнанкой подглядывать. Или когда кто-то проведет. Или вот так,опрокинет.
За Питиво дрожала его собственная тень, формируясь в громадную человекоподобную фигуру, но это было полбеды. Посреди кладбища, аккурат над древним склепом, закручивалась, накреняясь и становясь на ребро, воронка. Не обычный провал-трещина, а целые, глядь, врата. Зилвестер такое на картинке только и видел. А что не чуял почти стоя практически рядом, так куда ему?
А Пешка, судя по чумным глазам, даже не понимал, что протащил себя и его на изнанку, откуда до порога — один чих. Только бы не нырнул.
— Задом! — рявкнул Зилвестер.
Пацан попятился, наступил собственной тени на край. Сквозь нескладное тело подростка проступил, раздаваясь плечами, синий рогатый костяк в пластинах доспехов…
Твою налево… Некроформ!
Зилвестер парня едва-едва за руку схватить успел, толкнул в тень.
Вывалились вместе.
Створка кладбищенских ворот лежала на земле, лошадь, громыхая телегой, мчалась, не разбирая дороги прочь. Пацанов и след простыл, упылили вслед за телегой. Хорошо бы кто сообразил к гонгу бежать, а уже потом в Школу. Сообразят, сообразительные. Один вот только придурок тут остался, мать его темная.
То, что с изнанки выглядело вихрем, здесь было как вертящийся земляной ком.
Надгробия дрожали. Ближайшие к комку камни по одному срывались, и их всасывало в месиво из земли, костей, ошметков травы и… тьмы. Казалось, что душу из живого тела ледяным сквозняком тоже тянет туда.
Думать было некогда. До поселка три километра всего… Даже если замкнуть по периметру на ограде — не выдержит. Не с тем даром, что у Зилвестера, такое за оградой запирать. Нужендругойвариант.
Зилвестер посмотрел на мальчишку.
4
— Мастер? — попятился Пеша. — Мастер…
Зилвестер в два шага оказался у него за спиной, больно прижал руки. Пешка сразу понял, вырываться бесполезно, потому даже пытаться не стал, и его меленько затрясло. Трясло и так. Оттого что провалился в серую муть, видел бледного, как упокойник, психующего наставника. И оттого, что ураган здесь, когда Зилвестер вытолкнул обратно, был еще страшнее.
— Почему не побежал со всеми? — страшно-спокойным голосом спрашивал мастер, а по лопаткам ледяным щебнем драло.
— Вы когда створку открыли, — запинаясь ответил Пеша, — меня как из ведра силой окатило, я будто в прорубь вступил. Потом все пропало. А вы застыли.
— А теперь?
— А теперь… не могу. Если вы отпустите, я опять… туда, — сглотнул, посмотрел вниз, на дрожащую так же, как он сам, землю под ногами, которая, казалось, вот-вот провалится, будто зыбь на пляже после отлива.
Пальцы на руках гляделись странно, кожа стала синеватой и кости просвечивали. Перед глазами плыло, в ушах гудело. И будто распирало изнутри.
— Что делать будем? — срывающимся голосом проговорил Пешка, нутром чуя, что просто так ему отсюда не уйти. — Отвращение по периметру?
