Псих из Крашти - Мара Вересень

Мара Вересень

Псих из Крашти

ПРОЛОГ

Время словно застыло. Кинжал лежал в руке как влитой. Аманда считала удары собственного сердца, резонирующие с шагами приближающегося к двери охранника, полностью сосредоточившись. Ее свобода и, возможно, жизнь зависела сейчас от одного единственного удара.

Равнодушный к происходящему сосед по камере, пронзительно рыжий и слегка (а может и нет) тронутый эльф, поглядывал вполглаза из своего угла. Железная маска, закрывающая рот, придавала ему совершенно чумовой и зловещий вид.

«Одни психи кругом», — мельком подумала Аманда, главное, чтобы идиот Пи…

Она так и не определилась: хотела бы, чтобы Пи принялся ее отсюда вызволять, или чтобы лучше не лез, а то у него все через противоположное голове место, если дело касается планирования.

Шаги в коридоре, приблизившись, стихли, по нервам прошлось пилой от грубо снятого с двери охранного проклятия, лязгнул засов.

— Эй вы, рыжие твари, последний завтрак перед каз… кх-х-х-х…

Пнутая с дурной силой дверь грохнула о стену. Внутрь, звеня разлетающимися с подноса мисками, ввалилось туловище охранника с дырой в затылке, плашмя влепилось мордой в грязный пол, конвульсивно подергалось и обмякло, распространяя запах… Распространяя запах.

Следом, высоко подняв ногу, чтобы перешагнуть павшего стража, вошел не к счастью помянутый насквозь мокрый Пи в форменной куртке тюремщика. И запах от него тоже был.

Вошедший, по мнению Аманды, сделал все, чтобы улечься с охранником рядышком. Ради счастья лицезреть этого психа бездыханным хоть пару минут, можно и вонь потерпеть.

Занесенная для удара рука стремительно пришла в движение. Посеребренный кончик клинка с витиеватой гравировкой рванул под поросший вчерашней щетиной подбородок.

— За что?! — взвыл Пи и дернулся в сторону, едва успев подставить под лезвие кованый держатель для светсферы с пустой клетью. Сама светсфера, кажется, и была причиной дыры в затылке охранника

— Сволочь! — рявкнула Аманда и в сердцах пнула по коленке придурка, который, вместо того, чтобы бежать, загородил собой выход.

— Ау! — скривился ушибленный, выронил держатель, поджал пострадавшую конечность, попятился, и быстро закрыл дверь.

— Нет! — протестующе вскрикнула Аманда, но засов щелкнул, снова прошлось пилой по нервам, а желание уложить Пи рядом с трупом и желательно с такой же дырой в дурной голове сделалось таким невыносимым, что кинжал в качестве средства убиения был отметен как слишком гуманный. Исключительно. Собственными. Руками.

И поорать.

Аманда вдохнула…

— Не ори, рано.

«Договор, — медитировала Аманда, стискивая рукоять и с трудом удерживаясь, чтобы не воткнуть клинок туда, куда собиралась. — Договор, много денег, домик в Нодлуте и никаких, глядь, бездной тюкнутых… гениев».

— Это ещё что за… людоед? — тем временем озадачился гений, обнаружив соседа по камере.

— Без понятия, — сквозь зубы процедила Аманда, старательно отводя взгляд от шеи Пи и того, что выглядывало в ворот рубашки, по обыкновению расстегнутой едва не до пупка. Теперь еще и мокрой.

— А кинжал откуда? — любопытничал Пи.

— Людоед одолжил, — продолжая заставлять себя злиться на придурка, но злость куда-то делась. Впрочем, известно куда. Туда же, куда упрямо возвращался взгляд. Да и сделать что-то с закрывшейся дверью, кроме как ждать еще одного тюремщика больше было нечего.

У-у-у, сволочь темная…

— А у него откуда? — искреннее детское любопытство в голосе сволочи даже соседа заинтересовало и тот бровь приподнял, и натопырил острое ухо, нагло торчащее сквозь гладкие и художественно спутанные, несмотря на отсутствие мытья (тоже сволочь!) волосы.

— Написал, что из пространственного кармана достал, — сдала сокамерника Аманда. — Но учитывая, как меня осматривали, я не стала уточнять, в каком именно месте у него этот карман. А рукоять тщательно протерла.

Пи рефлекторно поджал половинки, поежился и посмотрел в блудливые раскосые глаза уважительно. Очень.

Очень знакомые глаза. И дури в них хватило бы не то что на одно сомнительное предсказание, а на целый пучок. Рыжий опять же. Правда, тогда темно было, а ночью, как известно, все эльфы одной масти. Даже такие уникально рыжие, что среди эльфов еще большая редкость, чем среди прочих одаренных, исключая ведьм. А уж грязи с него в тот раз натекло… Где только нашел, когда до ближайшего болота полкоролевства было.

Тем временем «людоед» отодвинулся в самый угол, прикрыл голову краем тощего тюремного тюфяка. Поднял руку, усаженную антимагическими печатями-блокираторами, и принялся медленно, по одному, загибать пальцы со сбитыми костяшками. Не последовательно, а как душа просит, оставляя самый выразительный палец напоследок.

Словно наперед что-то знал, рыжая сволочь.

Пи прислушался. По времени должно было… Но всё никак.

«Людоед», будто бы это он, а не Пи, оружейное проклятие с отсрочкой на угол тюрьмы навесил и считал, когда сработает, уже все пальцы загнул, а тот самый оставил.

— Какой бездны мы ждём? — спросила Аманда, испытав чувство повторения происходящего.

И тут во дворике, куда выходила зарешеченная щель окна, истошно, исходя на визг, заорали. Мгновенно, почти в той же тональности, подключилась сирена.

Пи, представив, как шикарно выглядит сейчас покрывающийся пятнами тлена угол тюрьмы, радостно оскалился, «людоед» резво нырнул под тюфяк целиком, а стена по левую руку от него вспухла и, лопнув, как прыщ, брызнула осколками камня, земли, гнили, требухи, ошметков…

Ошметков с требухой Пи не планировал, но это же тюрьма, парой утырков больше, парой меньше… Да и времени особо тщательно изучать план тюрьмы не было. Зато теперь было от чего прикрывать упавшую на пол Аманду. Немного мешался мертвый охранник, за которым за неимением под рукой тюфяка спряталась ведьма, но ведь можно же и отодвинуть.

Собственные блокираторы лишили Аманду возможности выставить щит, Пи тоже, пока не просохнет, был способен использовать только подручные средства или себя в качестве средства.

— Пи, животное, какого хрена? — не слишком внятно прогудела придавленная к полу Аманда.

— Ш-ш-ш, рыжая, я тебя немножко спасаю, — чувственно (он надеялся, что да) прошептал Пи в торчащее из волос розоватое ушко.

— А по-моему наоборот. И что за дрянь упирается мне в зад?

— О, прости, — Пи чуть сменил положение, чтобы упиралось пониже. — А так?

— А так? — Кончик людоедского клинка пощекотал шею.

Снова грохнуло. Кажется, проклятие срезонировало с охранной системой. Стены ощутимо дрогнули, пол качнулся. С потолка посыпалось. Пи чудом не напоролся глазом на кинжал. Зато щель в наружной